Моё поколение выросло в СССР на патриотических фильмах о Гражданской и Великой Отечественной Войне. Ваши фильмы: «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Раба любви», «Утомленные солнцем» - одни из лучших фильмов об этом периоде истории нашей страны. Большое Вам спасибо за них!

Ради памяти о подвиге дедов прошу Вас хотя бы дочитать это письмо до конца.

Мой дед, майор медицинской службы, был награждён орденом Красной Звезды, медалями «За Отвагу», «За Боевые Заслуги» и другими. Дед прошел Гражданскую  войну и Великую Отечественную Войну от начала до конца и расписался на Рейхстаге в поверженной Германии.

Этлин Матвей Владимирович, 1902 года рождения, родился в г.Нежин, в бедной и многодетной еврейской семье. В 17 лет добровольцем ушел в Красную Армию. Ходил в разведку, форсировал Днепр в ноябре, в шинели вплавь. Видел Котовского Г.И., атамана Зеленого, а Щорс сватался к его сестре.

Он не любил рассказывать о войне, но один эпизод я не могу забыть всю свою жизнь.

Когда его полк заночевал на сахарном заводе, был окружен и разоружен махновцами. Их вывели в подштанниках и белых рубахах. Пьяные махновцы на лошадях выстроились полумесяцем, погнали их в поле, вырубывая одними саблями. Он видел, как человек бежит без головы, как курица. Если защищает голову рукой, то руку срубывают вместе с часть головы, срубывают лицо. Ему повезло. Он споткнулся о кого-то и упал. Через него скакали махновцы на лошадях. Когда все было кончено – все поле было усеяно убитыми и тяжело ранеными. Из полка уцелело только тридцать человек вместе с моим дедом. Полк расформировали.

После войны пошел работать на Харьковский электромеханический завод слесарем или токарем. Когда было принято решение, что на смену буржуазной интеллигенции должна прийти рабочая, партком завода направил его на учебу. Дед выбрал мединститут. Все вступительные экзамены он сдал на двойки и вернулся к станку. Тогда его вызвали в партком и сам Постышев ему сказал: «Пария направила тебя учиться – иди и учись!». В институте ему предложили рабфак, но он отказался. Ему сказали: «Черт с тобой, иди на дневное!».

Ночами он работал на заводе, так как был уже женат и имел сына, а утром в аудитории садился в первый ряд, чтобы лучше все усвоить.

Анатомию в институте тогда преподавал профессор Воробьев, который бальзамировал Ленина. Он как-то на лекции поднял моего деда и при всей аудитории у него спросил: «Молодой человек, сердце, легкие, печень давно уже изучены. Зачем вы сюда пришли? От вас же маслом воняет! Экзамен по анатомии будете сдавать лично мне, а не ассистентам».

Дед приносил домой в портфеле то руки, то голову из анатомички, чем очень пугал мою бабушку. Экзамен по анатомии он сдал на отлично, один из всего курса. На экзамене сидел профессор Воробьев, лицо его было красным от злоупотребления алкоголем. Рядом сидела его любовница – врач-венеролог. На столе стояла человеческая голова, причем имела живой цвет кожи. Отвечать надо было на латыни. Профессор, тыкая пальцем в свои части тела спрашивал: «Как это называется? А под кожей? А под ним? А под ним?» После экзамена дед увидел у себя первые седые волосы.

Окончив институт, служил врачом кавалерийского полка под Полтавой. Когда в полку случилась дизентерия, его арестовали по «Делу врачей».

В тюрьме ему выбили все зубы. Освободиться удалось лишь из-за открытой формы туберкулеза. Чтобы не подвергать жену и сына опасности заразиться, он поехал в Крым один, надеясь на излечение. Его пожалела татарская семья рыбака и взяла к себе жить. Он ходил с татарином в море на несколько дней. Вместо воды они пили вино. Произошло чудо – болезнь отступила.

Когда началась Великая Отечественная Война, дед свою семью отправил в Казахстан в эвакуацию, а сам пошел на фронт. Добирался в расположение госпиталя с бригадой врачей и сестер. От бомбежек закапывался в уголь на станции, прятался в деревянном туалете. На развилке дороги врач и медсестры пошли по одной дороге, а дед – по другой. Они попали к немцам, и их расстреляли.

Дед не любил вспоминать о войне, но то, что рассказывал – я запомнил.

Когда немцы второй раз занимали Харьков, дед эвакуировал госпиталь. У него была полная машина раненых, когда из-за поворота появился немецкий танк. Люки открыты, немец кричит: «Русс, сдавайся!» А мотор у машины с ранеными заглох. Водитель татарин – испугался, руки трясутся. Дед достал наган и говорит: «Заводи, а то пристрелю!» Машина завелась. Танк стрелял, но они уже свернули в переулок.

Рассказывал дед и о немецкой летчице. Ее самолет шел так низко, что он видел, как она смеется, когда стреляет.

За то, что он вывел эшелон с ранеными из окружения, через занятую немцами станцию, его никто не наградил, а за пулю, вынутую из задницы замполита – был награжден.

Госпиталь часто был на передовой. Деревню, что была рядом с госпиталем вдруг захватили эсэсовцы с полицаями и на глазах у раненых стали убивать женщин и детей. Подбрасывали ребенка и ловили на штык. Брали младенцев за ножки, раскручивали и били о дерево так, что головка ребенка разбивалась. Раненые выползли из палаток, открыли огонь и отогнали немцев.

Во время Курской битвы госпиталь деда был в селе Прохоровка, под которой произошло самое большое танковое сражение. Он  оперировал по двенадцать часов, медсестра кормила его с ложки прямо за операционным столом. Танкисты в госпиталь не попадали. Дед видел, как при взрыве боекомплекта башня Т-34 взлетала вверх метров на 10. Там же, под Прохоровкой, он был контужен. Операция уже была завершена успешно, но взрывом убило всех медсестер и раненого на операционном столе, а деда контузило.

Ему довелось консультировать генерала Ватутина после ранения. Дед настаивал на ампутации ноги, но генерала решили везти в Москву, и не довезли.

Дед прошел много фронтовых дорог, и на территории освобожденной Европы бывал в бывших концентрационных лагерях. Ему рассказывали бывшие узники, как с женщин снимали кожу для галантерейных изделий. Подвешивали за волосы, подрезали кожу на ногах и руках, и снимали, как с ягненка.

Дед видел сложенные штабелями тела замученных узников, которых не успели сжечь.

После победы над фашистской Германией дед возвращался домой в купейном вагоне. На одной из станций в купе зашли два бандита, переодетые в офицерскую форму, направили на деда пистолеты и заставили отдать чемодан. Когда он потом выскочил на платформу, их уже не было.

После Великой Отечественной Войны дед работал ведущим хирургом Харьковской районной больницы. Было много курьезных случаев: то собака откусит пьяному член, то отец уши сыну оторвет. Дед восстанавливал и то, и другое из кожи пациента. Оперировал рак кишечника – удалил пять метров пораженных кишок. Пациент жил еще потом долгие годы.

Он был абсолютно бескорыстным человеком, мог сильно отругать мою бабушку, если она осмеливалась принять цветы от пациента.

Дед был прекрасным отцом, очень любил мою маму. Когда она была маленькая, он после работы пел с ней песни на русском и украинском языке. Научил ее шить, вышивать и вязать. Ходил с ней в театры на оперу и балет. Они пересмотрели абсолютно все существовавшие в то время оперы и балеты.

Когда пришла пора поступать в институт, дед категорически отказался помочь маме поступить в мединститут, хотя ректор института был его одногруппником. Мама так и не стала врачом.

В детстве дед со мной все время гулял. Когда мне было три года, зимой мы гуляли с дедом вдоль речки, в самом центре города. Под мостом вода почему-то не замерзала. Я сказал: «Пошли посмотрим рыбок». Мы спустились на лед, и я побежал в сторону незамерзшей воды. Вдруг лед проломился, я оказался в воде в своей мутоновой шубке и валенках. Вода была мутная и зеленая. Дед, не раздумывая, прыгнул за мной в полынью прямо в пальто. Выбросив меня на лед, сам не мог выбраться. Лед под ним все время обламывался. Люди на мосту собрались и смотрели, чем все закончится. Никто не хотел рисковать. Помог пьяный мужик. Вытащил деда, остановил такси, высадил пассажиров и отправил нас домой. Мама растерла нас спиртом, и мы даже не заболели.

Как-то летом, когда мне было лет пять, мы гуляли с дедом в парке. Я нашел и принес деду гранату «лимонку» без запала. Дед отбросил ее в сторону, заслонив меня собой. Граната оказалась пустая, одна «рубашка».

Тридцать лет, как нет со мной моего деда. Еще долго после его смерти приходили письма и открытки на наш адрес от благодарных пациентов, которых он спас после аварий и болезней, помог вернуться в нормальную жизнь.

Скоро 75 лет Великой Победы. Хочется, чтобы молодежь хоть немного узнала столетний интервал истории нашей страны, и тех людей, кто жил в это время и внес свой вклад в Великую Победу!

Уважаемый Никита Сергеевич! Снимите пожалуйста фильм про моего деда! Лучше, чем Вы, это не сможет сделать никто.