НОВОСТИ ДВИЖЕНИЯ Тихорецкий район

Жительница Тихорецкого района была очевидицей Сталинградской битвы. Зинаиде Алексеевне Яковлевой 85 лет. Она рассказала про все ужасы и тяготы жизни тех лет.

-  Я родилась в Сталинградской области, - начала свой рассказ Зинаида Алексеевна. - Недалеко от Волги, к нам протекала речонка, на этой речке и был наш хутор, назывался он Васильев, сейчас уже такого нет. Там и раков ловили, и рыбу. На лодках переплывали в Сталинград. Вся родня жила в этом хуторе.

- Сколько вам было, когда началась война?

- Когда началась война, мне было 6 лет. - Зинаида Алексеевна задумалась и отвела взгляд в сторону. -  Помню, как летели чёрные немецкие самолеты и скидывали листовки агитации, в которых было написано о лучшей жизни. Дня через два или три начали летать самолеты, называли их «рамой», и полетели бомбы в наш хутор. Сразу же под бомбардировку попали школа, мельница-ветрянка. А мы все время прятались в погреба. В один погреб все соседи, тогда не было разделений, мы все были связаны одним большим горем. Плакали, кричали постоянно...

 Как началась война, начался голод. Немцы забирали все: кур, коров, молоко, лазили сами по сараям за яйцами. Вещи хорошие отнимали. Но чтоб убивать - не было! Ну, может, я не видела. А убивали бомбами. Сталинград бомбят, да и нам что-нибудь залетит. Немцы переплывали с того берега сюда. Наш полицай всегда знал, когда придут немцы, где, в каком блиндаже кто сидит. Он передавал информацию нашим солдатам, и они переплывали из-за берега. И стрельба была, и диверсии.

Отец мой Алексей Егорович работал комбайнером. В 1942 году его забрали на фронт. А уже на следующий год пришла похоронка, что папа пропал без вести.  

- Какие моменты военных лет особенно врезались в память?

- Страшный случай помню. Был у соседки маленький ребёнок, ещё не ходил - ползал. Румын его пихнул ногой в погреб, и он, пока летел, убился. Женщина взяла лопату и ударила по голове того румына. Румыны были жестокие, но немцы не дали расстрелять румынам соседку…

Помню, как нас выгоняли копать окопы. И подростки, и старики - все копали под дулами автоматов. Когда совершались диверсии, убивали и русских солдат, и немецких. Своих солдат немцы собирали и увозили. А у русских шарили по карманам. Не знаю, что они там хотели найти. И для русских ребят мы копали общую могилу. Все время под прицелами оружия. А когда уже освободили Сталинград. Начали готовиться к посевной. Тут же стали раскапывать могилу. Помню, как военные ходили с бумажками и папками. Не знаю, как они их различали, может, по форме. Когда откапывали, своих хоронили уже отдельно.

- Каким был послевоенный период?

- После войны тоже было страшно. Когда прогнали немцев в феврале 1943 года, был голод, холод. В хуторе разбомбили школу, дома разграбили. Помню, у нас дома была кровать никелевая из нержавейки. Немцы во время войны забрали эту кровать, то-то мы обрадовались, когда случайно нашли ее.

- Как жили после освобождения Сталинграда?

- Учились в полуразваленной школе. Остался один кабинет, он был разбит не полностью. Его отгородили, и три класса учились в одном кабинете. Первый ряд - первоклашки, второй ряд - второй класс, третий ряд - третий. И одна учительница была на всех. В 9 лет я в первый раз взяла в руки букварь этот несчастный (смеётся). Вот так мы и учились, пока не кончилась война. А взрослые в это время уже начали сеять зерно, пахать, лошади появились. В общем, восстанавливали деревню.

- А как вы оказались в наших краях?

- После окончания войны мы уехали на вокзал в Сталинград. И помню, что немцы - пленные - восстанавливали этот вокзал. Там их кормили, кухня была военная. Истощенных там не было, как они показывают. А вообще Сталинград был разваленный-разваленный. Одни руины.

Приехали на Кубань, в станицу Архангельскую, тогда она была районная. Жили на квартире с дедушкой и бабушкой. Там я пошла в школу. Помню, в 4 классе нужно было прочитать Шолохова, по-моему, «Поднятую целину», а у доски пересказать. А у меня на уме было одно: «Вот бы скорее уроки закончились, и мама дома напекла бы каких-нибудь лавашей или мамалыги с кукурузной муки сварила…» И Шолохова я не любила и не люблю. Он описывал голод, холод, а я в этом жила. И вот я стою у доски и запнулась.

Учительница спрашивает:

- Учила?

- Учила.

- Иди, садись, не учила! Два! Безотцовщина!

Я взяла свои чернила, букварь, подошла к столу и сказала ей: «Ты не учительница. Ты дура!» Не смогла я стерпеть оскорбления. И больше в школу не пошла. А маму даже в милицию вызывали. Считали, что это она  меня настраивала против советской власти.

После этого случая я пошла в колхоз, помогать разнорабочей. Хлопок собирали, телят кормили, воду на полях таскали. А в 1952 году, мне 16 лет тогда было, завербовалась на стройку в Челябинскую область, в Магнитогорск. Там закончила годичное строительное училище и работала на стройке. И на целине побывала. Всего в жизни досталось…

С 1958 года до самой пенсии Зинаида Алексеевна проработала на стройке в Тихорецком зерносовхозе. Стаж до выхода на пенсию был 43 года. Остальное время она работала, уже будучи на пенсии. За освоение целинных земель награждена медалью.

- Но медали той давно нет, сын в школу ходил, надел как-то эту медаль и потерял, - смеется наша героиня. -  А удостоверение есть. И здесь уже в совхозе получила медаль «Ветеран труда».

Вот с такой замечательной землячкой мне посчастливилось пообщаться. Поражает ее трудолюбие и оптимизм. Зинаида Алексеевна пережила ужасную трагедию, наверное, самое страшное, что есть в этом мире – войну.

Екатерина ГАНЖАЛА, текст и фото газета Тихорецкие новости