Михаил Романович Зырянов, отец моей мамы, накануне войны, осенью 1940 года, был осужден и отправлен на принудительные работы. Нет, он не был преступником! Он, работая бригадиром, всего-навсего допустил до работы человека с похмелья. И все! Но этого оказалось достаточно — кто-то донес. Времена тогда были такие… И хоть срок ему присудили небольшой, всего полгода, домой он уже не вернулся — началась война, и его отправили на фронт…

Бабушка вспоминала, что от него приходило письмо из госпиталя, где он лечился после ранения в ногу, и что потом он еще воевал под Сталинградом…

Никита Романович Зырянов был младше брата на девять лет, и его призвали в армию еще в 1938 году. Так он и остался в армии… Про него вообще никакой информации не было — просто пропал без вести.

Пропал без вести… Нет ничего хуже неизвестности.

И вот совсем недавно на одном из сайтов обнаружилось…

Оказалось, Михаил воевал пулеметчиком в 48 стрелковом полку, который входил в состав 38 стрелковой дивизии. Никита был сержантом-минёром в 385 стрелковом полку 112 стрелковой дивизии. Почему  я здесь указываю номера их воинских частей? Да потому что эти две дивизии оказались в одном и том же месте — под Сталинградом. В то время — в самом страшном месте на планете. И обе дивизии в полном составе там и полегли…

 Только они оба, наверное, и не знали о том, что воюют рядышком. В мирное время могли бы в гости друг к дружке бегать в самоволки… Но тогда было не до этого — они оказались в самом-самом эпицентре грандиозной битвы, изменившей судьбу не только нашей страны, но и всего мира. Это если судить с точки зрения глобальной истории. А для них это выглядело, наверное, как гигантская кровавая мясорубка, перемалывающая жизни людей…

Невозможно представить себе тот ад, в котором они оказались…

38-я стрелковая дивизия, в которой воевал Михаил, прибыла под Сталинград в июле 1942 года. Для сведения — штатный состав стрелковой дивизии Красной Армии в то время был около 13 000 человек.

За два месяца до этого, в мае 1942 года дивизия участвовала в Харьковской наступательной операции. Там Михаил и был ранен, потому что

«16.05.1942 г. числится в именном списке эвакогоспиталя №2991, направляемых по выздоровлении в батальон выздоравливающих при 206 запас- ном полку (Мытищи)». Значит, в мае 1942-го он как минимум был еще жив. Его 48-й полк в это время в составе 38-й дивизии был выведен под Сталинград «в район Бутурлиновки (посёлок Рынок) для восстановления бое- способности». После окончательного выздоровления Михаил, видимо, там и присоединился к своему полку.

С конца июля 1942 года 38-я дивизия вела бои в районе Котельниково и Абганерово, отражая наступление немцев. Именно на 38-ю стрелковую дивизию пришелся основной удар 4-й танковой армии Гота, пытающейся прорваться к Сталинграду. Двадцать три дня, с 1 по 23 августа, здесь шел практически непрерывный бой, Абганерово несколько раз переходило из рук в руки. Основные события разворачивались у разъезда 74-й километр. В историю эта битва так и вошла под названием «сражение за 74-й километр». Именно этот разъезд и обороняла 38-я дивизия. Там, в районе 74-го разъезда недалеко от Абганерово, и полегла почти в полном составе.

«Из учетной карточки о численном и боевом составе 64 армии по состоянию на 25 августа 1942 года (выдержка): 38 сд — 3 558 чел.»

А 25 августа немецкий 48-й танковый корпус предпринял очередную попытку прорыва. На схеме хорошо видна пунктирная стрелка, буквально прошивающая линию обороны, которую пытались защитить остатки 38-й дивизии.

«Стенограмма переговоров штаба Юго-Восточного Фронта и штаба 64- й армии от 31 августа 1942 года. Время: не ранее 19.00. Вышло за реку Червленая бойцов и командиров: 38 сд в составе 16 орудий и 500 человек. Таким образом, есть номера дивизий, но самих дивизий нет…»

Из 13 тысяч! Всего 500 человек…

Видимо, где-то там, у 47-го разъезда в августе 42-го, и погиб Михаил Зырянов…

Да, они там все погибли, но немцев-то остановили!

В дивизию пришло пополнение, она продолжила воевать. Но уже без моего деда…

К началу боев за Сталинград Никита был еще жив, потому что «связь прекратилась 30 мая 1942 года» — видимо, было получено последнее письмо от него… А через месяц всё и началось…

112-я стрелковая — это одна из знаменитых «сибирских» дивизий. Она была сформирована зимой и весной 42-го года в Новосибирской области. Судя по всему, сержант Никита Зырянов как опытный солдат, прошедший три года армейской службы еще в довоенное время, был отправлен в эту необстрелянную дивизию для обучения и стажировки новобранцев. Скорее всего, был там как минимум командиром отделения. До Сталинграда дивизия участия в боевых действиях не принимала — просто не успела.

В район Сталинграда 112-я дивизия прибыла только во второй половине июля и с ходу вступила в бой. Если для 38-й дивизии Михаила местом последнего боя оказался 74-й разъезд возле Абганерово, то для 112- й дивизии Никиты местом первого и последнего боя стала оборона станции Чир и хутора Новомаксимовского. Но если для 38-й в Абганерово к 25-му июля все уже было практически закончено, дивизии больше не существовало, то 112-я в Новомаксимовском в тот же  день,  25  июля 1942 года, только вступила в бой. Причем в бой вступала с марша, даже не успев занять рубеж обороны. Немецкие танковые колонны наступали стремительно…

Поэтому Михаил, скорее всего, погиб раньше, чем Никита. А может быть, и вообще в один и тот же день…

Именно в стык 62-й и 64-й армий германское командование направляло свой главный удар. Они там тоже кое-что понимали в тактике и стратегии… Здесь и оказалась 112-ая…

Рубежом обороны был берег реки Чир. Из оперсводки №55 штаба 112 сд: «Состав дивизии 1 731 чел. на дату 15.08.42».

В дальнейшем остатки 112-ой отступили в Сталинград и принимали участие в  городских  боях,  сражаясь  за  каждую  улицу,  за  каждый  дом. И снова истерзанная и ослабленная, но несдающаяся 112-я «сибирская» оказалась в самом эпицентре, в самом пекле. Да, именно она обороняла Мамаев  Курган. И если Никита не погиб у реки Чир, то, возможно, он и был одним из тех легендарных защитников Мамаева Кургана, о  которых  знает весь мир…

Оперативная сводка по 62-й Армии от 16 октября: «В 112-й стрелковой дивизии осталось всего 152 бойца пехоты». И снова напоминаю — из 13 тысяч!

20 октября остатки дивизии были отведены на левый берег…

И так же почти все они оказались «пропавшими без вести». Что уж говорить о рядовых бойцах, если даже командир их 385-го стрелкового полка подполковник  Хасанов  считается  «пропавшим  без  вести  в  период с 07.07.1942 по 07.08.1942».

До сих пор отряды поисковиков проводят раскопки в местах тех боев — и под Абганерово, и под Новомаксимовском, и во всем междуречье Дона и Волги. Находят останки погибших воинов, перезахоранивают с почестями… Но  идентифицировать,  определить,  кто  же  именно  найден, в большинстве случаев невозможно  —  именные  медальоны,  которые на фронте выдавались всем без исключения, почти всегда оказываются пустыми. Солдаты считали дурной приметой вкладывать в медальон ин- формацию о себе — значит, скоро убьют. Так и находят все новых и новых безымянных героев.

Нам же, потомкам, остаётся только гордиться, что наши деды смогли изменить судьбу мира. И помнить…