Мой дедушка-Зверев Дмитрий Григорьевич перед войной учился в Свердловском педагогическом техникуме. Одновременно, как многие его сверстники, ходил в кружок ОСОАВИАХИМа. Вначале занимался в парашютной секции. Совершил несколько прыжков с парашютной вышки. Затем стал заниматься в планерной секции. Успешно ее закончил и получил удостоверение пилота-планериста. По окончании техникума поступил в Адлерскую летную школу. Но из-за ухудшившегося зрения был отчислен. Некоторое время работал учителем, пока не был призван в армию. Когда началась война, служил техником в авиационной части на Дальнем Востоке.

Зимой 1941-42 годов не очень востребованный обслуживающий персонал из разных частей (флота, авиации, береговых и интендантских служб) собрали в бригаду морской пехоты. Морпехи отличались от обычной пехоты только черными фуфайками и морскими ремнями. И вот эту бригаду по железной дороге направили на запад, на фронт. Естественно все волновались. Немец почти дошел до Москвы.

Ехали в теплушках. Для обогрева в каждой теплушке были железные печки. На ночь назначали дневального, который всю ночь должен был поддерживать огонь в печурках. В одну из таких ночей очередной назначенный дневальный, когда все заснули, снял валенок и высунул босую ногу из вагона наружу. Успел он обморозить ногу или нет, неизвестно. Но кто-то из морпехов проснулся и увидел, что делает дневальный. По тревоге поднял всех. Кандидата в дезертиры начали бить со словами мы едем умирать, а ты, падла, хочешь увильнуть. Посовещавшись, решили «отпустить» дезертира. Открыли дверь и на полном ходу вышвырнули его из вагона со словами: «Не хотел на фронт, так оставайся в тылу!».

Зимой и весной 1942 года бригада воевала под Москвой. Летом того же года ее перебросили под Сталинград. С боями отступали по степи до Сталинграда. Затем воевали в самом городе. Там же Дмитрий вступил в ряды ВКП(б). В одном из боев отражали атаку танков. Несколько танков подбили, несколько прорвались. Один из танков наехал на ячейку, где сидел Дмитрий. Он лег на дно ячейки и танк его не задел. Но затем танк крутнулся на месте – Дмитрия засыпало землей, и он потерял сознание. Немецкую атаку все же отбили. Стали эвакуировать раненых, собирать убитых. Дмитрия среди раненых и убитых не было. Кто-то видел, что над его ячейкой крутился танк. Стали искать в том месте. Вначале ничего не нашли, а потом увидели торчащие из земли штаны. За них его и вытащили. Рот, нос, уши – все забито землей – не дышит. Мертвый, решили солдаты и потащили к воронке от авиабомбы, в которуюскладывали убитых. Его уже положили в штабель с убитыми, но присутствовавший при захоронении фельдшер, решил удостовериться. Очистил лицо от земли – Дмитрий задышал. Его направили в госпиталь. Его в тот день спасли дважды. Сначала свои ребята, вытащившие его из земли, считай с того света. Потом спас фельдшер. Когда ждал отправки в госпиталь, сослуживцы сообщили, что командир уже занес его в список погибших.

После госпиталя его направили в штурмовой авиаполк авиамехаником на самолеты Ил-2. В этой должности и в этом полку он прослужил до конца войны.

Однажды самолет, который он обслуживал, загорелся в воздухе. Пилот спасся, но самолет разбился. Приехали люди из СМЕРШа и забрали Дмитрия. Ему грозил трибунал. А из трибунала два выхода: либо штрафбат, либо расстрел. Для выяснения причины аварии из штаба воздушной армии приехала комиссия. Было установлено, что лопнул маслопровод, масло выплеснулось на раскаленный коллектор и мотор загорелся. Вины авиамеханика в том небыло. Командир полка звонит в СМЕРШ, чтобы отпустили подозреваемого. Там ответили, что выводы комиссии им известны, что самолет загорелся не по халатности авиамеханика. Ну, а вдруг это ловко подстроенная им диверсия? СМЕРШу нужно в этом разобраться. Комполка понял, что если Дмитрию пришьют диверсию, то это расстрел. Тогда он при всех орденах, медалях и Золотой Звездой Героя приехал на машине в СМЕРШ, с пистолетом в руке подошел к сараю, где сидел Дмитрий, отшвырнул, преградившего было путь часового, схватил своего авиамеханика и уехал с ним на аэродром. Потом ему вернули документы, но, заработанные кровью ордена и медали, СМЕРШ не вернул. Дмитрий просил командира вызволить награды, но он, очевидно, побоялся вторично связываться со СМЕРШем.

Дмитрию довелось повстречаться с Василием Сталиным, который тогда был инспектором по пилотированию в их воздушной армии. Однажды всех свободных от службы солдат направили на разгрузку прилетевшего самолета Ли-2. В самолете находилась легковая машина. Ввиду тесноты салона, находилась она на боку. С большим трудом машину удалось вытащить из самолета и поставить ее на колеса. При этом одному солдату сломало палец. В это время приземлился истребитель и подрулил к только что выгруженной машине. Из истребителя вылез вальяжный летчик в кожаном реглане. Это и был Василий Сталин. Он поблагодарил грузчиков за работу и угостил всех папиросами «Казбек». Так как Дмитрий не курил, то он положил папиросу за ухо, а потом отдал пострадавшему солдату. Сталин сел в машину и доехал на ней до штаба. На другой день он на этой машине с начальством из штаба полка съездил на озеро пострелять уток. Потом от штаба доехал до своего истребителя и улетел. А солдатики долго корячились, затаскивая боком машину Сталина в самолет Ли-2.

Командир полка спас Дмитрия еще раз. Это было в 1945 году. Полк стоял в Восточной Пруссии. Дмитрий с командиром поехали на трофейной легковой машине в город. На повороте командир не справился с управлением, и машина упала вверх колесами в глубокий кювет. Люди в машине стоят или сидят на головах, двери зажаты с обеих сторон, а в салоне запахло бензином. Командир не растерялся, как-то извернулся и выбил ногами ветровое стекло. Вылез сам и вытащил из машины Дмитрия. Войну дедушка закончил под Кенигсбергом. После демобилизации в 1946 году продолжил учительствовать в начальных классах средней школы. Эти воспоминания записаны моим отцом и будущим зятем дедушки-Лучниковым Василием Николаевичем, за что ему низкий поклон. Когда дедушка умер, мне было 12 лет. С нами, детьми, он не говорил о войне. Только помню, что когда по телевизору показывали фронтовые хроники, не смотрел-уходил в другую комнату и знаю, что плакал...