О моем дедушке

Каждый год 9-го мая наша семья приходит на городское кладбище города Тулы и кладет цветы на земляной холм рядом с памятником, на котором написано: «Журавлев Александр Дмитриевич». Это мой дедушка. 

Мой папа наливает из алюминиевой фляжки в стакан фронтовые сто грамм, ставит стакан на памятник и накрывает его ломтем черного хлеба. Это наш семейный ритуал. Ничего другого мы уже сделать не сможем для этого человека. 

В этом году этот ритуал мог повториться в тридцать девятый раз. Но судьба распорядилась так, что посетить кладбище мы не сможем. Но никакой вирус не помешает нам в День Великой Победы почтить его память.

Я помню его веселым и жизнерадостным, любившим играть со мной, тогда еще маленькой девочкой-дошколенком. Мой брат, Александр и дочка Анна, родившиеся уже после смерти деда, знают его только по нашим с отцом рассказам.

Скорее всего, таким веселым и добрым, любившим и ценившим жизнь был он потому, что слишком много повидал на фронтовых дорогах горького и невыносимо тяжелого.

В июне 1941 года, когда началась война, ему еще не было шестнадцати лет. Шестнадцать ему исполнится в сентябре. Но для трудового фронта он был уже достаточно взрослым. Наверное в это лето ему, как и всем шестнадцатилетним паренькам хотелось погулять с друзьями, встречать с девушками рассветы, рвать для них цветы на лугах за городом. А вместо этого пришлось наравне со взрослыми рыть окопы за знаменитой Ясной поляной. Нужно было закрыть нашу родную Тулуот бронированных разбойников Гудериана, планировавших 7-го ноября пройти парадным маршем по Красной площади Москвы. 

По окончании работ, вместе с остальными, он вернулся в Тулу и сразу пошел в военкомат проситься на фронт. Его взяли, хотя ему еще не было восемнадцати.

Далеко ехать не пришлось. Фронт сам пришел к нему. Великая битва за столицу нашей Родины стала боевым крещением паренька из тульского Заречья.  В разгроме немцев под Москвой есть и заслуга моего деда, пусть крохотная, но есть. Дед с гордостью говорил, что за его подразделением заградотряда с пулеметами не было: в подразделении все были комсомольцами и коммунистами, готовыми повторить подвиг панфиловцев. И они его повторили. Парад в Москве состоялся. Только маршировали по Красной площади советские дивизии. И с парада – сразу на передовую.

Затем, дед был направлен в училище на краткосрочные курсы младших лейтенантов. Долгосрочных тогда не было – война торопила. Артиллерия стала его военной профессией. По окончании училища дед воевал в полку дальнобойной артиллерии резерва главного командования. Бросали этот полк туда, где было особенно трудно. А трудно было везде, на всей линии фронта, от Ленинграда, до Черного моря. И воевал этот полк очень хорошо, причиняя врагунемалый урон. Немцы объявили на него настоящую охоту. И однажды, когда полк готовился к утреннему обстрелу, среди ночи на его позиции обрушился шквал огня и металла. Из-под обстрела удалось выйти всего нескольким счастливчикам. Среди них был и мой дед. 

Довелось ему повоевать и в Сталинграде. В его военном билете есть запись, что он командовал взводом минометчиков. 

Случались на войне и курьезы. Рассказывал дедодин случай. Намаявшись за день, заснул он возле костра. Да так крепко, что не заметил, как на нем загорелась шинель. Проснулся утром, а одной полы нет. А зачастую, в целях безопасности, и костры запрещалось разводить, приходилось мерзнуть в морозы. Бывало и ночевать приходилось прямо на снегу: сдвинутся бойцы друг к другу и греются дыханием. Был случай, когда несколько дней были без воды. Колодец оказался за линией фронта у немцев, а дорога простреливалась противником.Словом, обычная фронтовая жизнь.

Не забывал дед, как встречали своих освободителей истомившиеся под игом жители российских городов и сел: часто с цветами и молоком, но всегда со слезами радости и объятиями.

Много еще испытаний выпало на его долю, долог был путь к Победе. Закончил он войну старшим лейтенантом в Прибалтике, где задержался по ранению. Рассказывал дед, что был свидетелем, как сдавался победителям немецкийвоенный флот. 

После демобилизации вернулся мой дед к своим родителям. Встал вопрос: что делать дальше? И потянуло его к дереву. Освоил дед профессию сначала плотника, потом столяра, а со временем и профессией модельщика овладел. Наверное и сейчас еще трудятся станки, отлитые по моделям, изготовленным моим дедом, хранящие тепло его рук. 

А к дереву, видно, потянуло его неспроста.Немало намерил он военных дорог этими «ельниками», да «дубравами». Немало отметил  березками места захоронения своих боевых друзей.

Я рассказала историю своего деда, обычного паренька из обычного российского города Тулы. Но, наверное, у тысяч других, таких же пареньков из Орла, Владимира, Рязани истории схожие. Не за награды и чины встали они на пути злобных людоедов, а за своих отцов, матерей детей, за нас, не родившихся еще тогда их потомков. Именно они и выгрызли Великую Победу в той страшной войне. И пока  каждый год 9-го мая на их могилы будут ложиться цветы, а на их памятники ставиться стаканы с фронтовыми «наркомовскими», они для нас будут оставаться живыми, а мы, их потомки, с полным правом можем называть друг друга ЧЕЛОВЕКОМ.