О своём деде Жижилкине Викторе Егоровиче я узнала от своих родителей. Вот что рассказали они мне со слов моего деда. Виктор Егорович рассказывал, что жили они в посёлок Красный Смоленской области, который находился в 18 километрах от Белоруссии. В семье кроме Вити был ещё брат и старшая сестра Людмила. Отец, простой маляр и печник, в 1937 году  был осуждён по 58-ой политической статье за неосторожно сказанное слово и сослан под Караганду без права переписки. Бабушка, Звижова Наталья Антоновна, 1888 года рождения и её муж Антон Титыч Звижов, полный георгиевский кавалер,  пережили революционные потрясения, раскулачивание, фашистскую оккупацию.

Когда началась война, Вите было семь лет. В конце июня 1941 года через посёлок , который находился на старой Смоленской дороге, потянулись беженцы. Когда война подступила к Красному, стали эвакуироваться о жители посёлка, кто на грузовиках, кто пешими. Витиной матери с тремя малолетними детьми и старыми родителями бежать было некуда. Дед Антон Титыч, готовился к войне по-своему. Он устроил в своём старинном доме потайной лаз под половицы. Когда к Красному приближался гул немецких самолётов, к ним в дом сбегалась ребятня и пряталась в подпол. До 19 человек набивалось.

На рассвете июльского утра жители Красного проснулись от лязга танковых гусениц. В окошко Витя увидел, как тяжёлая бронемашина со свастикой на боку наехала на соседний дом, подмяв его гусеницами. Толкнуться с немцами лицом к лицу Вите довелось в тот же день. На беду в доме не успели запастись водой. Дед-вояка, не раз подставлявший грудь под немецкие пули ещё в Первую мировую, и тут не испугался. Взяв трёх литровый бидон и Витю , он двинулся к колодцу, около которого стояла толпа немцев. Они заливали воду в машины, но сами не пили, боялись, что вода отравлена. Увидев подошедших, они приказали им пить воду. Минут 15 наблюдали, не начнутся ли у старого с малым корчи от отравления. И тогда немцы принялись жадно пить  холодную воду, мыться и обливаться. Дом Жижилкиных превратили в солдатскую казарму. Сами хозяева ютились в кухне. Возле дома поставили часовых.  По посёлку ходили с опаской, а чтобы набрать в поле мёрзлой картошки, нужно было спецразрешение из комендатуры.            

Если бы не война, Витя бы в сентябре пошёл в 1 класс. Читать он уже умел. Немцы организовали свою школу в здании редакции газеты ) школа была занята под казарму).  По рассказам деда, посадили в одной комнате пацанов разного возраста, раздали учебники. Пришли немецкие офицеры, у одного метровая линейка. На чисто русском языке один из них приказал вычеркнуть во всех учебниках слова «СССР», «Ленин», «Сталин» и другие, связанные с советским режимом. За ослушание били по голове линейкой. Школа эта просуществовала недолго – после поражения под Москвой немцам понадобились помещения для раненых. Но до освобождения Красного было ещё далеко.

Помнил Виктор Егорович и истребление в Красном евреев. В здание больницы, которые местные называли бараками, фашисты согнали всех евреев, не успевших эвакуироваться евреев, они приказали на одежду пришить круги жёлтого цвета, один на груди у сердца, другой на спине. «Это мишени. И стрелять в них может каждый!» А однажды подогнали грузовики, загнали всех и увезли  в лес, где приказали копать себе могилу. А потом расстреляли. Об этом рассказала семья Мадлины, которым удалось сбежать оттуда. Глава семейства, его жена и четверо детей, старшему из которых было 14, а младший родился перед войной.  После этого начались облавы. Ворвались полицаи и в дом Жижилкиных. Витя с братом были светловолосые, а сестра темноволосая. Пьяный полицай схватил её за волосы: «Ах, ты жидёнок!»  Спасла её мать, закричав, что она русская, показав документы. Тогда полицай стал допрашивать, где их отец. Их спасло только то, что он был не на фронте, а в тюрьме. Самих же Мадлиных переправили вначале в партизанский отряд Героя Советского Союза С.В.Гришина, а затем на Большую землю.

На памяти деда и казнь двух партизан, , проведённая фашистами в Красном. Один из них был из Красного. Смотреть на казнь согнали всех жителей – от мама до велика. «Речь коменданта, которую переводил на русский переводчик, я слышал. Видел, как эсэсовцы, здоровые парни с закатанными рукавами выбили ящики из-под ног партизан. Но ничего уже потом не слышал – от ужаса заткнул уши руками». Тела повешенных висели под палящим солнцем несколько недель.

В сентябре 1943 года фронт приблизился к Красному. Отступая, немцы всех жителей села согнали в колонну и погнали в качестве живого щита от воздушных ударов советской авиации. Ночью семье Жижилкиных и их соседям удалось спрятаться в овраге.  К утру вдруг услышали русскую речь и узнали, что Красный освободили. Вернувшись в посёлок, Жижикины увидели, что  от их родного дома осталась только печка да кошка, которая чудом уцелела. Уходя из Красного, фашисты сожгли его дотла. Кругом ходили сапёры, проводя разминирование.

Вся родня сбились в доме дедушкиной сестры в деревне Сороки. Потом вырыли землянку, где и жили. Витя  приспособил сплющенную гильзу под светильник, заливая в неё бензин с солью, а для фитиля нитку из армейского  сукна. При таком освещении он делал уроки, поступив в открывшуюся в Красном школу.

Окончив 5 классов, Витя пошёл учиться на токаря. Жизнь после Победы тоже не была сладкой. В школе его дразнили «сыном врага народа». Было голодно. Но он выстояли.  В 15 лет работал в ремонтной мастерской Красного, был передовиком производства. Выучившись на токаря, дед уехал к старшей сестре в Калининград. Там и женился. У них родились двое детей  - Сергей и Наталья. А потом и внуки. .  В 2011 году деда не стало. Всё вынесла на своих плечах большая семья моих родных, выстояла в трудных испытаниях, выжила благодаря великому труду и великому терпению!