Ж и ж и к встретил нас в старицком лесу. Мы увидели невысокого, худощавого человека лет под сорок, с добродушным лицом и светлыми волосами. Это был на первый взгляд неприметный человек. Между тем Жижик обладал твердой волей, был чрезвычайно смелым и выносливым, умел ладить с людьми и пользовался большим авторитетом среди партизан и населения. Под могучим развесистым столетним дубом ютилась землянка штаба отряда. Совсем маленькая снаружи, она оказалась довольно просторной внутри: гесь наш штаб без особого труда разместился в ней. В маленькие круглые окна падал свет. Хозяин зем ­ лянки уселся под одним из окон, сдвинул со лба ушанку. Он начал рассказывать нам о своих людях, о делах, и чем дальше, тем больше увлекался, и, если речь ш ла о людях, говорил о них сердечно, с большим уважением. — Вот к нам недавно пришел один человек, — улыбаясь одними глазами, говорил он. — Боец 234 Советской Армии, с тремя ранами. Поправился здесь, в деревне, стал на ноги... Наши ребята давно знали о нем, ожидали... И когда окреп парень, поехали наши к нему. Приехали и говорят: «Собирайся, пойдем с нами». А сами все в полицейской форме, некоторые в немецкой. З аб р али парня, вывели за деревню — и за горло: «Будеш ь служ ить нам, — это, значит, фашистам, — все твое, а не будешь, копай себе яму!» — «Не буду я вам служить!» — твердо ответил боец. Пошли дальше. Завели парня в лес, еще раз пригрозили: «Будешь или нет?» «Выродки! — крикнул боец. — Не на такого напали. Делайте, что хотите, не буду служить фашистам!» Тогда один из «полицаев» не выдержал, рассмеялся: «Молодчина, Рож ков, так и нужно! Теперь пойдем к нам, в отряде таких любят». Досталось хлопцам от меня за такую проделку!.. Воин смелый и человек прекраснейший этот Рожков. Уже не раз показал себя в боях. А на тех хлопцев и теперь сердится, — не может простить им, что выбрали такой унизительный способ проверки. Ж и ж ик повернулся к двери, словно ожидая когото, окинул взглядом землянку и, долж но быть вспомнив, что перед ним нездешние люди, начал рассказывать о своих командирах. — Да, есть с кем воевать, — не без гордости продолжал он. — Вышли в лес с группами Еременко, Изюмский, Межнавец, Шестопалов. С первого дня оккупации они руководили у нас подпольем в сельсоветах, а теперь командуют отрядами. Дунаев давно в лесу, сейчас должен явиться сюда. Все рвался к вам парень, хотелось ему большего размаха, большего простора. Дунаев пришел к нам около полуночи. — С отрядом? — спросил Жижик. — С отрядом. Мы уже кончали разработку плана операции по разгрому копыльских гарнизонов. Наиболее сильные 16* 235 из них мы рассчитывали уничтожить объединенными силами, а с остальными копыльцы и сами справятся. Д унаев запротестовал и начал спорить горячо и азартно. Он настаивал на том, чтобы пройти рейдом по всему Копыльскому району и стереть с лица земли все фашистские гарнизоны и полицейские пункты в деревнях. Откровенно говоря, мне понравилась эта настойчивость. Молодой парень, с мягкими юношескими чертами лица. Ему, казалось бы, сидеть молча да слушать, что говорят старшие, а он спорит, чтобы добиться своего. В Копыльском районе мы долго не задерж ивались. Ж ижику трудновато было справиться с фашистскими гарнизонами в Копыле и на станции Тимковичи. Тут мы помогли ему, а остальные полицейские пункты и мелкие гарнизоны сами разбежались, услышав о н а ­ шем наступлении.

"Ж и ж и к встретил нас в старицком лесу. Мы увидели невысокого, худощавого человека лет под сорок, с добродушным лицом и светлыми волосами. Это был на первый взгляд неприметный человек. Между тем Жижик обладал твердой волей, был чрезвычайно смелым и выносливым, умел ладить с людьми и пользовался большим авторитетом среди партизан и населения. Под могучим развесистым столетним дубом ютилась землянка штаба отряда. Совсем маленькая снаружи, она оказалась довольно просторной внутри: гесь наш штаб без особого труда разместился в ней. В маленькие круглые окна падал свет. Хозяин зем ­ лянки уселся под одним из окон, сдвинул со лба ушанку. Он начал рассказывать нам о своих людях, о делах, и чем дальше, тем больше увлекался, и, если речь ш ла о людях, говорил о них сердечно, с большим уважением. — Вот к нам недавно пришел один человек, — улыбаясь одними глазами, говорил он. — Боец 234 Советской Армии, с тремя ранами. Поправился здесь, в деревне, стал на ноги... Наши ребята давно знали о нем, ожидали... И когда окреп парень, поехали наши к нему. Приехали и говорят: «Собирайся, пойдем с нами». А сами все в полицейской форме, некоторые в немецкой. З аб р али парня, вывели за деревню — и за горло: «Будеш ь служ ить нам, — это, значит, фашистам, — все твое, а не будешь, копай себе яму!» — «Не буду я вам служить!» — твердо ответил боец. Пошли дальше. Завели парня в лес, еще раз пригрозили: «Будешь или нет?» «Выродки! — крикнул боец. — Не на такого напали. Делайте, что хотите, не буду служить фашистам!» Тогда один из «полицаев» не выдержал, рассмеялся: «Молодчина, Рож ков, так и нужно! Теперь пойдем к нам, в отряде таких любят». Досталось хлопцам от меня за такую проделку!.. Воин смелый и человек прекраснейший этот Рожков. Уже не раз показал себя в боях. А на тех хлопцев и теперь сердится, — не может простить им, что выбрали такой унизительный способ проверки. Ж и ж ик повернулся к двери, словно ожидая когото, окинул взглядом землянку и, долж но быть вспомнив, что перед ним нездешние люди, начал рассказывать о своих командирах. — Да, есть с кем воевать, — не без гордости продолжал он. — Вышли в лес с группами Еременко, Изюмский, Межнавец, Шестопалов. С первого дня оккупации они руководили у нас подпольем в сельсоветах, а теперь командуют отрядами. Дунаев давно в лесу, сейчас должен явиться сюда. Все рвался к вам парень, хотелось ему большего размаха, большего простора. Дунаев пришел к нам около полуночи. — С отрядом? — спросил Жижик. — С отрядом. Мы уже кончали разработку плана операции по разгрому копыльских гарнизонов. Наиболее сильные 16* 235 из них мы рассчитывали уничтожить объединенными силами, а с остальными копыльцы и сами справятся. Д унаев запротестовал и начал спорить горячо и азартно. Он настаивал на том, чтобы пройти рейдом по всему Копыльскому району и стереть с лица земли все фашистские гарнизоны и полицейские пункты в деревнях. Откровенно говоря, мне понравилась эта настойчивость. Молодой парень, с мягкими юношескими чертами лица. Ему, казалось бы, сидеть молча да слушать, что говорят старшие, а он спорит, чтобы добиться своего. В Копыльском районе мы долго не задерж ивались. Ж ижику трудновато было справиться с фашистскими гарнизонами в Копыле и на станции Тимковичи. Тут мы помогли ему, а остальные полицейские пункты и мелкие гарнизоны сами разбежались, услышав о н а ­ шем наступлении."

"Ж и ж и к встретил нас в старицком лесу. Мы увидели невысокого, худощавого человека лет под сорок, с добродушным лицом и светлыми волосами. Это был на первый взгляд неприметный человек. Между тем Жижик обладал твердой волей, был чрезвычайно смелым и выносливым, умел ладить с людьми и пользовался большим авторитетом среди партизан и населения. Под могучим развесистым столетним дубом ютилась землянка штаба отряда. Совсем маленькая снаружи, она оказалась довольно просторной внутри: гесь наш штаб без особого труда разместился в ней. В маленькие круглые окна падал свет. Хозяин зем ­ лянки уселся под одним из окон, сдвинул со лба ушанку. Он начал рассказывать нам о своих людях, о делах, и чем дальше, тем больше увлекался, и, если речь ш ла о людях, говорил о них сердечно, с большим уважением. — Вот к нам недавно пришел один человек, — улыбаясь одними глазами, говорил он. — Боец 234 Советской Армии, с тремя ранами. Поправился здесь, в деревне, стал на ноги... Наши ребята давно знали о нем, ожидали... И когда окреп парень, поехали наши к нему. Приехали и говорят: «Собирайся, пойдем с нами». А сами все в полицейской форме, некоторые в немецкой. З аб р али парня, вывели за деревню — и за горло: «Будеш ь служ ить нам, — это, значит, фашистам, — все твое, а не будешь, копай себе яму!» — «Не буду я вам служить!» — твердо ответил боец. Пошли дальше. Завели парня в лес, еще раз пригрозили: «Будешь или нет?» «Выродки! — крикнул боец. — Не на такого напали. Делайте, что хотите, не буду служить фашистам!» Тогда один из «полицаев» не выдержал, рассмеялся: «Молодчина, Рож ков, так и нужно! Теперь пойдем к нам, в отряде таких любят». Досталось хлопцам от меня за такую проделку!.. Воин смелый и человек прекраснейший этот Рожков. Уже не раз показал себя в боях. А на тех хлопцев и теперь сердится, — не может простить им, что выбрали такой унизительный способ проверки. Ж и ж ик повернулся к двери, словно ожидая когото, окинул взглядом землянку и, долж но быть вспомнив, что перед ним нездешние люди, начал рассказывать о своих командирах. — Да, есть с кем воевать, — не без гордости продолжал он. — Вышли в лес с группами Еременко, Изюмский, Межнавец, Шестопалов. С первого дня оккупации они руководили у нас подпольем в сельсоветах, а теперь командуют отрядами. Дунаев давно в лесу, сейчас должен явиться сюда. Все рвался к вам парень, хотелось ему большего размаха, большего простора. Дунаев пришел к нам около полуночи. — С отрядом? — спросил Жижик. — С отрядом. Мы уже кончали разработку плана операции по разгрому копыльских гарнизонов. Наиболее сильные 16* 235 из них мы рассчитывали уничтожить объединенными силами, а с остальными копыльцы и сами справятся. Д унаев запротестовал и начал спорить горячо и азартно. Он настаивал на том, чтобы пройти рейдом по всему Копыльскому району и стереть с лица земли все фашистские гарнизоны и полицейские пункты в деревнях. Откровенно говоря, мне понравилась эта настойчивость. Молодой парень, с мягкими юношескими чертами лица. Ему, казалось бы, сидеть молча да слушать, что говорят старшие, а он спорит, чтобы добиться своего. В Копыльском районе мы долго не задерж ивались. Ж ижику трудновато было справиться с фашистскими гарнизонами в Копыле и на станции Тимковичи. Тут мы помогли ему, а остальные полицейские пункты и мелкие гарнизоны сами разбежались, услышав о н а ­ шем наступлении."