Стефан
Алексеевич
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Звание.
Краснофлотец.
Должность.
Краснофлотец (без уточнения должности) ВВС Либавской военно - морской базы, Краснознамённого Балтийского флота (07.1941).
Краснофлотец ЖИГАРЕВ СТЕФАН АЛЕКСЕЕВИЧ, 1919 года рождения, место рождения - РСФСР, Смоленская губерния, Демидовский уезд, Заборьевская волость, деревня Шашуты (по административному делению: 1. СССР: РСФСР, Смоленская область, Демидовский район, Карцевское сельское поселение, деревня Шашуты; 2. РОССИИ: Смоленская область, Демидовский район, Заборьевское сельское поселение, деревня Шашуты (не существует с 2008 года), русский. В РККФ призван Демидовским РВК, Демидовского района, Смоленской области, РСФСР, в 1939 году на направлен, для прохождения службы в ВВС ВМФ (КБФ). В Великой Отечественной войне с 22.06.1941 года в должности: Краснофлотца (без уточнения должности) ВВС Либавской военно - морской базы, Краснознамённого Балтийского флота. Пленён в районе г. Либава, Либавского уезда, Латвийской ССР (в н. вр.: ЛАТВИЙСКАЯ РЕСПУБЛИКА, область Курземе, город республиканского подчинения Лиепая), 4.07.1941 года. В плену (назвал: 1. Общевойсковой номер, штатное наименование части - 2 полк морской пехоты) Stalag X D (310) г. Витцендорф (Wietzendorf), военный округ X – Гамбург ( Hamburg ), северо-восточнее, на окраине военного полигона Мюнстер (Munster), Нижняя Саксония, Третий Рейх (в н. вр.: г. Витцендорф (Wietzendorf), район Зольтау - Фаллингбостель (Soltau-Fallingbostel), федеральная земля Нижняя Саксония (Niedersachsen), ФРГ (Bundesrepublik Deutschland), лагерный №21526. Передан гестапо, 23.10.1941 года. Расстрелян после 23.10.1941 года, на учебном стрелковом полигоне школы снайперов СС, в качестве "живой мишени", под г. ХЕБЕРТСХАУЗЕН, Бавария, Третий Рейх; в н. вр.: г. Хабертсхаузен (Hebertshausen), район Дахау (Dachau), федеральная земля Бавария (Bayern; Свободное государство Бавария (Freistaat Bayern), ФРГ (Bundesrepublik Deutschland). В списке Маргариты Котиковской порядковый №241. Родственники: РСФСР, Смоленская область, Демидовский район, Карцевское сельское поселение, деревня Шашуты, мать - Жигарева Екатерина Лукьяновна.
Примечание:
1. Ошибки в написании фамилии, имени, годе рождения, дате и месте призыва, в т. ч. при переводе.
Данные из УПК (учётно - послужной карты, портал "ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 - 1945").
Дата рождения __.__.1919
Место рождения Демидовский р-н, Карцевский с/с, д. Шашуты.; Смоленская обл., Даниловский р-н
Место призыва Демидовский РВК, Смоленская обл., Демидовский р-н
Дата призыва __.__.1939
Воинское звание краснофлотец
Воинская часть Военно-воздушные силы Краснознаменного Балтийского флота
кбф ввс
Военно-воздушные силы
Жигарев Степан Алексеевич
Донесение о безвозвратных потерях
Дата рождения: __.__.1919
Место рождения: Смоленская обл., Даниловский р-н, Закрутинский с/с
Дата призыва: __.__.1939 Демидовский РВК, Смоленская обл., Демидовский р-н
Дата призыва: __.__.1939
Воинское звание: краснофлотец
Последнее место службы: кбф ввс
Дата выбытия: 26.06.1941
Причина выбытия: пропал без вести
Место выбытия: Латвийская ССР, Вентспилсский уезд, г. Вентспилс, около
Жигарев Стефан Алексеевич
Послужная картотека моряков
Наименование воинской части: Строевой Отдел КБФ
Судьба: Пропал без вести
Дата окончания службы: 26.06.1941
Жигарев Стефан Алексеевич
Документ в учетной картотеке
Дата рождения: __.__.1919
Место рождения: Смоленская обл., Даниловский р-н
Место призыва: Демидовский РВК, Смоленская обл., Демидовский р-н
Воинское звание: краснофлотец
Последнее место службы: кбф ввс
Дата выбытия: 26.06.1941
Причина выбытия: пропал без
Жигарев Степан Алексеевич
Донесение о безвозвратных потерях
Дата рождения: __.__.1919
Место рождения: Смоленская обл., Даниловский р-н, Закрутинский с/с
Дата призыва: __.__.1939 Даниловский РВК, Смоленская обл.
Дата призыва: __.__.1939
Воинское звание: краснофлотец
Последнее место службы: кбф ввс
Дата выбытия: 26.06.1941
Причина выбытия: пропал без вести
Место выбытия: Латвийская ССР, Вентспилсский уезд, г. Вентспилс, около
Жигаров Степан Алексеевич
Документ о военнопленных
Дата рождения: __.__.1918
Место рождения: Смоленская обл.
Воинское звание: матрос
Судьба: попал в плен
Место пленения: Либау
Лагерь: шталаг X D (310), Gestapo Nuernberg
Лагерный номер: 21526
Дата пленения: 04.07.1941
Приложение:
1. Оборона Лиепаи ("ВИКИПЕДИЯ": https://clck.ru/SdGnX ):
"Оборона Лиепаи 22 июня — 29 июня 1941 года — оборона города Лиепая (Либава) советскими войсками против вермахта в Великой Отечественной войне. Историк войны А.В. Исаев считает сражение под Лиепаей подвигом, равнозначным обороне Брестской крепости: немецкое командование рассчитывало взять город не позднее 24 июня, а он продержался до 29 июня, при этом обороняющиеся нанесли наступающим серьёзные потери.
Силы сторон:
Немецкие силы. 22 июня 1941 года в направлении на город Лиепаю Латвийской ССР начала наступление немецкая 291-я пехотная дивизия (командир генерал-майор Курт Херцог), которая включала в себя 504-й, 505-й и 506-й пехотные полки. Дивизии были приданы два батальона морской пехоты, артиллерия и авиация[3], бронепоезд из состава 18-й немецкой армии генерал-полковника Георга фон Кюхлера группы армий «Север». Всего в сражении за Лиепаю участвовало около 20000 военнослужащих. Из слабых сторон немецкой группировки отмечалось, что подразделения мотоциклистов и велосипедистов не имели автоматического оружия, действовали при поддержке лишь бронетранспортёров и миномётов. Подразделениям морской пехоты не хватало тяжёлого вооружения, доставка которого задерживалась настолько, что приходилось использовать захваченное трофейное оружие. На 22 июня 291-ю пехотную дивизию поддерживало лишь 9 (возможно чуть больше) бомбардировщиков Ю-88. В первые дни войны на этом участке фронта истребители и фронтовые бомбардировщики не были выделены вовсе, и если и появлялись, то действовали спорадически и без согласования.
Советские силы. К началу войны в Лиепае базировалась Либавская военно-морская база Балтийского флота (командир базы капитан 1-го ранга М. С. Клевенский, около 4000 человек личного состава) в составе которой находились:
отдельный отряд торпедных катеров (ТКА-17, ТКА-27, ТКА-37, ТКА-47, ТКА-67);
отряд катеров охраны рейда (4 катера);
4-й дивизион пограничных судов (9 катеров);
23-я береговая батарея 130-мм орудий (командир — ст. лейтенант С. Е. Гордейчук)[5];
27-я береговая батарея 130-мм орудий (командир — ст. лейтенант М. Н. Савин)[5];
18-я отдельная железнодорожная батарея 180-мм орудий (командир — капитан В. П. Лисицкий, четыре орудия)[5];
43-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион (командир — майор В. Х. Русских)[5];
84-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион (командир — ст. лейтенант В. С. Сорока)[5];
32-й отдельный местный стрелковый батальон[5];
мелкие подразделения ПВО и связи;
военно-морской госпиталь.
43-я отдельная авиационная эскадрилья ВВС Балтийского флота.
На Лиепаю базировались эсминец «Ленин» и 1-я бригада подводных лодок (до 15 единиц, проходившие капитальный ремонт). В городе и соседних городах дислоцировалась также советская 67-я стрелковая дивизия (командир генерал-майор Н. А. Дедаев) в составе 56-го, 114-го и 81-го стрелковых полков, 94-го артиллерийского и 242-го гаубичного полков, отдельных противотанковых и зенитно-артиллерийского дивизионов, разведывательного, саперного и автомобильного батальонов. В дивизии наблюдался серьёзный некомплект технического снаряжения и человеческого ресурса. Более того, дивизия была рассредоточена: 114-й стрелковый полк с артиллерийским дивизионом дислоцировался в Вентспилсе, зенитный дивизион убыл на полигон под Ригой. В целом, по состоянию на 22 июня 1941 года, в дивизии имелось 5300 человек личного состава. В окрестностях базировались 148-й истребительный авиационный полк ВВС Прибалтийского Особого военного округа (входил в состав 6-й сад), к 22 июня 1941 года имел на вооружении 69 самолетов И-153 (в том числе 14 неисправных) и 43-я отдельная морская ближнеразведывательная эскадрилья (13 самолётов МБР-2). В Лиепае также размещались военно-морское училище противовоздушной обороны (начальник генерал-майор И. А. Благовещенский). Всего в обороне города приняло участие около 10—11 тысяч человек личного состава РККА и РККФ.
События 22 июня. В 3 часа 55 минут 22 июня состоялся первый авианалёт люфтваффе на Лиепаю. Бомбы были сброшены на военно-морскую базу, стоянки кораблей, а также аэродром. Объекты флота были прикрыты зенитными артдивизионами и пострадали немного, на аэродроме бомбовым ударом немецких Ju-88 были уничтожены 8 истребителей 148-го истребительного полка. Всего в первый день войны немецкая авиация совершила 15 авианалётов на Лиепаю, военно-морскую базу и аэродром, в которых участвовало до 135 самолётов (3 из них были сбиты). В 4 часа утра к югу от Лиепаи немецкими войсками был нанесён артиллерийский удар, после которого они с боем перешли государственную границу. Началась Великая Отечественная война. Части 10-й стрелковой дивизии РККА, располагавшиеся вблизи от границы, подверглись артобстрелу, основная сила которого пришлась на район Кретинги, где располагались соединения 62-го стрелкового полка. Между Кретингой и Палангой прорвались мобильные части немецких войск, продвигавшиеся в направлении Руцавы. Подразделения 10-й стрелковой дивизии вынуждены были прорываться из окружения и начали отход к Елгаве. Путь на Лиепаю противнику оказался открыт.
В оперативном отношении, 67-я стрелковая дивизия была подчинена командующему 27-й армии Северо-Западного фронта, а Либавская ВМБ находилась в подчинении командующего Балтийским флотом, единого командующего обороной города назначено не было. Поэтому командование всеми армейскими подразделениями, пограничниками и рабочими отрядами принял на себя Н. А. Дедаев, на М. С. Клевенского были возложены задачи обороны военно-морской базы и города с моря.
Командование 67-й стрелковой дивизии и военно-морских сил базы начало развёртывание боевых подразделений, город стали спешно готовить к круговой обороне, по решению генерала Дедаева были созданы три боевых участка, которые следовало подготовить в инженерном отношении, пока части 67-й дивизии будут сдерживать наступление немецких войск. Из экипажей ремонтировавшихся судов и береговых подразделений началось формирование отрядов морской пехоты, было создано 2 отряда и несколько отдельных рот общей численностью до 3 000 человек[11].
северный боевой участок занял флотский стрелковый батальон (командир — капитан Пышкин)[5];
восточный боевой участок занял батальон курсантов военно-морского училища (командир — полковник Томилин) и подразделения 56-го стрелкового полка РККА, артиллерийскую поддержку которым обеспечивали батареи 94-го лёгкого артполка, 27-я батарея 130-мм орудий, 841-я и 503-я зенитные батареи;
южный боевой участок заняли отряды из береговой базы подводных лодок и полуэкипажа, которые поддерживала 180-мм батарея и 502-я зенитная батарея.
Для предотвращения нападения со стороны Балтийского моря были высланы в дозор четыре подводные лодки (Л-3, М-79, М-81 и М-83 под общим командованием капитана 2 ранга А. Г. Аверочкина). Следом за подлодками в разведку отправились торпедные катера под командованием капитан-лейтенанта С. Осипова. Вышел из гавани и базовый тральщик «Фугас», который в течение 22-23 июня установил в 10 километрах от суши 206 якорных мин.
В полдень 22 июня 1941 года командующий Балтфлотом В. Ф. Трибуц отдал приказ вывести из Лиепаи в Вентспилс и Усть-Двинск «всё, что не было связано с обороной базы и имело возможность двигаться». В результате атаки немецких торпедных катеров, была уничтожена подлодка С-3 (которая не могла по техническому состоянию погружаться под воду и шла в надводном положении), но танкер «Железнодорожник» и подлодки «С-9», «М-77», «Лембит» и «Калев» успешно прибыли в Рижский залив.
Незадолго до подхода немецких войск из Лиепаи успели отправить по железной дороге эшелон с семьями военнослужащих и 180-мм железнодорожную батарею.
Вечером 22 июня первые немецкие части достигли у Руцавы внешнего обвода обороны Лиепаи по реке Барта, в 17 км южнее города. Там вели бой части 12-го пограничного отряда, разведывательный батальон 67-й стрелковой дивизии и 281-й стрелковый полк (неполного состава) с двумя артиллерийскими дивизионами. С этого момента ведётся отсчёт героической обороны Лиепаи.
За первый день войны лётчики 148-го иап совершили 162 вылета. К исходу 22 июня командир 6-й сад, ввиду приближения противника к городу, приказал вывести из-под удара 148-й иап и перебазировать его на ночь в Ригу, чтобы на следующий день использовать Лиепайский аэродром в качестве оперативного. Встречать и готовить самолёты к вылету должен был специально оставленный технический состав 101-го батальона аэродромного обслуживания (бао) 119-й авиабазы. К вечеру на аэродром в Риге перелетело 27 самолётов.
События 23 июня. В течение первого дня войны, несмотря на бомбардировки, в порту города под руководством начальника порта Г. П. Балквадзе продолжались погрузочные работы. В результате, ранним утром 23 июня из Лиепаи на Виндаву вышли пароходы Латвийского пароходства «Кандава», «Мееро», «Payна» и ещё пять судов, на которые по приказу штаба обороны города погрузили население. На исходе дня под обстрелом немецкой артиллерии из порта прорвались ещё два корабля торгового флота — транспорты «Амга» и «Майя».
Атака немецких войск со стороны Барты. Утром 23 июня соединения немецких войск решили начать атаку на город с южной стороны вдоль побережья Балтийского моря, однако эта попытка закончилась неудачей, так как артиллеристы 67-й стрелковой дивизии и дальнобойных орудий 27-й батареи береговой обороны флота открыли интенсивный огонь по нападавшим и отбили их на исходные позиции. Отказавшись от последующих попыток прорвать линию обороны у Бернати в районе устья реки Барта, немцы предприняли новую попытку прорваться к городу в юго-восточном направлении. Главные силы немцев — 504-й и 505-й полки — начали движение в направлении Приекуле. Этот небольшой населённый пункт, находившийся на направлении к Гробине был взят немецкими частями во второй половине дня 23 июня. Тем самым город был полностью окружён. Начался его непрерывный артиллерийский обстрел. Воздушные бомбардировки практически не прекращались.
После захвата Приекуле и угрозы прорыва к Лиепае со стороны Гробини лиепайский горком партии издал распоряжение о привлечении рабочих отрядов к участию в обороне города[15].
23 июня был создан штаб МПВО, который возглавил председатель горкома Василий Билевич. В обязанности штаба МПВО входило сооружение траншей для укрытия жителей во время бомбардировок, организация поставок продовольствия и вооружения автотранспортом, перевозка пострадавших, обучение рабочих заводских предприятий и жителей нормам санитарной и противопожарной охраны.
Для действий на наиболее ответственных участках штаб обороны города создал ударный комсомольско-молодёжный отряд под командованием Иманта Судмалиса, его заместителями являлись секретарь горкома комсомола Борис Пелнен и работник уездного комитета комсомола Янис Янушка[5].
Заведующая городским Дворцом пионеров Лина Янсоне взяла на себя обязанность по созданию санитарного отделения Лиепаи и обеспечила его лекарственными средствами.
Рабочие батальоны начали занимать позиции на северной окраине города:
рабочий батальон судоремонтного завода «Тосмаре» занял позиции у фортов и вдоль канала;
рабочий батальон завода «Сарканайс металургс» занял позиции в районе рощи;
отряд партийно-советского актива и отряд И. Судмалиса (70 бойцов отряда и 10 литовских комсомольцев, прибывших из Палангского пионерского лагеря) заняли позиции от шоссе до Лиепайского озера;
отдельные группы ополченцев заняли оборону вдоль берега Лиепайского озера с целью воспрепятствовать возможному немецкому десанту;
Под вечер 23 июня немецкие мотоциклетные части начали подготовку прорыва к Лиепае с востока. Им удалось прорваться к городским окраинам, однако защитники города сумели отбить захваченный участок территории. Упорные бои между стрелковыми подразделениями и немцами разгорелись на южном участке у реки Барты.
В ночь с 23 на 24 июня 1941 года две 130-мм батареи береговой обороны уничтожили артиллерийские батареи противника, развёрнутые в районе Гробини, на Батском аэродроме и на шкедском направлении[9].
Из-за постоянно изменяющейся ситуации было сложно уследить за перемещениями вражеских боевых группировок, поэтому очень часто соединения защитников сталкивались с информационным вакуумом или получали непредумышленно недостоверные сведения о ходе боевых действий и перемещении вражеских группировок.
Военные действия 24 и 25 июня. Ранним утром 24 июня немецкая авиация вновь бомбардировала порт и военную гавань. С востока к городу подходили авангардные части немецких войск, их передовым подвижным подразделениям удалось захватить Лиепайские железнодорожные мастерские и окружить завод «Тосмаре». В связи с нехваткой времени на строительство укреплений этот участок обороны был самым слабым звеном в системе обороны города. 24 июня в гавань Лиепаи вернулась подлодка М-83, которая вела огонь из артиллерийского орудия по немецким частям, прорвавшимся к заводу «Тосмаре» до тех пор, пока не израсходовала все снаряды. Уже под конец дня 24 июня защитники города предприняли контратаку, в результате которой передовые части гитлеровцев были отброшены к Ильгскому лесу, что позволило получить важную передышку. В этом бою советские артиллеристы уничтожили[источник не указан 3176 дней] немецкий бронепоезд. После того, как это наступление врага было остановлено, защитные отряды обосновались в старых фортах, которые перестали использоваться по назначению ещё до Первой мировой войны, где ими были вырыты земляные валы. В этих фортах создали временную базу воины морских сил, части 56-го и 281-го стрелковых полков, подразделения пограничников и сформированные в предыдущий день оборонительные отряды лиепайских рабочих. Прикрытием обороняющимся служили батареи береговой обороны и зенитные установки, а также два дивизиона 94-го лёгкого и 242-го гаубичного артиллерийского полков 67-й стрелковой дивизии.
Днём 24 июня по приказу генерала Н. А. Дедаева была предпринята сильная контратака на Гробиню. Советским воинам и морякам удалось ворваться в нее, но продвинуться далее они не смогли. До вечера в Гробине шли ожесточённые уличные бои, после чего атакующие отошли на исходный рубеж.
В этот же день советская артиллерия произвела огневой налёт на железнодорожный разъезд Крустоюмс, где находился бронепоезд противника.
Боевые действия 26 июня. Прорыв. 26 июня 1941 года оборонявшимся было приказано выводить части из окружения. Было решено идти на прорыв двумя колоннами, на северном и восточном участках обороны. На северном участке под командованием майора Кожевникова на прорыв по прибрежной дороге в сторону Шкеде в 10 часов утра 27 июня пошли в атаку подразделения 56-го стрелкового полка, 32-го местного стрелкового батальона, боевой расчёт 84-го зенитного артдивизиона и 23-й береговой батареи. В составе колонны двигались автомашины с ранеными. Советские войска сумели прорвать немецкие позиции, но затем попали под артиллерийско-миномётный обстрел и бомбардировки немецкой авиации. На восточном участке под командованием полковника Бобовича на прорыв пошли силы, оборонявшие восточный и южный боевые участки, командование 67-й стрелковой дивизии и части Либавской ВМБ. Командование Либавской военно-морской базы предприняло попытку прорыва в Вентспилс на двух торпедных катерах (17, 47), но на переходе между Лиепаей и маяком Ужава они были атакованы немецкими катерами. В районе маяка Ужава советские корабли встретились с 6 большими торпедными катерами противника. Благодаря успешному маневрированию, советский торпедный катер ТКА № 47 увлёк за собой большую часть немецких катеров. Получив несколько прямых попаданий, он, всё же оторвался от преследования, но затем потерял ход. Соорудив из бензобаков катера плот, советские моряки высадились на берег в районе Вентспилса, где были пленены. Катер 47 погиб в бою, но катер 17 добрался до Рижского залива. Последними, взорвав за собой мосты, отступали пограничники, бойцы рабочих отрядов, расчёт 27-й береговой батареи и противотанковая батарея.
К концу дня 27 июня значительная часть отступавших (в том числе М. Бука, Я. Зарс, командир 67-й стрелковой дивизии полковник Бобович, командир батальона курсантов училища ПВО полковник А. А. Томилов) погибли. Часть военнослужащих покинула шоссе и продолжили движение к линии фронта в составе малых групп или поодиночке. Другая часть отступивших соединилась с подразделениями 114-го стрелкового полка (отступавшего из Вентспилса) и предприняло прорыв на восток, в район Тукумса, для соединения с частями 8-й армии. В дальнейшем часть защитников Лиепаи участвовала в обороне Риги.
Потопление санитарного судна «Виениба». В госпитале Лиепаи находилось более 2000 раненых. Часть их и семьи военнослужащих эвакуировали на санитарном судне «Виениба» («Единство»). На транспорте имелись знаки Международного Красного Креста и был поднят флаг Красного Креста, на борту находилось по разным источникам от 80 до 2000 человек. На рассвете 27 июня судно вышло из Лиепаи в сопровождении трёх торпедных катеров (27, 37 и 67). Судно «Виениба» было атаковано примерно в 10 милях от Лиепаи двумя немецкими самолётами, проигнорировавшими чётко видимые при ясной погоде знаки Красного креста. Судно было повреждено и затонуло, бросившихся в море с тонувшего корабля людей немецкие лётчики расстреливали из пулемётов. В результате погибли сотни раненых, гражданских лиц (в том числе женщин и детей), медперсонала. Спаслось, по разным источникам, от 13 до 25 человек. Торпедный катер ТКА № 27 (командир А. С. Сафонов) также погиб во время этой бомбёжки. О гибели корабля с сотнями раненых красноармейцев писала и местная пресса. Высказывалось также мнение, что «Виениба» в ветреную погоду наскочила на мель, получила пробоину и затонула.
Последние сражения 28 — 29 июня. На следующее утро немецкие подразделения начали наступление на позиции обороняющихся города. Завязались ожесточённые уличные бои, немецкая артиллерия наносила массированные удары по домам, превращая улицы в руины. Оборонительные отряды оставшиеся в городе, держали оборону у парка Райниса и в новозаселённых на тот момент районах северо-восточного предместья, а в окрестностях военной гавани оборону держали моряки. В первой половине дня 28 июня по немецким подразделениям здесь был нанесён ощутимый удар, что, по признанию самих командиров вермахта, некоторые отряды морских пехотинцев «не могли уже вновь быть введены в бой». Под вечер бои переместились в район южнее так называемой Новой Лиепаи к каналу у торгового порта, который отделял район новостроек от старой части города. Мосты над каналом не могли быть уничтожены, так как обороняющиеся истратили все запасы взрывчатки. Поэтому подразделения живой силой обороняли старую часть города от вторжения немецких формирований всеми силами, в том числе ночью и утром 29 июня.
В это время немцы предприняли попытку агитировать обороняющихся, и к берегу канала прибыл бронетранспортёр с репродуктором — немцы предлагали сдать город без лишних жертв и избежать неприятных последствий и грандиозных мучений. Брошенной гранатой бронетранспортёр был серьёзно поврежден, и пропаганда не возымела должного эффекта. Среди стойко оборонявшихся в период 28-29 июня можно назвать имена заводских рабочих А. Мурниекса, Эглитиса, отца и сына Укстиньшей, Дрейфелда, Эдольфа, А. Розенталя, Копштанса. Последним защитникам Лиепаи под огнём противника удалось вырваться в южном направлении. Одна оборонительная группа сравнительно благополучно достигла границы с Литвой 28 июня (ей командовали А. Дундурс и капитан Соловьёв), а ряд других соединений прорывались с 27 по 29 июня в разных направлениях, но на пути отступления им удавалось нейтрализовывать литовские военизированные формирования и разобщённые части соединений вермахта. Одна из групп временно отбила у вермахта литовский город Скуодас.
Вечером 29 июня город был захвачен полностью. Существуют многочисленные свидетельства очевидцев, некоторые из непосредственных участников боевых действий оставили подробные описания кровавых расправ над населением города[источник не указан 274 дня]. Погибли также некоторые руководители городской обороны — например, руководитель отряда рабочих предприятия «Тосмаре» Артур Петерсон, который был схвачен на пути к линии фронта.";
2. Краснофлотец ЖИГАРЕВ С. А. в:
- "СПИСКЕ МАРГАРИТЫ КОТИКОВСКОЙ". Полная версия, с дополнениями, на личной странице капитана ГОРБУНОВА И. П. на портале "БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://www.moypolk.ru/soldier/gorbunov-ivan-petrovich-8 Проект "ХЕБЕРТСХАУЗЕН" ("БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК": https://clck.ru/YQBzZ );
3. Офлаг XIII D (62) (ВИКИПЕДИЯ: https://clck.ru/Q7fKN ); "КНИГА ПАМЯТИ УМЕРШИХ СОВЕТСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ", кладбище г. Хаммельбург, район Бад-Киссинген, административный округ Нижняя Франкония, федеральная земля Бавария, ФРГ ( https://clck.ru/Wt2su ); Stalag XD (310) г. Витцендорф (Wietzendorf; Поисково - исторический форум: https://clck.ru/XJgyZ ; https://clck.ru/WjMbF ); "Список всех шталагов, офлагов и дулагов на территории Рейха и оккупированных Германией стран" ("Благотворительный Фонд развития культуры": https://www.rigacv.lv/salaspils/spisok_lagerei ); "Немецкие лагеря военнопленных во время Второй мировой войны" (Исследовательская работа: Alexander Gfüllner, Aleksander Rostocki, Werner Schwarz; СОЛДАТ.RU: https://www.soldat.ru/force/germany/camp.html/ );
4. Фотографии:
- аватар: "Советские военнопленные в Stalag X D" (Поисково - исторический форум: https://clck.ru/XJgyZ );
- Stalag XD (310) г. Витцендорф (Wietzendorf ; "Витцендорф": https://clck.ru/WjMbF );
- "Пленные командиры Красной Армии в лагере Oflag 62 (XIII D), в Хаммельбурге." ("ВОЕННЫЙ АЛЬБОМ": https://waralbum.ru/323576/ ); Источник: "Verbrechen der Wehrmacht. Dimensionen des Vernichtungskrieges 1941—1944». Hamburger Edition, 2012;
- мемориала "Хебертсхаузен" (стрельбище СС "Хебертсхаузен", Бавария; с портала "Форум Поисковых Движений", Секэй Татьяна Николаевна: https://clck.ru/Q5uA7 ; http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=54083.40 );
- офлаг XIII D (62): Кладбище лагеря Хамельбург; 2. Памятная стена; 3. Памятник, погибшим в лагере, советским офицерам ( https://clck.ru/Q7fKN );
- концентрационный лагерь Дахау (Русская Православная Церковь. Московский Патриархат: http://voskresenie.de/main-page/konzlager-dachau/ ).
5. Младший лейтенант ТЕМКИН МОИСЕЙ БЕНЬЯМИНОВИЧ (1917 -2006); "Воспоминания узника нацистских концентрационных лагерей" (прим.: избежавший расстрела в т.ч. в офлаге XIII D (62), на полигоне Хебертсхаузен ( http://militera.lib.ru/memo/russian/tyomkin_mv01/text.html ); О полигоне Хебертсхаузен рассказывает следующее:
"Несколько дней нам не давали ни есть, ни даже пить, как вдруг 22-го ноября, камеру открыли и нас выгнали в коридор, где стали строить и выводить во двор тюрьмы. Раскрыли также остальные камеры, и вывели всех во двор. В мыслях пронеслось: вот и конец, сейчас поведут на расстрел.
Когда мы выстроились во дворе, гестаповцы несколько раз всех пересчитали: колонна оказалась приблизительно около 200 человек. Затем открыли ворота, вывели нас на улицу и повели под усиленным конвоем эсэсовцев с овчарками.
Впереди нас двигалась красивая белая лошадь, с повозкой, нагруженной с верхом. Повозка была покрыта красивым черным покрывалом. Наблюдая такую картину, когда впереди колонны идет груженая повозка с красивой лошадью, мелькнула мысль: «А вдруг нас ведут не на расстрел?». Что может быть на повозке? «Голодной куме — хлеб на уме» — гласит пословица; так и мы, голодные, подумали, что, вероятно, на повозке хлеб и нас отправляют куда-нибудь в другую тюрьму. Зачем же нас ведут через весь город — расстрелять могли ведь и в той тюрьме, где мы были раньше.
Нас привели на товарную станцию. На путях стояли два пульмана, а рядом, сопровождавшая нас лошадь с повозкой. Гестаповцы стали кричать: «Рундэ!» — раздевайся по-немецки, но мы не понимали, что при этом надо делать. Мы сняли сначала шинели, у кого они были, потом гимнастерки, а гестаповцы все кричали: «Рундэ!». Мы сняли ботинки, сапоги. После этого гестаповцы стащили покрывало с повозки и начали бросать нам деревянные колодки и рваные шинели образца старой русской армии.
По пять человек, как стояли в строю, стали каждого друг к другу прикреплять, связывая цепями руки. В отверстия цепей вставляли маленькие замочки и закрывали их; пятерку заводили в вагон и ставили к стене. Руки так крепко были стянуты цепью, что стоило первому повернуться, пятый кричал: «Караул!». Цепи въедались в тело. В углу вагона стояла посудина для параши. Когда заполнили, таким образом, вагон до отказа, двери закрыли наглухо на замок. И нас повезли в неизвестном направлении.
Кое-как, немного успокоившись, мы расположились на полу вагона, вернее сели и старались не двигаться, ибо каждое малейшее движение доставляло неимоверную боль от цепей. Везли нас всю ночь, никто не мог сомкнуть глаз.
Когда двери вагона открыли — было утро, времени мы не знали. Зашли гестаповцы, эсэсовцы, сняли цепи с рук и стали выталкивать нас из вагона винтовками, прикладами. Около вагона стояли грузовые автомашины, крытые брезентом, и нас прикладами эсэсовцы начали загонять в них. Машины битком утрамбовали пленными, а эсэсовцы, стоя на подножках, всю дорогу продолжали бить нас прикладами.
Привезли нас на широкий двор, с одной стороны которого большие железные ворота. Напротив ворот — высокая длинная каменная стена, вся забрызганная кровью. С обеих сторон двора — насыпь высотой 3-4 метра, на ней стоят эсэсовцы с винтовками и пулеметами.
Во дворе также много эсэсовцев и гестаповцев в военной и гражданской одежде, в шубах — было очень холодно, мороз. Прохаживались какие-то люди в белых халатах и длинных черных рукавицах.
Гестаповцы через переводчика дали команду всем раздеться догола и построиться по пять человек в ряд. Все разделись и голые стали по пять человек в ряд, лицом к воротам. Эсэсовцы и гестаповцы в гражданской одежде подходили к каждому, спрашивали его фамилию, что-то отмечали в списке и отправляли большинство становиться к воротам также по пять человек в ряд, а некоторых — отправляли стоять к стене в одну шеренгу, лицом к воротам.
Я стоял приблизительно посередине строя и ждал своей очереди. Я всегда старался становиться посередине, чтобы успеть осмотреться. То, что здесь будут расстреливать, всем было ясно. Мозг работал напряженно. Большинство пленных ставили к воротам, небольшое количество — отправляли к стене. Логично было думать, что вероятнее всего, будут расстреливать тех, которых направляют к стене, т.к. их было меньшинство.
Невозможно было предположить, что будут расстреливать большинство пленных, находящихся у ворот. И вот я стал обдумывать возможность, когда подойдет мой черед, как-то перебежать и стать в строй к воротам, что конечно, было неосуществимо. Но мне так хотелось.
Подошла моя очередь, меня покрутили вокруг, что-то отметили в списке и направили — к стене. Стоял я голый, дрожа от холода и страха, посматривал по сторонам и все думал, думал.
Эсэсовцы, которые находились на насыпи, показывали нам пальцами вверх и говорили: «Ин гимель! — В небеса!».
Потом еще нескольких человек поставили рядом со мной, и один из гестаповцев дал команду: «Гинуг! — Хватит!». Нам всем, кто стоял у стены, приказали собрать со двора разбросанную одежду, свалить ее в машину, и самим сесть туда же. Мы забросили одежду, голые сели в машину и поехали. Везли недолго, и машина остановилась около какого-то барака. Нас прикладами вытолкали из автомобиля и завели в какое-то машинное отделение. Здесь было жарко. Мы стояли промерзшие и отогревались, не понимая, что же с нами в машинном отделении будут делать, какую казнь нам фашисты придумали. Нас было 23 человека, отобранных из всей партии — около 200 человек, которых привезли из Хаммельбурга. В машинном отделении перед нами стоял молодой эсэсовец и какой-то человек в полосатой одежде с овчаркой. В дверях стоял еще один человек в такой же одежде и тоже наблюдал за нами. Спустя некоторое время эсэсовец приказал: «Юдэ, хенде хох! — Евреи, поднимите руки!»
После того, как гестапо меня арестовало и установило, что я — еврей, я перестал это скрывать, так как был совершенно уверен, что среди нас есть еще пленные, подобные мне, и поднял руку.
Но оказалось, что руку поднял только я один. Эсэсовец очень удивился и спросил: «Юдэ, как ты сюда попал?». Я остолбенел: в чем же дело, здесь какая-то ошибка?! И главное, я совершил эту большую непоправимую ошибку именно сейчас, только что. Но дело было уже сделано. Как потом оказалось, я сюда попал совершенно случайно — гестаповцы, видимо, в спешке что-то перепутали, когда меня определили в эту группу — сюда отбирали только русских...";
6. Стрелковый полигон Хебертсхаузен:
- СПИСОК МАРГАРИТЫ КОТИКОВСКОЙ ( https://clck.ru/Q5pQv );
- (ВИКИПЕДИЯ: https://clck.ru/Q5tVB );
- стрельбище СС "Хебертсхаузен" ( https://clck.ru/Q5tcC );
- "Передан гестапо" ( https://zem-nn.ru/?p=8117 );
7. Информация о плене и обстоятельствах гибели:
- Stalag XD (310) г. Витцендорф (Wietzendorf; https://clck.ru/WjMbF ; Поисково - исторический форум: https://clck.ru/XJgyZ ; https://clck.ru/WjMbF ):
"Так называемый «русский лагерь» Шталаг 310 (Х Д) в г. Витцендорфе в Нижней Саксонии (между Ганновером и Гамбургом) основан вермахтом уже в мае 1941 г. В июле прибывают первые эшелоны с советскими военнопленными. Первое время полностью отсутствуют какие-либо постройки: лагерь представляет собой лесной участок, обнесенный колючей проволокой. Военнопленные выкапывают землянки, чтобы хоть как-то защититься от ветра и дождя. А так как их не кормят, они отламывают древесную кору и едят ее. На фотографиях того времени хорошо видно, что деревья до определенной высоты стоят «голые».
Немцы в свою очередь используют эти фотографии в пропагандистских целях, якобы: смотрите, это не люди, а звери! При этом они сами создают нечеловеческие условия, что напрямую противоречит соглашением Женевских конвенций, которые регулируют условия содержания военнопленных.
Таким образом, условия для жизни в Витцендорфе особенно страшные, а смертность – крайне высокой: только с июля 1941 по март 1942 г. от голода, холода и болезней, прежде всего от сыпного тифа, который свирепствует в первую зиму, погибают не менее 14.300 советских военнопленных. К осени 1942 г. «русский лагерь» настолько переполнен, что вермахт переводит заключенных в Шталаг Х Б Зандбостель.
В августе 1942 г. Шталаг 310 перестает существовать как самостоятельный лагерь и передан под контроль шталага в Зандбостеле. Как вспомогательный лагерь, Витцендорф используется в основном в качестве военного госпиталя для советских военнопленных. Однако в большинстве случаев доставленные сюда военнопленные обречены на смерть, так как настоящей помощи им здесь никто не оказывает.
Уроженец Украины Сергей Николаевич Литвин провел в этом лагере первые дни в Германии и потом был переведен в Шталаг Х Б Зандбостель. Про Витцендорф он пишет: «От голода и недоедания военнопленные умирали как мухи.»
Лагерь для итальянских военных интернированных.
Осенью 1943 г. в лагерь снова доставляют военнопленных: здесь регистрируют десятки тысяч итальянских военных интернированных. Отсюда их распределяют на рабочие команды в 10-м и 11-м военном округе. В последний год войны здесь находятся исключительно офицеры итальянской армии, а лагерь носит официальное название Офлаг 83. Он является самым крупным лагерем для итальянских военных интернированных офицеров в Третьем рейхе. Незадолго до окончания войны вермахт еще переводит в Витцендорф 3.000 офицеров французской армии из Арнсвальде, Зандбостеля и Нинбурга. 16 апреля 1945 лагерь освобождают британские войска.
Достаточно взглянуть на статистику смертности в лагере, чтобы увидеть, что условия содержания военнопленных сильно зависели от национальности: в период с августа 1941 г. по апрель 1945 г. здесь погибло не менее 16.000 советских военнопленных, в то время как среди итальянских военных интернированных погибло 30 человек, а среди французских военнопленных – один.";
- Oflag 62 (XIII D) Hammelburg ("АВИАЦИЯ СГВ": http://www.sgvavia.ru/forum/807-614-1 ):
"Один из крупнейших лагерей для пленных офицеров , находился на территории военного городка, построенного еще до Первой Мировой войны. В центре городка полтора десятка двухэтажных кирпичных казарм, в которых проживали пленные. Количество их все время увеличивалось. Поэтому пришлось выстроить настоящие улицы из "стандартных деревянных, в основном трехкомнатных бараков. В Хаммельбурге, как и в других офлагах, были бани, обычные армейские уборные, прачечная, раз в неделю работали парикмахеры"
За время Великой Отечественной войны в лагере было зарегистрировано более 18000 советских офицеров.
Известные узники
* генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков (погиб в лагере в 1942 г.)
* генерал-лейтенант И. Н. Музыченко (освобождён в 1945 г.)
* генерал-лейтенант инженерных войск Д.М. Карбышев (переведён в другой лагерь, убит в Маутхаузене в 1945 г.)
* генерал-майор М.И. Потапов (переведён в другой лагерь, освобождён в 1945 г.)
* генерал-майор М. Т. Романов (погиб в лагере в 1941 г.)
* генерал-майор Г. М. Зусманович (переведён в другой лагерь, умер в Освенциме в 1944 г.)
* генерал-майор В. И. Прохоров (переведён в концлагерь Флоссенбюрг, убит там в октябре 1943 г.)
* майор П. М. Гаврилов (освобождён в 1945 г.); прим.: ВИКИПЕДИЯ: https://clck.ru/RCpx2 ; Пётр Миха́йлович Гаври́лов (тат. Петр Михаил улы Гаврилов; 17 [30] июня 1900 — 26 января 1979) — советский офицер, майор, участник обороны Брестской крепости в 1941 году, Герой Советского Союза (1957).
Книга памяти лагеря Hammelburg
http://www.dokst.de/main....urg.pdf
Хаммельбург — старинный немецкий город на севере Баварии. Международный лагерь для пленных офицеров вырос вокруг военного городка еще кайзеровских времен. В центре находилось десятка полтора двухэтажных кирпичных казарм, складов, конюшен и административных зданий, а во все стороны расползались улицы стандартных деревянных, в основном трехкомнатных бараков.
Лагерь был разделен на 9 блоков, из них 3 русских. С прибытием нашей группы население этих русских блоков стало около четырех тысяч человек. Все три русских блока и один блок, где находились казармы немецких солдат охраны, были по одну строну центральной части, а по другую был лагерь английских, канадских и американских пленных офицеров.
http://militera.lib.ru/memo/russian/paliy_pn/03.html Палий Пётр Николаевич Записки пленного офицера,";
8. СПИСОК СОВЕТСКИХ СОЛДАТ, СЕРЖАНТОВ, ОФИЦЕРОВ, РАССТРЕЛЯННЫХ ФАШИСТСКИМИ СНАЙПЕРАМИ, ИЗ ШКОЛЫ СНАЙПЕРОВ, НА УЧЕБНОМ СТРЕЛКОВОМ ПОЛИГОНЕ СС ПОД Г. ХЕБЕРТСХАУЗЕН, БАВАРИЯ, ГЕРМАНИЯ (МАРГАРИТЫ КОТИКОВСКОЙ).
Старший лейтенант КОТИКОВСКАЯ МАРГАРИТА БОРИСОВНА (1919, Украина, Одесская область, г. Первомайск - 15.02.2011, ФРГ, Бавария, г. Мюнхен), еврейка. Военный следователь Военной прокуратуры 21 стрелковой дивизии войск НКВД; спайпер. ЛИЧНАЯ СТРАНИЦА на портале "ВОИНЫ - ЕВРЕИ": https://clck.ru/Q6SrP
СПИСОК МАРГАРИТЫ КОТИКОВСКОЙ.
Презентационный ролик.
Документальные и научно-популярные фильмы.
http://www.davidoffp...=catalog&pid=21
«СПИСОК МАРГАРИТЫ» - телевизионный документальный фильм – 40 мин., 2008 г.
Фильм рассказывает о безымянных могилах советских военнопленных расстрелянных фашистскими снайперами в годы войны на территории Германии. Школа снайперов под Хеберцхаузеном, Бавария.
В фашистской школе снайперов СС отрабатывали свою меткость те, кто отправлялся на Восточный фронт. Высокую эффективность обеспечивала особенная организация учебного процесса - живые мишени. Военнопленные с Восточного фронта сначала поступали в ближайший концлагерь Дахау, а потом их привозили на стрельбище. «В учебных целях» здесь были расстреляны тысячи. Тела хоронили рядом. Расстрелянные советские солдаты и офицеры не имели имен и фамилий.
После войны братская могила на стрельбище была забыта на 50 лет.
Но в 1995-м история с фашистскими учебными расстрелами открылась заново. Поле под Хеберцхаузеном стало знаменито на всю Германию - благодаря усилиям Маргариты Борисовны Котиковской.
И ее многолетний труд все-таки даром не пропал. Памятник со списком был поставлен правительством Германии на бывшем стрельбище фашистской школы снайперов, списком из русских фамилий - списком Маргариты.
Сама Котиковская, по иронии судьбы, была увековечена еще при жизни в знаменитом памятнике скульптора Аникушина на Пискаревском кладбище в Санкт-Петербурге «900 дней, 900 ночей».
ПРОСМОТРЕТЬ ВИДЕОФИЛЬМ
http://www.intv.ru/v...?film_id=130481
Название: Список Маргариты
Категория: Жанровое видео
Жанр: Документальный, Отечественный
Год: 2008
Теги: документальный
Описание:
Выпущено: Россия
Режиссер: Майя Данилевская
Ушла из жизни Маргарита Котиковская, посвятившая свою жизнь розыску и увековечению памяти неизвестных жертв германского фашизма
15 Февраля 2011 г. 15:10
В Мюнхене на 92- м году жизни скончалась Маргарита Борисовна Котиковская - ветеран и инвалид Великой Отечественной войны, полковник милиции в отставке, говорится в сообщении Международного комитета гражданской дипломатии, Международного фонда гуманитарных инициатив, Германо-Российского Центра гражданской дипломатии в Берлине.
Находясь в последние годы в Германии, она сумела установить имена сотен советских солдат и офицеров, замученных, расстрелянных в Дахау и других лагерях смерти. Благодаря собранным ею документам родственники многих погибших воинов перестали терзаться неведением о судьбе своих близких, узнали о местах их последнего успокоения, а ныне живущие и будущие поколения получили новое предупреждение об угрозе фашизма, которая отнюдь не ушла в прошлое.
Долгие годы установлением имен расстрелянных в Дахау советских военнопленных занималась Котиковская Маргарита Борисовна. Благодаря её стараниям были установлены сотни фамилий, записанных на мемориале. О её поиске был снят фильм по заказу телеканала "Звезда" - "Список Маргариты".
Неоднократно эти списки передавались ею в разные организации. Но с 1995 года мне неизвестен ни один факт публикации этих списков в России.
Список советских солдат и офицеров, отправленных в лагерь СС Дахау с октября 1941 по апрель 1942, найденных по записям в немецкой учётной документации на советских военнопленных, Книгам Памяти и списку Бродского Е. А.
http://samlib.ru/c/c...kldahau41.shtml
Мемориал Хебертсхаузен
DSC_0216.JPG 100,37К 1 скачиваний 20150903_144302.jpg 721К 1 скачиваний 20150903_144837.jpg 190,74К 0 скачиваний
DSC_0222.JPG 85,43К 0 скачиваний DSC_0239.JPG 117,72К 0 скачиваний DSC_0251.JPG 120,77К 0 скачиваний
DSC_0233.JPG 197,52К 0 скачиваний DSC_0234.JPG 156,84К 0 скачиваний
DSC_0240.JPG 178,86К 0 скачиваний
Судьбы советских военнопленных в концентрационном лагере Дахау.
В статье предлагается реконструкция отдельных событий и процессов в период с 1941 по 1945 гг., позволяющих восстановить общую картину судеб советских военнопленных в концлагере Дахау. Излагается исторический контекст, предопределивший попадание советских военнопленных в Дахау. Дается описание специфических условий, в которых пришлось оказаться советским узникам. Особое место уделяется массовым расстрельным процессам, проходившим как на территории самого Дахау, так и на полигоне Хебертсхаузен. В статье названы некоторые имена погибших советских солдат и офицеров, а также кратко изложены обстоятельства их пребывания в концлагере. Упоминаются значимые имена и события, связанные с трагической страницей истории немецких концлагерей, а также кратко освещаются основные результаты современных археологических исследований на территории Хебертсхаузена.
Предлагаемый текст адресован, прежде всего, русскому читателю, то есть тому, для кого Россия и ее история (быть может не только и не столько в географическом, сколько в духовном измерении) – это история родной страны. Статья основана на работах современных немецких исследователей, а также на архивных материалах Второй мировой войны. Она представляет собой попытку артикулировать на русском языке некоторые факты, имена, даты и обстоятельства, необходимые для осознания масштаба страданий и смертей, выпавших на долю множества советских людей, которые попали в плен и были распределены в немецкие концлагеря. Внимание уделяется, прежде всего, судьбе советских военнопленных, заключенных в концентрационном лагере Дахау. Необходимо отметить, что статья носит обзорный характер, в связи с чем в ней отсутствует детальный и последовательный разбор всех известных на настоящий момент фактов и обстоятельств, связанных с пребыванием и казнями советских узников Дахау. Таким образом, целью предлагаемого текста является реконструкция общей картины происходившего с советскими пленными в Дахау. Последовательность изложения строится следующим образом: сначала читателю предлагается вникнуть в ход событий, который предопределил попадание советских военнопленных в концлагерь Дахау. Затем речь пойдет о специфике условий, в которых пришлось оказаться советским узникам (это, прежде всего, создание особого сектора на территории лагеря). Особое место уделяется массовым расстрельным процессам, проходившим как на территории самого Дахау, так и на полигоне Хебертсхаузен. В статье будут названы некоторые имена погибших советских солдат и офицеров, а также кратко изложены обстоятельства их пребывания в концлагере. Упоминаются значимые имена и события, связанные с трагической страницей истории немецких концлагерей, а также приводятся результаты современных археологических исследований на территории Хебертсхаузена.
Для того, чтобы получить представление о том, каким образом проходили массовые убийства военнопленных, следует, прежде всего, кратко обрисовать ситуацию с отбором пленных, подлежащих обязательному уничтожению (так называемых «опасных» военнопленных). Среди них подавляющим большинством были советские люди. В июле 1941 г. на территории Германии была введена новая редакция так называемого «приказа о комиссарах». После этого службы безопасности совместно с вермахтом изолировали «опасных» военнопленных в особые места для последующей ликвидации. К группе «опасных» относились офицеры, активисты компартии, комиссары Красной Армии, интеллигенты, евреи и представители государственной и экономической элиты. Ввиду размытого определения данной группы, сортировка «опасных» осуществлялась, как правило, по произволу карателей. Поскольку приказ предполагал заполнить определенный количественный лимит, то зачастую в этот отбор попадали совершенно случайные люди. Основанием для обвинения были также доносы, которые оперативные группы под давлением вытягивали из тех же пленных.
Так уже 15 ноября 1941 г. оберштурмфюрер СС, ответственный за исполнение данного приказа в мюнхенском гестапо Мартин Шермер докладывал, что проверке подверглось 3088 советских военнопленных, находящихся в VIII военном округе (Мюнхен). Из них в качестве «обязательно изолируемых» значилось 410 человек, среди которых 145 – «фанатичные коммунисты», 85 – «подстрекатели и воры», 69 – «интеллигенты», 47 – «неизлечимо больные», 35 – «беглецы», 25 – «евреи» и трое «активистов и офицеров». Отсюда видно, что отсутствовали четкие критерии для отбора, а также что СС и вермахт стремились уничтожать не только политических противников, но и просто избавляться от тяжелобольных, которые были не в состоянии работать.
Отбор «опасных» из числа советских военнопленных, изолированных и впоследствии убитых в концентрационном лагере Дахау, производился в военных округах V (Штутгарт), VII (Мюнхен) и XIII (Нюрнберг). Вместе с пленными из лагеря для офицеров Хаммельбург (1100 человек) в лагерь Дахау для расстрела были отправлены 2000 человек из лагерей для рядового состава Хаммельбург и Нюрнберг-Лангвассер. Осенью 1941 г. в Дахау были также переданы несколько сот человек из V военного округа и 267 человек из шталага VIIA (Мосбург).
Этапирование пленных проходило в ужасных условиях. Во время дачи показаний бывший работник нюрнбергского гестапо Пауль Олер рассказывал, что пленных офицеров связывали по двое железной цепью, а транспортировка в неотапливаемых вагонах длилась от 12 до 18 часов. Состояние здоровья у этапируемых было критическим. Это даже вызывало опасения у начальников: «Коменданты концлагерей жалуются на то, что примерно от 5 до 10 процентов приговоренных к казни русских прибывают в лагеря мертвыми или полумертвыми. Создается впечатление, что таким образом шталаги избавляются от таких заключенных… Невозможно избежать того, что население обращает на это внимание».
Первая партия заключенных (около 20-25 человек) была доставлена в Дахау 3 сентября 1941 г. из офлага Хаммельбург. Затем в Дахау прибывало порядка 70 заключенных примерно каждые две недели. Часто отряды СС расстреливали их сразу же после прибытия (бóльшая часть пленных погибла именно так). Оперативные группы организовывали транспортировку на товарных поездах или грузовых автомобилях. Солдаты вермахта этапировали пленных до вокзалов, где их сменяли работники гестапо, сопровождавшие заключенных в поездах. Затем в Дахау приговоренных офицеров и солдат забирал специальный отряд.
В сентябре 1941 г. расстрелы производились во дворе тюрьмы – основном месте пыток, наказаний и казней. Затем отряды СС казнили пленных в отгороженной зоне, на расположенном в двух километрах от лагеря полигоне Хебертсхаузен. С октября-ноября 1941 г. заключенных доставляли сначала, по всей видимости, в помывочное помещение, где начальник лагеря превентивного заключения Эгон Циль и староста лагеря Карл Капп проводили «сортировку». Отобранным для расстрела больным и слабосильным приказывали отойти в сторону и раздетыми залезать в грузовики. Их сразу же расстреливали в Хебертсхаузене. Бывший заключенный Антон Хофер, работавший на складе одежды, так вспоминал об этом: «Когда я был в помывочной…, там был Эгон Циль и около 30-35 русских, которых доставляли на грузовике. Они выходили из машины, и Эгон Циль отбирал кого-то из них. … Он говорил одним – «сюда», а другим – «туда»… Русские должны были голыми залезать в грузовик, а их одежду отдавали на дезинфекцию». Также можно привести воспоминания бывшего заключенного Дахау Альфреда Хюбша: «Было страшно, когда приговоренные к расстрелу русские… забирались в грузовик, чтобы ехать на полигон. Один мне улыбнулся. Через час грузовик вернулся с одеждой для дезинфекции. Потом приходили младшие командиры СС, участвующие в расстрелах, и развязно говорили о случившемся в служебном помещении».
Далее нужно рассказать о создании на территории концлагеря Дахау особого отдельного сектора, предназначенного для содержания советских военнопленных. Вскоре после переноса расстрелов на полигон Хебертсхаузен СС распорядилось огородить несколько бараков в лагере превентивного заключения, а на входе у территории повесить табличку с надписью «военнопленные». Затем там поставили три огороженных барака. Бывшие узники, однако, вспоминали уже после войны, что на этой территории были расположены блоки с 17 по 29, которые включали в себя не три, а семь бараков. В 17-ом бараке было помещение блочного персонала и небольшой лазарет.
Особый лагерный сектор просуществовал с октября-ноября 1941 по март 1942 гг. Несмотря на то, что бараки возводились максимально быстро, первые четыре недели они почему-то пустовали. Затем было ввезено около 420, а по другим данным от двух до трех тысяч человек. Степень наполненности данной лагерной зоны сильно колебалась за период ее существования. Тем не менее, можно утверждать, что там находилось не более 120-150 заключенных одновременно. Причиной тому служило то обстоятельство, что казни советских военнопленных из-за объема транспортировки проходили медленнее, чем было запланировано. Явно больных СС незамедлительно ликвидировало либо на полигоне, либо в санчасти. Остальные военнопленные из этой группы также были вскоре расстреляны в Хебертсхаузене, после того как в тюремной помывочной отделяли слабосильных от трудоспособных.
Необходимо отметить, что в этом лагерном секторе содержались военные, которых не сортировали ни в помывочном помещении, ни на месте расстрелов. Это были люди, которых сочли годными для выполнения тяжелых работ. Ввиду острой нехватки рабочих рук, 14 ноября 1941 г. рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер издал указ, обязывающий отбирать работоспособных военнопленных даже из числа тех, кто был приговорен к расстрелу, и отправлять их на принудительные работы в каменоломни. Тем не менее, этот указ не следует рассматривать как своего рода смягчающую меру. Намерение продолжать уничтожение своих противников в лице вражеских военнопленных стало очевидным на следующий же день после указа: Гиммлер дополнил его распоряжением, что советские пленные должны были непременно умирать от невыносимо тяжелой работы. После этого узники Дахау видели, как солдаты СС отделяли небольшие группы (от 5 до 20 человек) из числа смертников и вели их в сопровождении старосты лагеря Антона Карла в зону бараков 17-29.
Часть узников из числа военнопленных перевели в концлагерь Маутхаузен (современная Австрия). Возможно, это было связано с тем, что приказы Гиммлера предписывали тяжелые виды работ, которыми не мог обеспечить Дахау (например, здесь не было каменоломен). Дахау числился как лагерь первого уровня (LagerstufeI). Это означало, что его контингент должен был состоять из преступников с не столь значительной виной. Маутхаузен же занимал третий разряд в этой шкале, то есть его узники считались закоренелыми преступниками, не подлежащими исправлению. В связи с этим разными были условия и характер работ. Согласно показаниям бывшего старосты лагеря военнопленных в Дахау, 120 узников были отправлены в концлагерь Маутхаузен. Известно имя одного из них. Это лейтенант пехоты Иван Бурма 1914 г.р., попавший в плен в июле 1941 г. По всей вероятности в Дахау он попал в декабре 1941 г., а 17 февраля 1942 г. был депортирован в Маутхаузен (филиал Гузен). Затем 25 августа 1942 г. его перевели в основной лагерь, в котором он скончался 21 ноября 1942 г. от невыносимых бесчеловечных условий [6, Abt. 11. Personalkarte I von Iwan Burma].
Существуют разные мнения о том, по какой причине был возведен особый сектор для военнопленных в Дахау. С точки зрения историка Райнхарта Отто, его сооружение было нужно исключительно для размещения рабочих русских (Arbeitsrussen). Существуют и другие мнения. Так, например, Габриела Хаммерман считает, что «Дахау выполнял функцию пересыльного лагеря для наказания политически неугодных и больных советских военнопленных», а также (хотя и в меньшей степени) функцию «карантинного лагеря и „поворотного круга“ для работоспособных». По ее мнению, создание отдельной зоны из вышеназванных семи бараков на территории Дахау преследовало две цели. Во-первых, это позволяло сохранять в тайне происходившие произвол и жестокость от прочих заключенных концлагеря. Во-вторых, при посещении партийных активистов, ведущих хозяйственников и представителей вермахта это служило маскировкой, внушающей веру в то, что с узниками обращаются в соответствии с международными правами человека.
Чрезвычайно высокая смертность в этом секторе свидетельствовала о том, что главным мотивом было идеологическое уничтожение, а также убийство нетрудоспособных пленных. Последнее было особым образом артикулировано в акции с кодовым словом «Особое распоряжение 14 f 13», согласно которой слабые и больные заключённые умерщвлялись. Для СС в то время рабочая сила военнопленных не представляла особого интереса, поэтому они продолжали систематически уничтожать советских узников.
Теперь обратимся к тому, как совершались первые казни во дворе лагерной тюрьмы в сентябре 1941 г. Первым делом всех узников выгоняли из хозяйственных построек, а тех, кто работал на территории лагеря превентивного заключения, заставляли покинуть рабочие места и уходить в свои бараки. При этом блоки со 2 по 12 занимать не разрешалось, поскольку оттуда были видны ворота и дорога к тюремному двору. Несмотря на это, узники видели, как солдаты карательного отряда в шлемах и с карабинами занимали позицию во дворе. За ними шли офицеры комендатуры, которые сначала заходили в проходное здание между территорией СС и зоной заключенных (так называемый «журхауз» (Jourhaus), на котором находилась пресловутая надпись «Arbeit macht frei»). Эту группу возглавлял, как правило, начальник лагеря превентивного заключения Эгон Циль. Затем во двор въезжал грузовик с советскими военнопленными. После этого узники лагеря в течение нескольких часов слышали выстрелы. По окончании казней заключенные находили на этом месте форму расстрелянных и окровавленную стену. Ввиду того, что постоянно растущее количество приговоренных не позволяло скрывать убийства, казни были перенесены уже спустя три недели на полигон Хебертсхаузен.
Накануне расстрела в Хебертсхаузене лагерное руководство приказывало изготовлять по 60-70 гробов с цинковым покрытием, а также расстрельные столбы и наручники. Перед каждым расстрелом раздавались защитные костюмы, перчатки, полотенца и фартуки «для тех, кто очищали полигон и убирали трупы». Оскар Хойзерман – узник, работавший в то время в прачечной Дахау, свидетельствовал после войны, что всякий раз перед казнями выходило распоряжение приготовить 10-15 котлов горячей воды, каждый из которых вмещал по 50 литров. Эти котлы доставлялись в Хебертсхаузен. Таким образом убийцы пытались смыть следы своих злодеяний на месте преступления, а также очистить собственную одежду от крови. Бывший капо со склада одежды, Антон Хофер, вспоминал о циничных высказываниях начальника СС в лагере: «Сегодня праздник стрелков» — так они называли расстрелы русских».
Командовал расстрелом комендант или его адъютант, а чаще всего начальники лагеря предварительного заключения. Они и члены комендатуры садились в машины и ехали на полигон. Их сопровождали лагерный врач, санитары, а также 8-10 часовых.
Будет уместным воспроизвести показания бывшего переводчика шталага Мосбург Йозефа Торы, данные им перед нюрнбергским полевым трибуналом в 1950 г. Эти показания являются одним из значимых свидетельств об убийствах на полигоне Хебертсхаузена, которые вполне коррелируют с другими рассказами бывших работников Дахау и офлага Хаммельбург. Тора сообщал, что он сопровождал этап советских военнопленных осенью 1941 г. из Мосбурга в Дахау и присутствовал на расстреле в Хебертсхаузене. По его словам, он выполнял распоряжение своего начальства из Мосбурга, которое с недоверием отнеслось к «сортировке» и желало больше узнать о судьбе «отобранных» советских пленных. По возвращении с задания Тора доложил обо всем офицеру контрразведки Мосбурга Хёрману, о чем последний незамедлительно сообщил начальнику военнопленных. Данные рассказы отчасти стали препятствовать передаче советских пленных в концлагерь Дахау.
Тора сообщал об устройстве пространства полигона. Здесь были расположены три земляных вала. Пространство между ними образовывало два коридора, которые служили линией расстрела. В конце коридоров стояли прочные деревянные стены, перед которыми был насыпан высокий слой песка. Грузовик въезжал задом в пространство коридора, и пленные спрыгивали на землю. После этого переводчик зачитывал по-русски имена приговоренных и приказ. По словам Торы, реакция осужденных была различной. Кто-то кричал и плакал, кто-то сохранял спокойствие. Некоторые кричали ему, как переводчику, с просьбой перевести, что они «противники большевизма и члены Русской Церкви. В доказательство они показывали мне у себя на груди русские кресты». Несмотря на все это, пленных заставляли снять одежду и становится в ряд по пять человек. Солдаты СС отводили их к стене и приковывали наручниками к столбам. Затем на расстоянии около 15 метров группа из 20 стрелков по команде давала залп. Как правило, казнимые все оседали вниз со столбов. Если кто-нибудь оставался на ногах, то руководитель группы подбегал к нему и делал контрольный выстрел в затылок.
После расстрела каждой партии пленных, солдаты отвязывали убитых и на тележке перевозили к стоящим у входа гробам. Здесь они сваливали трупы, а находящиеся рядом приговоренные видели, как их товарищей вывозят уже мертвыми. Тогда между ними поднималась суматоха и шум, которые быстро и жестоко пресекали солдаты прикладами автоматов. Тора сообщал также, что при этом некоторые СС-овцы издевались над пленными и даже мертвыми. Некоторые палачи входили в фанатичный раж и просили, чтобы их ставили для расстрела оставшихся групп. Другие, наоборот, выполняли приказ явно против воли, однако никто не осмеливался отказаться. Известен случай отказа только одного немецкого офицера из Дахау – Карла Миндерлейна. За это военный трибунал Мюнхена приговорил его к двум годам тюрьмы, из которых семь месяцев Миндерлейн отсидел в тюремной комендатуре Дахау, а затем был отправлен в составе штрафного батальона на восточный фронт.
После расстрелов солдаты и офицеры комендатуры возвращались в Дахау. Трупы отвозили в крематорий. Поначалу трупы сжигали сами работники СС, чтобы по возможности скрывать следы содеянного. С конца октября 1941 г. для сожжения стали выделять маленькую группу заключенных из евреев, которые содержались в строгой изоляции от остальных узников.
Один из чешских заключенных лагеря Карел Казак (Karel Kašák) в своих тайных дневниковых записях оставил следующее: «Действительно, в последние недели были расстреляны советские офицеры (советские политкомиссары). В течение двух дней, а именно с 8 по 11 сентября 1941 г. было расстреляно 82 из них. Когда заключенные, которые работали в крематории, спросили Эгона Циля, как им похоронить пепел этих несчастных, он велел, чтобы «мусор этих большевистских свиней» куда-нибудь вышвырнули».
Одежда расстрелянных сдавалась в дезинфекцию, а затем в прачечную, где ее починяли после стирки. После этого она поступала на склад одежды и выдавалась новоприбывшим заключенным. Состояние одежды позволяло работникам дезинфекции и прачечной воспроизвести события, происходившие в двух километрах от лагеря. При хорошем ветре со стороны Хебертсхаузена в Дахау также можно было услышать выстрелы, звучавшие на протяжении нескольких часов. Картину и масштаб расстрельных акций понимали также узники, которые делали уборку в помещениях бригады СС. Они регулярно находили в комнатах окровавленные перчатки и одежду палачей. Кроме того, окончательно убедиться в этом помогли рассказы заключенных, трудившихся в автопарке: поверхность кузова грузовика предоставляла очевидные кровавые свидетельства. Таким образом, первичные смутные догадки переросли в уверенность, что рядом с лагерем проходят массовые казни.
Расстрельная команда после казней получала по вечерам поощрения в виде шнапса, пива и сигарет. Помимо этого им выдавались наградные кресты «за военные заслуги» второй степени. Они имели право на дополнительный четырехнедельный отпуск. Врач лагеря выписывал для них направления на лечение с диагнозом «нервное истощение», и члены комендатуры ездили на курорты. При этом им запрещалось брать с собой членов семьи, по всей видимости, для того, чтобы отдых превращался в своего рода корпоративную акцию, способствующую сплочению команды, что также помогало снять личную ответственность за содеянные преступления.
Число убитых советских военнопленных в Дахау в период с сентября 1941 г. по июнь 1942 г. составляет от 4300 до 4500 человек. Данные числа основаны на расчетах Альфреда Карла, бывшего заключенного, который работал в цеху дезинфекции и вел учет одежды расстрелянных. Остались незафиксированными даты расстрелов, поскольку в главном отделе безопасности распорядились не регистрировать советских военнопленных в картотеке концлагерей, а отмечать лишь номера их опознавательных знаков. Тем не менее, имена погибших могут быть восстановлены, если обратиться к картотеке Немецкой справочной службы вермахта, которая после войны была передана в Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (г. Подольск). С этими архивными документами проводил работу современный немецкий историк Райнхарт Отто. В ходе исследования были изучены персональные данные около 57 тысяч офицеров, тогда как работа над данными рядового состава, объем которых многократно превышает офицерский контингент, продолжается по настоящее время. По имеющимся на настоящий момент сведениям, средний возраст погибших составлял примерно 28 лет. Известно также, что в Хебертсхаузене расстреливали и женщин.
Приведем одно из имен советских погибших, о котором рассказывают архивные документы Немецкой службы вермахта. Это лейтенант пехоты, бывший до призыва школьным учителем, Игнат Прохорович Бабич 1913 г.р., который попал в немецкий плен 12 июля 1941 г. Изначально его доставили в шталаг 325 на территории Польши, откуда он 14 марта 1942 г. попал в офлаг XIII Хаммельбург. Там в ходе «сортировки» Бабич был приговорен к расстрелу. 14 апреля этого же года его перевели в гестапо, а (предположительно) 18 апреля он был расстрелян СС-овцами на полигоне Хебертсхаузен.
После прекращения массовых расстрелов (июль 1942 г.) в 1943 и 1945 гг. в Дахау прибыло 1102 советских военнопленных. Это были заключенные, казнь которых была на время отложена, но которые попали в лагерь за попытки побега и сопротивления. Вопреки ожиданиям их не направили ни в штрафную бригаду, ни в бригаду внешнего лагеря, известные бесчеловечным отношением. Их распределили в рабочие бригады со сносными условиями – в санчасть, дезинфекцию, на кухню. Впрочем, десять человек были все же направлены на жестокие медицинские эксперименты. Сохранился отчет врача СС д-ра Зигмунда Рашера, оставленный 10 октября 1942 г. в записях комендатуры. Согласно этому отчету, советский военнопленный Николай Хонич был назначен 28 сентября 1942 г. для медицинских экспериментов. Самому Гиммлеру было гарантировано, что этот узник, выбранный в качестве подопытного, не останется в живых. Однако вопреки всем ожиданиям Хонич выдержал три опыта гипотермии, вследствие чего был помилован.
Известен также пример солдата, который прошел через многие немецкие концлагеря (в том числе Дахау) и дожил до своего освобождения. Это лейтенант пехоты Валентин Ребров 1920 г.р., бывший до войны студентом-геологом. Он попал в плен 25 июля 1942 г., после чего был определен в шталаг 338 в городе Кривой Рог (Украина). Затем его переводили в шталаг VIIA, в рабочие бригады Мюнхена, Мосбурга, Розенхайма и Зегмюля. 7 августа 1944 г. ему удалось бежать, но спустя неделю он был пойман и 15 августа в качестве «арестованного военнопленного» отправлен в Дахау. 20 апреля 1945 г. Реброва распределили в концлагерь «Терезинское гетто» на территории Чехии, а спустя несколько дней отправили в чешский городок Че́ске-Бу́деёвице, где 8 мая 1945 г. он был освобожден советскими войсками.
В списке заключенных Дахау значится много имен советских военнопленных, попавших в лагерь по большей части в 1944 г. в качестве арестованных. Арестованными считались те узники, которые были схвачены за попытки побега и сопротивления. В 1944 г. в Хебертсхаузене и в зоне крематория было расстреляно две большие группы советских военнопленных. Основанием для расстрела на этот раз был не приказ о зачистке «опасных» пленных, а обвинение в организации массового сопротивления.
17 февраля 1944 г. в Дахау был доставлен 31 советский беглый офицер. Это были организаторы акции группового сопротивления, в ходе которой им удалось совершить массовый побег. В Дахау им выдали униформу с опознавательным знаком беглого и заглавной буквой „R“ и распределили в штрафной блок. Вскоре Главное управление имперской безопасности приговорило их к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 22 февраля 1944 г. в Хебертсхаузене. Уже упоминавшийся выше чешский заключенный Карел Казак записал об этом событии следующее: «Как и при расстреле русских военнопленных год назад, сейчас так же приготовили все необходимое для смывания крови горячей водой. Заключенные, поставленные на эту работу, конечно, не знали, чьи дни были сочтены. Это стало известно лишь на следующий день, когда названные советские офицеры были вывезены и уже не вернулись».
Узниками и мучениками Дахау стали также организаторы «Братского содружества военнопленных». Данная подпольная группа сопротивления зародилась в марте 1943 г. в трудовом лагере для советских офицеров в Мюнхене-Гизинг (на Шванзеештрассе). Эта группа получила большое распространение по всей южной Германии и за ее пределами. Ее основной задачей было подорвать деятельность оборонной промышленности и бойкотировать дальнейшее ведение войны. Для этого Содружество стремилось установить тесные связи с немецкими антифашистами, а также противостать вербовке в Русскую освободительную армию генерала Власова, воевавшую на стороне Третьего рейха. Группа была вскоре разоблачена, а ее организаторы схвачены 18 мая 1943 г. в Гизинге и депортированы в штрафные бараки шталага VIIA Мосбург. Остальные члены группировки были арестованы после того, как гестапо заслала своих шпионов в ее ряды. Участники организации были доставлены в Дахау (первая группа уже в августе 1943 г., а остальные в феврале 1944 г.) и помещены в изолированные блоки.
Руководителей Содружества доставили в мюнхенское гестапо 29 марта 1944 г., где их подвергли жестоким пыткам. Затем в тяжелом состоянии некоторые из них были возвращены в Дахау. Но и там не прекращались допросы и истязания. Расследование дела Содружества сопротивления длилось до конца августа 1944 г.
4 сентября 1944 г. 92 офицера из советского сопротивления были выведены на плац в Дахау. Площадь оцепили автоматчики. Группу отвели к крематорию, где унтерштурмфюрер Гейт зачитал им смертный приговор Имперского управления СС. Затем приговоренным приказали раздеться и встать на колени спиной к стрелкам. Казнь была произведена выстрелом в затылок. В этот день были казнены 90 офицеров, а на следующий день оставшиеся два.
Одним из этих двух офицеров был главный организатор Содружества военнопленных Михаил Ильич Зингер, родившийся 19 февраля 1886 г. Он и остальные пленные, состоявшие во главе подпольной группы сопротивления, были схвачены 18 мая 1943 г. и отправлены в шталаг Мосбург. В помещениях, куда их определили, не было кроватей, так что приходилось спать на голом полу. Заключенных мучили голодом. Зингер и еще несколько членов группы были доставлены в Дахау 20 августа 1943 г. Здесь в течение многих месяцев проходили допросы и пытки – узников пытались сломить, не давая спать, мучая ярким светом прожектора, помещая в стоячие камеры. Михаил Зингер и его товарищ были расстреляны 5 сентября 1944 г.
В 2001 г. российское дипломатическое представительство выразило желание поставить на территории бывшего концлагеря Дахау памятник жертвам нацистского террора. В связи с этим Региональное ведомство политического образования (Landeszentrale für Politische Bildung) распорядилось провести археологические раскопки на месте бывшего расстрельного полигона. Целью раскопок было определить точное место происходивших казней, а также получить дополнительную информацию о ходе расстрелов. Кроме того, это было дополнительной мерой проверки уже имеющихся сведений, основанных только на документах, фотографиях и свидетельствах очевидцев. Группе исследователей удалось точно определить место происходившего. Перед бетонной постройкой в конце расстрельной полосы обнаружили остатки дощатой стены, служившей пулеулавливателем. Были найдены держатели для расстрельных столбов, выкопано много тысяч пуль от различных типов огнестрельного оружия. Кроме того, были обнаружены и стальные наручники, которыми приговоренных приковывали к столбам. Археологи натолкнулись также на фрагменты черепов и челюстей, что свидетельствует о страшной жестокости, с которой СС-овцы проводили казни.
Обобщая вышеизложенное, можно констатировать, что прикосновение к свидетельствам происходившего на территории Дахау потрясает масштабностью ужасных массовых расстрелов и планомерным уничтожением безвинных людей. Следует признать, что демонические нацистские устремления достигали своей особой жестокости, когда речь шла именно о советских людях – главных поборниках фашизма в XX в. Эта особая миссия русского народа – противостать мировому злу и победить его – обязывает потомков чтить память своих героев и мучеников. При этом необходимо помнить, что понятие «русский народ» в данном контексте вовсе не сводится к этнической группе восточных славян. Следует видеть в этом названии историческое лицо многонационального народа, единство которого основано на общих духовных ценностях. И этими ценностями, была, конечно, не коммунистическая идеология (вспомним, например, о нательных православных крестах, которые были на груди приговоренных). Этой ценностью была – пусть часто и на бессознательном уровне – евангельская максима жертвенной любви. Таким образом, сегодня наш долг – помнить о бесчисленных жертвах и страданиях на этом месте. На территории бывшего концлагеря в наши дни построены молитвенные места поминовения погибших в Дахау. Среди них – русская церковь Воскресения Христова, в которой совершается молитва за убиенных и пострадавших соотечественников. Память о них обязывает также продолжить работу по восстановлению их имен и личных судеб, чтобы их страдания укрепили духовные связи народа и не дали больше мировому злу возможности возрождения.". 9.05.2015 г. А. В. Лаврентьев http://voskresenie.d...nzlager-dachau/
