Мой прадед, Жаворонков Дмитрий Прокофьевич, был участником Великой Отечественной войны.
К сожалению, я не знал его, потому что родился через 30 лет после его  смерти. Всё, что мне о нем известно, я знаю со слов своего деда Жаворонкова Николая Дмитриевича. 
    Прадед родился 5 мая 1904 г   в селе Мазейка Талицкого района, Воронежской области (Сейчас Добринский район Липецкой области). В семье было трое детей. Окончил 4 класса церковно-приходской школы на  «отлично», за что получил дорогую награду – Евангиле. Женился в 20 лет. До войны работал председателем колхоза, и у него родилось пятеро детей (4 дочери и сын).
      В 1941 г  28 августа был призван на фронт Талицким РВК, род войск кавалерия. Дмитрий Прокофьевич всегда любил коней, говорил, что это самые умные животные. К нашему великому  стыду мы мало знаем о том как воевал наш дед и прадед в г.Кирсанов Тамбовской области. Перед тем как прадед ушёл защищать Брянск, моя прабабушка Анастасия Леонтьевна со своей старшей дочерью Ольгой ездили его проведать.  Затем воевал за освобождение  Воронежа, был ранен, в 1942 году оказался в госпитале города Херсон. Через некоторое время он прислал фотографию с трогательной надписью на обороте: «Дорогой супруге Анастасии и деткам – Ольге, Татьяне, Володе и Валюшке с Марусенькой – этим и вовсе она нужна, так как они меня не будут знать.  18.06.1942 г.» Валя и Маруся были ещё маленькими, отец, видимо, хотел, чтобы хоть на фото они его видели, как будто предчувствовал буде.
    В 1943 году он попал в плен,  защищая  Украину. Прадед не очень любил рассказывать об этом, но кое что известно.
     Фашисты жестоко издевались над пленными, давали  непосильную работу, условия жизни были невыносимыми. Однажды Дмитрий с товарищами пытались бежать, но их догнали собаки и чуть не растерзали.
       После пленения он попал сначала в Австрию, а потом в Германию. За синие кавалерийские галифе его сочли командиром, грозила смерть, но среди австрийских полицаев нашёлся добрый человек. Он так извалял моего прадеда в грязи, что его галифе стало чёрным. Прадед вспомнил этого человека с благодарностью.
       У него была балалайка, откуда она появилась, не знаем. Но эта балалайка была для него и его товарищей частицей далёкой Родины. Когда становилось невыносимо терпеть ужас плена, он брал в руки инструмент, и у измученных товарищей светлели лица и появлялись силы жить в этом аду дальше. Но эта же балалайка сыграла и плохую роль. Однажды фашисты проверяли бараки, увидели в руках прадеда. Балалайку вырвал из рук и ударил ею по лицу – прадед остался без зубов.
      Издевались не только физически , но и морально. Кормили плохо, объедки со стола фашистов и помои от вымытой посуды выливали в корыто и заставляли есть прямо из него. Это было мучительно. А за фразу «руссиш швайн» хотелось по–русски дать в морду. Но это была бы верная смерть. А они мечтали уничтожить до последнего фашиста.
       Иногда в жизни пленных были редкие минуты отдыха. В эти минуты Дмитрий вырезал из дерева свистульки и дарил немецким детям, которые жили неподалёку. Их мать, видимо, сердобольная женщина, принесла ему в благодарность хлеба и колбасы. Вернувшись в барак, он разделил продукты на всех – досталось по мизерному кусочку.
      Перетерпев боль, и страх, непосильный труд, издевательства, Дмитрий Прокофьевич остался жив. Его и товарищей освободила Красная Армия в мае 1945 г. Домой он вернулся только через полгода – 17 ноября. Где он был всё это время? Его как и других, проверял особый отдел. Вернулся он не только грязный, больной, худой, но и избитый. «Одно радует, - говорил прадед, - хоть умру дома». Но Анастасия и дети выходили, вылечили и поставили его на ноги. После войны у него родились еще два сына, один из них мой дед. Поправившись, Дмитрий Прокофьевич пришел на работу в родной колхоз. Он был человеком грамотным, поэтому его назначили председателем счётно - ревизионной комиссии. Заходя в механическую мастерскую, он видел, как тяжело было трактористам ремонтировать тракторы и сеялки – руки были сбиты в кровь. В свободное от работы время он опроектировал  и создал станок, на котором легче было восстанавливать вышедшие из строя детали. Как рационализатора его заметили и пригласили на выставку в областной центр, в г. Липецк. За изобретение его наградили грамотой и премией.
        В 1948 году его и ещё 6 липчан направили на реконструкцию ВДНХ. Дмитрию Прокофьевичу предлагали остаться в Москве, но он вернулся в Мазейку. Выйдя на пенсию,прадед продолжал работать. Теперь он руководил строительной бригадой в колхозе имени Димитрова. В 1985 году прадед получил свою награду Орден Отечественной войны 2 степени.
        Ушёл из жизни Дмитрий Прокофьевич в возрасте 86 лет. Он оставил после себя семерых детей, двадцать четыре внука, тридцать семь правнуков в том числе и я и шестнадцать праправнуков, и благодарную людскую память.
       Я помню,я горжусь!