ДВА ТОВАРИЩА

                                                                                                      НЕМЕЦ В МОСКВЕ

 Ich hatt' einen Kameraden,

  Einen bessern findst du nit.

  Die Trommel schlug zum Streite,

  Er ging an meiner Seite

  In gleichem Schritt und Tritt

  Зенитки ахнули, поочередно посылая проклятья в небеса, окна разом перекрестились. На улицах там и тут встали распятия противотанковых ежей, чадило фугасной гарью. Приговоренный всем миром фашист, развязавший самый большой конфликт человечества, остервенело рвался к Москве. Под бомбами все становятся верующими, даже коммунисты. А верить всем, прежде всего, хотелось в скорую Победу, но война изматывающей, мёртвой хваткой терзала людские души. Никто не знал, что случится через мгновенье. Как поступишь ты, сможешь ли преодолеть природный инстинкт самосохранения?

  Витёк поверил отцу, когда тот, в октябре сорок первого, во время случайной встречи на Казанском вокзале, сказал:

  - Ты Виктор Викторович, а значит победитель вдвойне! Не плачь, я постараюсь вернуться.

  А потом, порывисто прижав к себе сынишку, обратился к жене:

  - Раюшка, немедленно возвращайтесь обратно. Не бойся! Москву не сдадим, фашист не ступит к нам на порог.

   Но он всё же пришёл в феврале сорок четвёртого... Ветер завывал, швыряя мёрзлыми слезами ледяной крупы. Дребезжали стёкла московской коммуналки, когда неожиданно в дверь позвонили три раза. Настойчивое требование открыть, спугнуло утреннюю тишину с ворчливым шипением примуса. Раиса и Витюшка уже не ждали добрых вестей, оттого встревожились. Мать поспешно распахнула дверь и обомлела. На пороге в тёмном проёме коридора стоял эсэсовец. Его колючий взгляд, казалось, буравил насквозь. Витьке стало жутко, он испуганно прижался к матери. Черты лица фашиста были серыми, заостренными, выглядел он взволнованным и уставшим. Почему-то мальчик подумал тогда: "Отец не выполнил обещания."

***

 "Теперь ваша цель - Москва,- напутствовал экипажи эскадрилий люфтваффе генерал-фельдмаршал Кессельринг,- надеюсь, что прогулка будет для вас приятной. Через четыре недели войска победоносного вермахта будут в Москве, а это означает конец войне!"

 Фюрер твёрдо решил сровнять город с землей. Ровно через месяц после начала войны более двухсот фашистских стервятников ринулись на Москву - для нанесения массированного удара. Однако получили неожиданный отпор, который был подготовлен защитниками столицы. Город тогда всё же получил свой первый горький урок. У Виктора Отто сжималось сердце при мысли, что родную Арбатско-Покровскую ветку бомбили, и при этом пострадало много мирных горожан.

   С первых дней войны у входа военкомата вытянулась огромная очередь из добровольцев. Виктор был сыном Отто Адольфа, и до последнего не знал как поступят с гражданами, имеющими немецкие корни. Фашисты, поправшие великого Гёте, создавшие гетто для народов, калёным железом выжгли клеймо на целой нации. Многие из "немчиков" были репрессированы и пропали бесследно задолго до войны. Никто не может знать какой пасьянс разложит судьба, где ставки слишком высоки, а на кону не только твоя, но и жизнь твоих близких.

  Виктору повезло, он был взят добровольцем. По решению ЦК партии и Коминтерна всем политическим эмигрантам, было предложено вступить в соединение особой группы НКВД под руководством П.А. Судоплатова. Были призваны добровольцами две тысячи иностранцев - немцев, австрийцев, испанцев, американцев, китайцев, вьетнамцев, поляков, чехов, болгар и румын. Они стали основой диверсионных формирований, реорганизованных в отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН) по забросу в тыл врага.

  Северная трибуна стадиона "Динамо" переполнена лучшими представителями всех видов спорта. Только вот незадача, трудно такой элите подобрать форму. Сашка Долгушин - гребец, от его косой сажени в плечах, амуниция трещит по швам. Метатель диска Али Исаев - богатырского телосложения, даже и не пытается втиснуться в стандартные размеры. Виктору, велосипедисту-трековику, голенища сапог сразу выразили своё неприятие. Впрочем, это оказалось проблемой для всех. Вскоре вопрос с формой утрясли, а юношей и девушек отправили на динамовское тренировочное стрельбище в Мытищи на три месяца. Долгушин - заслуженный мастер спорта СССР, выступил с речью перед отправкой на фронт. "Мы будем драться до последней капли крови!"- поклялся он за всех.

  Про этих ребят: лучших лыжников, парашютистов, стрелков, пловцов, легкоатлетов, потом скажут, что каждый из них стоит десятерых. Эти первые спецназовцы-разведчики грядущей Победы двигали за собой линию фронта, будучи всегда впереди - в тылу врага. Viktor и Александр - немец и русский, сводные братья Родины-матери, попав в отряд "Славный", навек сроднились пролитой кровью.

***

 Гитлер, после провала авиаудара, назначил на 7 ноября проведение парада на Красной площади. И Москва начала активно готовиться к уличным боям, раскрасив своё лицо маскировочным макияжем. На Манежной площади был эмитирован квартал крыш домов, на исторических зданиях нарисованы парки, чтобы сбить противника с толку. А чтобы сбивать врага реально, на дома подняли зенитки, запустили в небо аэростаты. У населения изъяли фотоаппараты, во избежание утечки информации. Поэтому история почти не сохранила фото тех времён, сложно было даже сделать портрет, чтобы послать на фронт.

  От Виктора не поступало никаких вестей. Раиса приняла решение уехать с сыном к родне в Воронеж. Усадив маленького Витюшку на узлы с вещами на Казанском, она направилась в кассу. Вдруг к Вите кто-то бросился и схватил в охапку. Мальчик перепугался, но потом понял, что это был его отец. Рая, услышав знакомый голос, обернулась. Рядом с ней стоял статный военный. Это было так странно, будто они заранее условились о встрече на вокзале под часами. Виктор удивился не меньше и спросил:

  - Раюшка, вы чего тут?

  - Да вот, уезжаем в Воронеж, - и она, придя в себя, бросилась в объятья мужа.

  Виктор приказал:

  - Немедленно возвращайтесь домой!

  - Витя, скоро тут будут фашисты.

  Именно тогда отец пообещал, что фашист не придёт. Мальчик хорошо запомнил его прощальные слова. Билеты сдали, жена и сын проводили Виктора с учений прямо на передовую.

***

Форма карателя, стоящего на пороге в февральскую стужу сорок четвёртого, ввела в ступор ребёнка и женщину. Вдруг Раиса пришла в себя, бросилась к нему. Витюшка ничего не понимал, он не сразу рассмотрел родные черты изменившегося отца. Позже, этот случай рассказывали в семье как забавный и счастливый момент суровой военной жизни. Виктор пошутил, что они "угнали" самолёт и приземлились на подмосковном аэродроме. На самом деле бойцы вчетвером летели из фашистского тыла, не успев переодеться. Когда "фрицы" сошли с самолёта, подъехала машина НКВД. Их могли расстрелять, но среди группы захвата оказался бывший динамовец, который узнал Виктора. Это спасло им жизнь, а приятель на энквдешной машине доставил друга прямо к подъезду. Судьба подбрасывает порой удивительные сюрпризы. Виктор рассказал, что они через фронт летели на бреющем над лесом. Вдруг заметили на фоне серого неба силуэт вражеского "мессера". Бойцы приготовили ППШа к последнему бою. К счастью, в темноте пилот не заметил их. С Али Исаевым, который возвращался в Москву позже, тоже случился курьёз. Вначале войны ему была мала форма, а тут оказался мал самолёт, когда за ним прислали лёгкую двухместную машину. Пилот втиснул его в кабину, но после безуспешных попыток подняться в небо, улетел один. Благо, потом прибыл самолёт "У-2".

  Всё это было бы забавно, когда бы не было так серьёзно. Рая с ужасом вспоминала, что хотела с ребёнком перебраться в Воронеж, где не осталось никого из родни. Город утюжила авиация, задавшись целью уничтожить всё мирное население, там не осталось даже архивов.

                                                                                        МИЛОК ИЗ "СЛАВНОГО"

  Eine Kugel kam geflogen,

  Gilt's mir oder gilt es dir?

  Ihn hat es weggerissen,

  Er liegt mir vor den Füßen,

  Als wär's ein Stück von mir.

 "Дружба дружбой, а табачок врозь" или "Dienst ist Dienst, Schnaps ist Schanps" (служба службой, шнапс шнапсом) - эти излюбленные фронтовые поговорки не имели никакого отношения к "Смелому". Почти никто в отряде не курил, а наркомовские сто грамм применялись в быту для обработки ран.

   Долгушин лидер-самородок, всегда говорил: "Я буду первым!" Его губы смыкались, но тут же растягивались в лучезарной улыбке. Ко всем он обращался:"Милок!"- и приклеилась к нему эта фронтовая кличка. Каждый считал Милка лучшим другом, но с Виктором Александр делился личным, вспоминая любимую. На прощание припала она к нему.на грудь, а он сказал ей тогда:

  - Успокойся, Люсенька, ты жена гребца. Жди!

  Его имя значит-"оберегающий муж". Ненаглядная Люся ждала его весточки. Александр написал в первом послании:"Любимая, 23 января мы приняли боевое крещение и вышли победителями. Моя снайперская винтовка не подвела меня. Пригодились и спортивная стрельба, и лыжная подготовка. Так много хотелось бы рассказать тебе, родная..."

Он многое мог бы сообщить ей. В бою за деревню Попково был убит командир и отряд понёс первые потери. Гитлеровцы бросили против отряда самолеты, артиллерию и пехоту. Танки обнаружили себя не сразу, шли под прикрытием возов с сеном и неожиданно оказались на улицах, где их встретили ребята Исаева - "истребителя танков". Три уничтожили сразу, а Сашка завершил начатое. Вступила пехота численностью в пятьсот человек, против сорока девяти бойцов "Смелого". Их встретил огнём сержант Виктор Отто со своими бойцами. Четыре часа шёл бой, что позволило сдержать продвижение противника и подтянуть резервы. В битве за Москву это было всего лишь "секундным" сражением, но оно стало "стратегией секунд".

***

В феврале "Славный", во главе с командиром Шестаковым, направился в логово врага. Шаг за шагом они отдалялись от дома. Каждый толчок в глубоком снегу становился всё тяжелее от чувства, что родная земля теперь враждебна. Это давило страшнее, чем волокуша с продовольствием и боеприпасами. Менялись часто, давали друг другу отдохнуть. Пять суток шли почти без привалов, костры не разводили, ели только сухари, сахар и снег. Выносливые и сильные лыжники, торили дорогу. Коченели ноги, снег предательски забивался под обмундирование, ветер раздувал маскхалаты, тридцатиградусный мороз жёг лицо. Шли молча, берегли силы. Отряд старался быть незамеченным, но по следам каратели вычислили их. Свежими силами ринулись они в погоню и открыли стрельбу. Вот только не учли, что пред ними дерзкие и самоотверженные диверсанты. За считанные минуты на пути преследователей раскинулось минное поле, прервавшее погоню прощальным фейерверком. Фашисты надеялись на лёгкую добычу и получение в награду "железных крестов", в результате, они их всё же получили, только иные... Этот переход уже сам по себе был подвигом.

   Тяжко было бы московскому отряду в партизанском лагере без умельца Долгушина. Он при необходимости и лапти сплетёт, и седло смастерит, баньку срубит, а если нужно коня подкуёт и корову подоит да за добрым словом в карман не полезет.

  Без него не могли обойтись и на переправах через водные преграды. Так ранней весной из Центра была получена радиограмма, что один отряд запросил помощь. Бойцов удалось обнаружить, но среди них оказалось много серьёзно обмороженных. Как доставить их в лагерь, если паводок превратил реку Болву в озеро, а фашисты, опасаясь партизан, сожгли все лодки? Местный старик-рыбак пригнал припрятанную лодчонку и поинтересовался:

  - Управлять-то умеете? На ней недолго и утопнуть.

  Сашка вскочил в утлое судёнышко и перевозил пострадавших в оставшийся день и всю ночь, стирая ладони в кровь. Пострадавшие были спасены.

  Виктор, знавший немецкий, специализировался на разведке и взятии вражеского "языка". Во время задания приходилось преодолевать большие расстояния, а Сашка, тоскуя по вёслам, завёл себе дрезину. Обычно её разгоняли три человека, а он справлялся один. Скоро она стала хорошо известна немцам, когда мчалась по узкоколейке сквозь вражеский тыл, через несколько районов Брянщины.

   - На вёсла, Милок! - командовал Шестаков.

  - Хальт! - орали фашисты, строча беспорядочно из автоматов, вслед промелькнувшей дрезине.

  - Проскочили! - улыбался Сашка и глаза его радостно сияли. Он опять чувствовал себя на соревнованиях, когда ему нет равных. Местные многих партизан знали поимённо, известность Милку принесли его снайперские выстрелы. Однажды, прикрывая отход товарищей, он залез в подбитый танк, уничтожив троих гитлеровцев, и до темна держал в топком болоте остальных, не давая им поднять головы.

***

 Тихо потрескивают смолистые сучья в огне, освещая сосновых великанов, сомкнувшихся вокруг. В минуты отдыха мечтают партизаны о мирной жизни, читают письма из дома.

  - Теперь, Вить, Победа не за горами! - говорит мечтательно Милок, - Увидишь, больше года фрицы не протянут. Соревнования закатим - на славу!

   Вдруг неожиданно осколком снаряда ударило девушку-санинструктора, единственную в отряде. Как срубленная пополам берёзка, рухнула она на землю. А осколок топором вонзился в мощную сосну у неё за спиной. Жуткая картина стояла перед глазами бойцов, оставив свою страшную зарубку в памяти и сердце. Так началась атака на базу, и в Клетнянском лесу для отряда наступили трудные времена. Земля превратилась в горелую кашу, а лес в огромное кострище. Фашисты решили уничтожить партизан в горячем котле окружения. Воинские подразделения всё прибывали, сжимая кольцо.

  - Будем прорываться, - решил командир.

  - А ну-ка, Милок, на вёсла! Передашь Бате донесение, не подведи...

  - Проскочу! - ответил Сашка, разгоняя дрезину.

   Батя-Медведев вовремя ударил с тыла. Отряд вырвался, но его стали преследовать, не давая передышки. Один бой сменял другой. Хладнокровный февраль вымотал "Славный" окончательно.

  В марте командир собрал в землянке оставшихся шестерых спортсменов, чтобы сообщить о приказе. Центр запрещал посылать их на опасные задания, а по возможности, в срочном порядке переправить на Большую землю.

  - Не согласны, - ответил за всех Александр.

  - Приказ не обсуждать! - оборвал Шестаков. Милок обвёл взглядом товарищей и дерзко ответил:

  - Я призывал динамовцев идти в бой. Только Победа демобилизует меня.

  - Правильно, Саша! Верно, Милок!

  Заслуженные мастера спорта и "кадровые" партизаны были едины в своём порыве.

  - Силком не заставляю, - командир едва скрывал одобрение, - а теперь собирайтесь в Белоруссию.

***

 Появление у Гомеля отряда ошарашило оккупантов."Славный" за полгода совершил 29 диверсий и нападений на гарнизоны, пустил под откос два состава техники и живой силы, сжёг пять казарм с фашистами, взорвал шесть дотов, подбил бронепоезд, уничтожил девять грузовиков с фрицами, разгромил Белыничи. Полицаи озвучили прейскурант, что за голову Шестаков: "Оккупанты дадут награду - 40 тыс. марок, земельные наделы и лесные угодья!" Но "Славный" от этого только пополнил свои ряды местными. Теперь уже земля горела под ногами у фашистов. Стало известно, что двигается вражеская авиадесантная рота с оружием и обмундированием, и 4 июня бойцы устроили засаду. Рота была разгромлена. В тот день Долгушин оставил свою "снайперку", иссеченную зарубками, в его руках оказался пулемёт. В том бою было захвачено много оружия, синие комбинезоны противника, документы, вот только один мотоциклист сумел всё же скрыться. В результате, обложили тогда шестаковцев. При прорыве отряда, удалось уничтожить офицера, и противник оказался, по сути, без командования. Смекалка не раз выручала наших бойцов, переодевшись в трофейные комбинезоны, спецназовцы пошли на дерзкий прорыв. В суматохе их приняли за своих, а с наступлением темноты каратели начали сжимать кольцо окружения, и каждый фланг считал, что перед ним партизаны. В перекрёстном огне они потеряли более 200 человек, сражаясь сами с собой. Это называется в спорте "забить в свои ворота!" Партизаны же вырвались из окружения и разгромили по пути штаб фашистов, уничтожив главаря карателей Амана. При нём оказались важные документы и карты, о чём доложили в Центр. Тогда-то и узнали, что гитлеровцы принимали их отряд за дивизию и готовили карательную операцию "Июньский жук", назначенную на 5 июня - для полного уничтожения всех партизанских баз. Схватка на опережение завершилась победой "Славного". Впрочем, не этим запомнился тот день отряду.

***

Бой шёл несколько часов. В кювете засел пулемётчик, не давая бойцам перейти дорогу. Виктор применил обманный манёвр, закрепив свою фуражку. Этим привлёк внимание стрелка, а пока тот высматривал цель, Виктор незаметно зашёл с тыла и уничтожил фашиста.

  - Отходим! - дал по цепи приказ командир.

  Гитлеровцы, словно почувствовав это, попёрли в атаку.

  - Я прикрою! - крикнул Сашка и, не дожидаясь ответа, открыл огонь.

  Кончились патроны в диске, и пустая гильза отскочила в руку Александра. Рядом упала немецкая граната "колотушка", Сашка схватил её и перебросил фашистам обратно.

  - Саша! Милок! - донеслись голоса, сквозь разрыв.

  - Выручают! - мелькнуло в его голове, в тот же миг, что-то тупо ударило с силой. Фашистский снайпер произвёл свой точный выстрел. Сашка рванул вперед и... упал на руки подоспевшего товарища.

  - Ах, Милок, милочек! - крикнул Виктор.

  Но было поздно... Виктор встал в полный рост, на изломе жизни и смерти, начал бить из автомата. Казалось, в тот момент он сам стал орудием, на высшем порыве посылал смерть врагу...

  Каждая потеря в отряде - трагедия, но здесь траур был всеобщий, глубокий. Милок - это душа "Славного".

   В отместку за смерть Сашки партизаны положили тогда в бою всех гитлеровцев.

  Теперь динамовцев осталось только пять - как стиснутых, от бессилия изменить что-либо, пальцев в кулак. Не улетел с друзьями вместе Долгушин на Большую землю. Он остался на той войне - лучший товарищ, с которым любой пошёл бы в разведку.

                                                                                             НЕ ВЕЗЁТ МНЕ В СМЕРТИ

  Will mir die Hand noch reichen,

  Derweil ich eben lad.

  Kann dir die Hand nicht geben,

  Bleib du im ew'gen Leben

  Mein guter Kamerad!

 Словно сигнальная ракета, резанула тёмное небо последняя искорка салюта. Чем дальше Победа, тем меньше остаётся её очевидцев. Даже фронтовые треугольники - свидетели прошлого истлевают, превращаясь в пыль. Таков результат непрерывной борьбы вечного с временным!

  Осталось только пять треугольников, дошедших из глубокого тыла врага.

  Солдатские письма теперь можно опубликовать, потому что участников этой истории уже нет. Текст приводится дословно без каких-либо изменений пунктуационных и орфографических. Видно как карандаш рвал бумагу, ломался, вновь затачивался в спешке.

***

Письмо первое. Москва 5. 1-й Переведеновский пер. дом 30 кв.5. Зайпольд Раисе Васильевне. Штемпель: Полевая почта номер 13. От 11.5.42. Просмотрено военной цензурой ВН/22 Московский штемпель 29.5.42) 10 мая 42 года. Здравствуйте, дорогие родные! Пишу вам из глубокого немецкого тыла, пока жив и здоров, многому научился, многое пережил, а впереди ещё предстоит немало. Много раз пришлось участвовать в боях, уже имею на своём счету немало убитых, из своего автомата, фашистов. Живу хорошо, питаюсь отлично, вот только нервы потрепал изрядно и заметно постарел. Часто вижу вас всех во сне - вот моё единственное утешение. Дорогая Раюшка, не могу много написать, так как у меня очень мало времени - всего 5 м. Пока мои товарищи все живы, я говорю о близких. Саша Долгушин по-прежнему передаёт привет. Если мне суждено вернуться домой, то это, наверное, сбудется не скоро. Спешу кончать, меня сильно торопят, нет времени сосредоточиться и подумать. Целую крепко тысячу раз Витеньку и тебя курносую. Остаюсь ваш Виктор. Читай газету Кр. Сп. там 13 написали с партиз прив Викт.

  Письмо второе. 24 мая 1942 год. Здравствуйте Раюшка и мой маленький клопик Витенька! Я жив и здоров, живу суровой военной жизнью. Нахожусь далеко за пределами Советского Союза, воюю с немецкими захватчиками. Пока это у меня получается не плохо. Очень соскучился, мои дорогие, временами не нахожу себе места. В голову лезут всякие мысли, не зная о вас живы ли, здоровы ли вы. Очень жалко, что я не могу получать писем от вас. Ох, когда же всё это кончится! Я очень устал, нервы временами, а это бывает частенько, так напряжены, что достаточно одного неудачного движения, и они лопнут. Я принимал участие уже в пяти боях, не считая мелких операций. Время для отдыха достаточно, питание хорошее, но голова всё время как котёл. Если мне придётся вернуться домой, то это будет очень нескоро, потому, дорогая Раюшка, постарайся быть немного самостоятельней. Главное, мы пока целые и не теряем надежды повидаться с родными, а ко всяким, казавшимся раньше, невозможным лишениям мы уже привыкли. Единственная отрада - это ещё то, что мы иногда слушаем нашу горячо любимую столицу. В общем, дорогие мои голубятки, не падайте духом. Ну вот, я должен закругляться. Пишу отсюда второе письмо домой, чтобы сказать, что я ещё жив, а то будут поминать за упокой. Пламенный партизанский привет папе, маме и остальным. Вас же я мысленно обнимаю и прижимаю к самому сердцу. Целую крепко. Ваш Виктор.

   Письмо третье 24 сентябрь 42 года. Здравствуй, дорогая Раюшка и мой маленький сыночек Витенька. Я жив и здоров пока, чувствую себя ничего. Единственное, что меня мучает это разлука с вами. Вот настало время, когда я могу от вас получать весточки - это для меня такая радость, что я просто не в силах передать. Адрес мой: Почтовый ящик 1531 подразделение ГАЛЮГО 02 Шестакову для Зайпольд. Пишите скорее. Целую тысячу раз, до свидания. Остаюсь любящий вас Виктор. Р.S. Раюшка обязательно и как можно скорее сфотографируйтесь с Витюшкой и пришлите мне карточку. С партизанским приветом Виктор.

   Письмо четвертое .28 апреля 43 года. Здравствуй дорогая Раюшка! Спешно пишу тебе весточку о себе, пока жив и здоров. От тебя получил три письма и фотокарточки, которые показал партизанам. Храню их у своего сердца. Любимая Раюшка, вряд ли я теперь смогу скоро ещё написать по независимым от меня причинам. Хотелось много описать, но не имею времени. Это всё очень неожиданно, и я имею всего три минуты времени. Привет всем целую миллион раз тебя Витеньку. До свидания. Твой Виктор.

   Последнее пятое (письмо не в треугольнике, передано лично оказией.) 4 декабря 43 года. Здравствуйте, дорогие Раюшка и мой любимый сыночек Витенька. Я жив. Успехи нашей родной Красной Армии облегчило наше положение. За последнее время я здорово постарел и стал слаб здоровьем. Ведь мне очень много пришлось пережить, переносить всяких невзгод в особенности первую половину года. Я и голодал, и замерзал несколько раз приходилось очень тяжело в бою с немцами.

  В одном из этих боёв погиб смертью храбрых мой лучший товарищ по отряду Саша Долгушин. Это был жаркий бой. Саша очень храбро сражался, огнём своего автомата срезал много фашистов. Я с ним находился рядом и за смерть своего друга в этом же бою отомстил. Про этот бой было сказано по радио в последн. известиях. Сашу мы похоронили с почестями в Гомельской обл. Журавического р-на дер. Кашенка. Сегодня этот р-н освобожден Красной Армией. Письмо, которое ему Люда писала, я получил и постараюсь, если сам буду жив, вернуть его ей. Как она ему пишет! Видно она его очень любит. Раюшка письма я твои и фотокарточку получил. Очень рад - это настоящий праздник. Только они на меня наводят грусть и тревогу. Если бы ты знала, как я тоскую по тебе и сыночке, и вместе с тем, я чувствую, что ты Раюшка меня может быть не ждёшь. Я это вижу по твоим холодным письмам, кокетливым фото. Ну, Рая, тебе виднее - как хочешь. Может быть я ещё не вернусь, так что не будем ссорится раньше времени, хотя мне хотелось очень много высказать. Раюшка, я тебя просил не раздавать моих вещей никому, но видно мои просьбы тебя не трогают, и то что дорого для меня тебе не дорого, ведь я ещё жив и ещё есть шансы вернуться. Сейчас для нас наступает решающий момент - быть или не быть. Красная Армия от нас близко по утрам слышим фронтовую артиллерию, если соединимся благополучно, то увидимся. Можно было бы улететь на самолёте, они у нас бывают. Если нам придётся ещё одну зиму перезимовать здесь, если мы живы останемся, то всё равно не будем людьми... Очень спешу, а то письма останутся. Пока. Твой Виктор. Веньке Батаену ничего не отдавай скажи надо воевать, а не сидеть трутнем.

***

Их осталось только пять воинов, словно лучей у звезды, переправленных в Москву. Этот рейд длился для "Славного" почти 30 месяцев. Они передавали эстафету ненависти по вражьему тылу и ставили свои рекорды, пройдя более полутора тысяч километров, разгромили 23 укрепленных гарнизона, 10 казарм, 22 эшелона с живой силой и техникой, подорвали около 80 автомашин, 30 мотоциклов, танки и бронетранспортёры, взорвали 12 заводов, работавших на оккупантов. В открытых боях чекистский отряд уничтожил около 3,5 тысячи немецких солдат. Сколько гитлеровцев погибли в подорванных спецназовцами железнодорожных составах - невозможно учесть. Используя ценные разведданные отряда, советская авиация разбомбила не одну военную базу фашистов. Посмертно командиру Шестакову было присвоено звание Героя Советского Союза. В конце 1945 года ОМСБОН расформировали. Их опыт был детально изучен и усовершенствован специалистами, результатом чего стало создание сил специального назначения, которые в настоящее время есть практически в каждой стране. Об ОМСБОНе написано много книг, немногие из бывших фронтовиков снова вернулись в большой спорт. Зайпольд Виктор Оттович не любил вспоминать о тех событиях, а все его боевые награды были переданы по просьбе музея в Белоруссию. Многие спортсмены отказались тогда от своих наград и званий. Велосипедист и соратник Грушин, оставшийся один из бригады, собственноручно уничтожил 8 единиц бронетехники врага и остановил фашистов, не чувствуя ранений в горячем бою. Об этом писала газета 'Красная Звезда', что в госпитале из него извлекли 92 осколка. Грушин отказался от звания Героя Советского Союза, мотивируя тем, что его друзья велосипедисты все погибли, а он без них и за них не хочет получать это звание.

  Не рассказывал Виктор о войне. Только если кто-то из внуков проявлял малодушие он укорял: "Что значит ты устал? А как с взрывчаткой - 40 кг бежали бойцы на лыжах по 50 км, а потом обратно в отряд?" Однажды дети играли в войну, один внук изображал фашиста, для этого на бумажной пилотке нарисовали свастику. Дед строго посмотрел на мальчишек, а мать молча стерла фашистский знак с пилотки, нарисовав красную звезду.

  Виктор часто вспоминал только о своём друге, которому на начало войны было только двадцать семь. Именем младшего сержанта Долгушина Александра Максимовича была названа улица в его родном посёлке. А Виктор Оттович, работая со студентами в обществе "Буревестник", всегда помнил, что это название тоже связано с другом. До войны Александр настоял на встрече с Максимом Горьким, чтобы согласовать присвоение гордого звания молодому спортивному обществу. Тогда, смущаясь, от взгляда писателя, Сашка спросил:

  - А как с названием?

  Горький прищурился, разгладил усы и усмехнувшись ответил:

  - Согласен, если не подведете!

  Позже Александр признался, что Максим Горький внешне очень походил на его отца -Долгушина Максима. Тот всегда также с прищуром добрых глаз поглаживал усы.

  Клуб "Буревестник", за который Сашка постоянно выступал, ежегодно проводит соревнования на приз А. Долгушина. За почетный трофей - серебряную фигурку с веслом, борются сильнейшие гребцы России.

   Зайпольда В.О. теперь нет с нами, по иронии судьбы он умер 22 июня 1983. Пройдя войну без ранений, он получил их в сердце в виде рубцов. Виктор до конца жизни чувствовал, что они оба на той войне - немец и русский, в одной лодке на последней переправе... Они плывут сейчас по волнам нашей памяти.

***

Подстрочный перевод немецкой песни (1809г.)

  "Хороший товарищ"

  ("Der gute Kamerad")

  У меня был товарищ,

  Лучше которого ты не найдешь.

  Барабан бил к бою,

  Он шел вместе со мной

  Нога в ногу.

  Прилетела пуля

  За мной или за тобой?

  Она вырвала его,

  Он лежит у моих ног,

  Как будто это часть меня.

  Он протягивает ко мне руку,

  Тогда как я заряжаю.

  Я не могу подать тебе руку,

  Отдыхай же в вечной жизни,

  Мой добрый товарищ!