У бабушки со стены всё моё детство смотрели с фотографии добрые глаза моего двоюродного двадцатилетнего деда. Всё, что помнила о нём бабушка легло в мои впечатления о нём 

                Дед Арон

Поминальной минутой молчания,
В гордой скорби, душа наполняется.
С пожелтевшей родной фотографии 
Дед Арон мне живой улыбается.

Сходство  с сыном нашла, - удивляюсь я.
Отвечает душа растревожено:
«Это память переплавляется
В твоих детях, на деда похожими!»

Взгляд весёлого парня в бушлате.
Наискось  бескозырка надета.
Дед двоюродный, двадцатилетний,
Улыбается из сорок первого. 

И  звенит  минута молчания:
«Помните, и не повторяйте горя,
Впаянного  в  отчаянье,
Уносимых  войной  в  Безмолвье!».

Дед мой, слышишь меня? Прости нас!
Не умеем жить в счастье и мире -
Вновь нацисты грозят нашей Родине,
В оболваненном ложью эфире! 

Словно слышит дед, не соглашается:
Мол, наладится мир, исправится,
Ликом чистым предстанет истина,
Ведь история не истребляется! 

Поминальной минутой молчания
В гордой скорби душа наполняется.
С пожелтевшей родной фотографии 
Свет надежды мне улыбается.

23.04.2015 г.  Виктория Федина