Степан
Иванович
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Призыв
В ноябре 1943 года в возрасте 17 лет дедушка был призван в ряды Красной Армии, где служил в течение 7 лет.
После призыва, он попал в учебку, которая базировалась в Гороховецком районе Нижегородской области. Обучение на командира орудия длилось 2-3 месяца. «После окончания учебы парней покрепче отобрали и отправили на фронт в самое пекло. А нас определили в учебку в Нарофоминске под Москвой, где еще несколько месяцев учили на огнеметчика. Огнемет[1] представляет собой ранец с горючей жидкостью, который одевается на спину. В руках у солдата автомат, который стреляет пламенной струей на 30-40 метров. Используется в основном в противотанковых операциях. Применять данное оружие на практике не пришлось, но возможно, что благодаря этой «отсрочке» на обучение я и остался жив».
После учебы в Нарофоминске дедушку определили в отдельный 45-ый батальон ранцевых огнеметов (45 ОБРО) в составе 21-ой моторизованной штурмовой инженерно-саперной бригады.[2]
Основной задачей данного подразделения было обеспечение безопасного продвижения войск через рубежи обороны противника: форсирование рек, строительство переправ, разминирование территории.
После учебки дедушка попал на фронт в Восточную Пруссию[3] и был назначен командиром отделения, состоящего из двенадцати человек.
«Путь лежал через город Невель, Псковской области, далее в г. Клайпеда, Литва. Бригада наша была мото-штурмовая. На вооружении состояли в том числе и танки. При наступлении на танки сажали десант. В основном добровольцами были сибиряки – смелые ребята, постарше нас. Перед выездом им полагалось боевые сто грамм. В случае необходимости они спешивались и штурмом прорывались сквозь оборону противника.
Так что у каждого служба разная была. Но отношения с сослуживцами были товарищеские. Между собой к друг другу обращались не по званиям, а по именам. Например, «дядя Коля, нужно на посту постоять».
«Одеты были плохо: красные американские ботинки и обмотки. И питались, чем попало, кто какой трофей добудет. Был у нас в отделении один таджик. Стоило ему только что-нибудь съестное найти, как он тут же бежал ко мне и кричал «Пополам, пополам!». Мы звали его Жора Бойджон. Исполнительный такой. Среди сослуживцев многие погибли, всех даже вспомнить не смогу».
«Вспоминается один случай. Во время службы в Прибалтике я стал свидетелем этапирования пленных немцев на Дальний Восток. Двери одного из вагонов с заключенными открылись, и из него вышли русские девушки. На груди у каждой висела табличка с надписью «Я изменила Родине». Один из моих сослуживцев увидел среди заключенных свою соседку. Из его рассказов я позднее узнал, что она была москвичкой и после учебы в институте по распределению уехала в Воронежскую область, где ее и настигла война. Немцы захватывали населенные пункты один за другим. Жителей, оказывавших сопротивление, убивали, других гнали в плен. Девушек «поинтереснее» немецкие офицеры забирали себе». Вряд ли кто-нибудь из них думал, что так нелепо и горько сложится их судьба, ведь впереди, казалось, была вся жизнь. Но вот они здесь, среди пленников и предателей, а дальше неизвестность.
Форсирование Немана.
После освобождения Вильнюса советские войска начали преследование немецких солдат, отходящих за Неман. Река была последним рубежом, на котором войска Вермахта могли остановить наши части на пути к Восточной Пруссии. В июле 1944 началось наступление.
«Неман до сих пор мне снится. Зенитные снаряды разрывались без остановки. Кругом грохот и вспышки. Над головой кружили самолеты, вражеские и наши. Нам поставили задачу замаскировать и переправить колонны с боевой техникой. Укрывали боевые машины кто как мог: лапником и камышом».
И в очередной раз судьба оказалась к дедушке благосклонна. Во назначенное время наступления немецкие силы были отвлечены армией Говорова, которая атаковала город с противоположенной стороны. Это отвлекло немцев и 45-ый огнеметный батальон благополучно переправился через реку.
Победа
Долгожданная новость о победе застала дедушку в северо-западной части Литвы.
«В памяти всплывает название станции Кретинга[4]. Мы не поняли сразу, что творится вокруг? Все стреляют, с поднятыми в небо руками кричат «Ура!». Люди обнимаются и плачут. Война закончилась! Победа!».
«Пару месяцев мы оставались в Прибалтике, где вели борьбу с оставшимися отрядами власовцев. Местное население относилось к нам очень доброжелательно. Русские войска встречали как освободителей».
После окончания Великой Отечественной войны бригаду перебросили на Дальний Восток, в пограничные с Японией территории, на которых еще шли бои с германскими союзниками. 21-я МШИСБр была придана 15-й армии 2-го Дальневосточного фронта.
«На станцию пригнали «телячьи вагоны[5]», как мы их называли. Товарные вагоны, с маленькими, поднятыми почти к самому потолку окнами. Мы оборудовали в них нары. Поделились на пары. Одну шинель использовали в качестве подстилки, другой укрывались»
Путь был не близкий – почти две недели. Поезда в то время работали на угле и не отличались современной «прытью». Бригада прибыла в Еврейскую автономную область, расквартировалась. Наступило время томительного ожидания приказа о наступлении.
«Как много в жизни решает случай! Нам повезло. Гарнизоны, служившие там на постоянной основе, начали наступление раньше, и вся тяжесть японского сопротивления в первую очередь легла на них. Мы пошли уже по проторенной дороге».
Однако, конец войны не означал окончание службы в армии. Разрушенные от бесконечных бомбежек города и села, потерянные коммуникации и заводы – все это требовало восстановления. Миллионы русских людей еще долгое время оставались на службе, по крупицам восстанавливая все то, что было уничтожено во время войны. Исключением не стал и дедушка. Еще несколько лет после победы над фашистской Германией он продолжал служить в составе инженерно-саперной бригады на Дальнем Востоке, занимаясь разминированием и благоустройством территории. Там же заболел тифом и был отправлен в больницу на Сахалин.
В больнице за дедушкой ухаживала врач Ольга Васильевна. Она предупредила, что после перенесенного тифа физические нагрузки, которым подвергался дедушка во время службы в инженерно-саперной бригаде, были противопоказаны. Она же познакомила его со своим братом - штабным офицером, который помог дедушке перевестись в другую часть военным регулировщиком. Служба сводилась к регулированию дорожного движения и проверке перевозимых грузов.
С Сахалина в 1949 году дедушка демобилизовался. При получении военного билета попросил заменить звание младшего сержанта на рядового, чтобы в дальнейшем не брали на военные сборы.
[1]Основным предназначением ранцевого огнемета РОКС-3 было поражение струей горящей огнесмеси живой силы противника в укрепленных огневых точках (ДЗОТы и ДОТы), а также в окопах и ходах сообщения. Помимо всего прочего, огнемет мог применяться для борьбы с неприятельской бронетехникой и для поджога различных строений. Каждый ранцевый огнемет обслуживался одним пехотинцем. Огнеметание могло выполняться как короткими (продолжительностью 1-2 секунды), так и длинными (продолжительность 3-4 секунды) выстрелами.
[2] Штурмовая инженерно-сапёрная бригада — формирование инженерных войск Резерва Верховного Главнокомандования в Красной Армии, существовавшее во время Великой Отечественной войны. Предназначена для штурма приспособленных к обороне населённых пунктов и прорыва сильно укреплённых рубежей обороны. Общая численность бригады составляла 2204 человек.
При переформировании инженерно-сапёрных бригад из них были отчислены все бойцы старше 40 лет, а также ограниченно годные. Главной особенностью костюма инженерно-штурмовых бригад, был стальной нагрудник из тонкой броневой стали, снабжённый сочлененным «передником».
В 1944 году были созданы 5 моторизованных инженерно-сапёрных бригад, имевших меньшую численность, но лучше оснащённых автомобильным транспортом. (2, 22-я гвардейские, 20, 21, 23-я моторизованные штурмовые инженерно-сапёрные бригады). В 1, 2, 4, 10, а также во 2-ю гвардейскую штурмовую инженерно-сапёрную бригаду были введены инженерно-танковые полки с тралами ПТ-3 (танки Т-34/76, Т-34/85) и полки огнемётных танков ТО-34, трёхротного состава с общим числом 20 машин в полку.
[3] Восто́чная Пру́ссия провинция Пруссии. Бывший член Северогерманского союза, считавшаяся житницей Германской империи. Ядро Пруссии с её столицей городом Кёнигсбергом (сейчас Калининград) ныне принадлежат России, образуя Калининградскую область. Периферийные территории, составляющие более двух третей бывшей немецкой провинции, ликвидированной в соответствии с решением Потсдамской конференции, находятся в составе Литвы и Польши.
[4] Кре́тинга - до 1915 года официально Кретинген — город в северо-западной части Литвы в Клайпедском уезде.
[5]Телячий вагон - изначально вагон для переселенцев, позднее в низ возили заключенных, потом он трансформировался в вагон спецназначения. Как правило представляет собой товарный вагон с маленькими окошками, расположенными у самого потолка, и дверями тюремного типа.
Боевой путь
После войны
После долгожданной демобилизации дедушка вернулся в Пустынь. Колхоз пришел в упадок, кругом царила послевоенная разруха. Совсем не этого он ожидал, возвращаясь домой. Но, как бывало не раз, дальнейшую судьбу определил случай. Отправившись как-то раз в гости к тетке в Горький, он случайно столкнулся на улице с офицером, который тоже проходил службу на Сахалине. Офицер Катков узнал его, завязался разговор, в ходе которого офицер упомянул, что работает в отделе кадров треста «ГорькЛес». Он рассказал, что они сейчас набирают шоферов и предложил пройти обучение в автошколе. Тогда и пригодились знания правил дорожного движения, полученные во время службы на Сахалине. После трех месяцев обучения дедушку направили работать в «Залесский леспромхоз», Ильино-Заборское. Там и до дома рукой подать.
Семья
Появилась работа, пришло время подумать и о создании семьи. Одна из односельчанок рассказала, что на квартиру к ее знакомой в селе Богоявление по направлению от областного РОНО встала хорошая девушка. В один из выходных дней Дедушка со своим приятелем Арсей решили идти знакомиться. Зашли в дом, завязался разговор. Выяснилось, что Зинаида родом из села Корсаково Перевозского района. У нее тоже была большая семья: пятеро детей: Зина, Ваня, Валя, Леша и Василий. Мать рано умерла, и Зине с малых лет пришлось остаться за хозяйку. Отец Федор служил регентом в церкви, возглавлял церковный хор, играл на камертоне и делал чудесные валенки.
«Зинаида понравилась и мне и Арсе». Как же быть? Дедушка решился на хитрость. Под предлогом записать ее адрес, он написал на листке бумаги «Разрешите прийти к вам завтра вечером для встречи?» и передал девушке якобы для проверки. Прочитав записку, она покраснела и одобрительно кивнула. Так и началось их знакомство, постепенно переросшее в любовь.
«Через некоторое время я взял мать Анну, и мы пошли сватать невесту. Мама сперва поговорила с хозяйкой дома, познакомились, присмотрелись друг к другу. Зинаида дала согласие. Жили не богато, поэтому решили, что свадьбу играть не будем, просто забрали ее к себе в Пустынь. Так и началась наша семейная жизнь. И прожили мы более 50-ти лет в мире и согласии».
В 1953 году родился сын Коля. Тогда по работе бабушку направили в Филинское. Вачского района. Она работала воспитателем в детском доме. Позднее вернулись в Пустынь, где она работала по ликбезу - обучала грамоте пожилых людей.
После уговоров бабушки, руководитель дедушкиного леспромхоза решил не разлучать молодую семью и отправить их вместе в поселок Керженец, где оба смогли бы найти себе работу. Бабушка стала воспитателем в детском саду, а позднее возглавила его. Дедушка перешел работать в Демидовский леспромхоз и продолжил работу водителем уже в Керженце.
«Сначала мы жили на квартире, а потом решили строить свой дом. Помощи ждать было не от кого, поэтому работать приходилось не покладая рук».
В 1962 году родилась дочь Маша.
«На поселке Зинаида пользовалась уважением. Из воспитателя она стала заведующей детского сада и смогла превратить его в образцовое учреждение: в садике появилась детская игровая площадка, каток, были закуплены лыжи и коньки. На детский сад ездили смотреть даже из областного центра – Семенова».
