Николай
Иванович
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Закусин Николай Иванович родился 2 февраля 1915 года в посёлке Лая. Затем вместе с отцом, матерью и сестрой в 1927 году переехал в микрорайон Малая Кушва в городе Нижний Тагил Свердловской области.
Запросом в Государственный Архив Свердловской области по восстановленной ЗАГСом записи из метрических книг удалось установить точную дату рождения: 2 февраля 1915 года. Восстановлена запись о рождении в 1932г. была вероятно самим Закусиным Н. И. для трудоустройства.
В списках именных частей указан, как служащий. По воспоминаниям сестры Галины он работал в Нижнем Тагиле водителем крупного чиновника. Мне удалось установить, что работал он сначала на заводе имени Куйбышева в механическом цехе, а затем - в Сталинском райкоме шофёром Первого секретаря партии. По книге учёта призывников, призван 9.12.1936г. Ленинский РВК г. Н. Тагил в распоряжение командира танкового батальона 2 ком(коммунистической?) стрелковой дивизии.
Из донесения о безвозвратных потерях можно понять, что Закусин Н. И. имел образование общее (средняя школа (вероятно, железнодорожная школа № 138(38)). Указано, что в Красной Армии с 1934г., скорее всего, это означает, что прошёл допризывную подготовку, которая зачлась, как военная служба, тогда и появляется в служебных документах изменённая дата рождения. Закусин имел военное образование: в 1936-1938гг. проходил службу и обучался в технической (а не военно-пехотной) школе, где получил звание отделённый командир (командир отделения) или помкомвзвода.
19.06.1940г. Закусин – помощник командира роты, 3-й отдельный автомобильный (автотранспортный) батальон, назначен на должность приказом по войскам Уральского военного округа № 0495. В 14.01.1941г. – помощник командира роты по технической части, 94 отдельный танковый батальон 1 легкотанковой бригады, назначен на должность приказом по войскам ЗОВО № 036. 24.04.1941г. – помощник командира роты боепитания по технической части 63(в дальнейшем 148) танкового полка 31 танковой дивизии ЗОВО. В танковом полку подразделение, которое отвечало за подвоз и снабжение танковых подразделений боеприпасами. Подвозились они на машинах ЗИС-5 трёхтонках, которые в народе прозвали «Захар Иванычами». Далее воентехник Закусин был отправлен в 208 моторизированную дивизию в составе 13 мехкорпуса. Единственная фотография, отправленная Закусиным родным, была сделана в Житомире 12 июня(марта?) 1941г. Такие фотографии делали курсанты военных училищ накануне выпуска. Поэтому с большой вероятностью он закончил Курсы Усовершенствования Командного Состава ближайшего к Житомиру технического училища – Киевского танко-технического. Беспартийный.
В тексте приказа ГУК НКО СССР (об исключении из списков Красной Армии) № 0849/пр. от 12.08.1943г. (https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=74676286) воентехник 2 ранга Закусин Н. И. записан как «помощник командира роты автоматчиков», что по сути является ошибкой со стороны исполнителя (делопроизводителя ГУК) Смирнова, составлявшего проект приказа 09.08.1943г., так как подобные роты (автоматчиков) были введены в штаты стрелковых и других соединений, и частей Красной Армии лишь осенью 1941г.(Приказ Народного Комиссара Обороны СССР № 0406 от 12 октября 1941г.) И воентехник 2 ранга Закусин Н. И., пленённый 29.06.1941г. к данным подразделениям никакого отношения не имел. Ошибка эта объясняется большим количеством работы при переносе сведений из донесений о безвозвратных потерях, где зачастую часть данных была внесена в сокращённом виде, а также отсутствием знаний исполнителя в отношении организационно-штатной структуры воинских частей и соединений Красной Армии по состоянию на начало Великой Отечественной войны.
По воспоминаниям сестры Николая Ивановича, Галины, их отец, Закусин Иван Осипович, принимал активное участие в партизанском движении в гражданской войне на стороне Красной Армии в окрестностях Нижнего Тагила в 1919-1920гг. Был патриотом, уважаемым односельчанами, человеком несгибаемой воли, таким же воспитал своего сына.
На момент 22 июня 1941 года Закусин Николай Иванович служил в 128 танковом полку 208 моторизированной дивизии 13 механизированного корпуса 10 армии Западного Особого Военного Округа. После тяжёлых боёв в неравной схватке был захвачен в плен фашистами 29 июня 1941 года под Минском. Вероятнее всего, прошёл армейский сборно-пересыльный пункт (АСПП) в урочище Дрозды (Дулаг 127) и лагерь пленных Ролльбан (Дулаг 126). Был отправлен, как советский офицер, из Шталага 307 (Бяла Подляска) в Офлаг 62 в Хаммельбурге. 30 июля он уже находится в Офлаге, где в августе получает прививки от тифа. Затем 05.01.1942г. распределён в рабочую команду в Вайдене по осушке болот. Затем в апреле 1942г. переподчинён шталагу XIII B и направлен в рабочую команду 10460 Erlmühle на Каолиновый завод по добыче и обогащению каолина «Rahe and Schmidt» в Содау (Садов) под Карлсбадом в Чехии.
В 1943 году, когда Красная Армия одержала победу в Сталинградской битве, по Германии прокатилась череда восстаний и саботажей. Сопротивление в среде советских военнопленных существовало в Хаммельбурге, но даже когда зачинщики были казнены во Флоссенбурге, очаги Сопротивления не исчезли. В Карлсбаде существовало две ячейки Сопротивления офицеров: в лагере-лазарете Фалькенау и в Содау, на Каолиновом заводе. В начале ноября 1943 года были арестованы 22 офицера в Фалькенау. В конце ноября этого же года гестапо в Карлсбаде был задержан богемец Карл Цёрклер, фанатичный коммунист, рабочий с Каолинового завода, который вышел на связь с группой пленных советских офицеров. На допросе в гестапо он рассказал, что передавал информационные антифашистские радиосводки группе офицеров, обещал помощь. Планировался побег из лагеря, смещение власти в полицейских участках Карлсбада и поход на Прагу с поддержкой иностранных рабочих, которых принудительно согнали в Чехию. Гестапо арестовало 19 офицеров (Протокол № 3 от 19 ноября 1943 года, страница 5), среди которых был и Николай Закусин. 19 ноября 1943г. 34 офицера были доставлены из полицейского участка Карлсбадского гестапо в концентрационный лагерь Флоссенбург на границе с Чехией. Были там казнены фашистами 14 февраля 1944 года и сожжены в печи крематория, так же, как и другие узники. Среди них был и Николай Закусин.
Боевой путь
Ролльбан Дулаг 126 (с 07.1941 )
Шталаг 307 (Бяла Подляска) (с 07.1941 )
Офлаг 62 Хаммельбург (с 30.08.1941 )
Шталаг XIII D (с 5.01.1942 )
Шталаг XIII B (с 04.1942 )
Концентрационный лагерь Флоссенбург (с 19.11.1943 )
На 22 июня 1941г. 208 моторизированная дивизия Закусина Николая Ивановича входит в состав 13МК в ЗапОВО и дислоцируется в районе Гайновки.
В ночь на 22 июня 13-й мехкорпус был поднят ио тревоге. В два часа ночи штаб корпуса перешел иа полевой КП в лесу, в 15 км юго-западнее Бельска. В помещениях управления корпуса в Бельске стал располагаться только что прибывший первый эшелон штаба 2-го стрелкового корпуса из Минска.
Утром 22 июня мотопехота 13-го механизированного корпуса начала подготавливать оборонительный рубеж по реке Царев от Жултки до Сураж и далее на Топчево, Браньск, Боцьки. 113сд прикрывавшая гос. границу от Цехановца до Семятыче была разгромлена в первый же день войны наступавшими частями IX армейского корпуса (137, 263 и 292 пд). вермахта генерала пехоты Г. Гейера. Остатки её отходили за р. Нурец. Здесь на р. Нурец предстояло вступить в бой частями 13-го мехкорпуса.
К 10:00 23 июня корпус занимал следующие районы: 25-ятд — Мень, Березница, Браньск;мсп — Райск, Пропевиче, Гатьки;31-я тд — Войтки, Любейки, Андрианки; 208-я мд — Новосады, Гайновка, Липины; штаб корпуса — лес севернее Холоды (Голоды).
Контратака, предпринятая в первый день для спасения разведбата, 23 июня переросла в ожесточенное встречное сражение, в которое оказались втянутыми все силы 25-й танковой дивизии и приданного ей 18-го мотоциклетного полка. В боях за Браньск участвовал также 760-й моторизованный полк 208-й дивизии. Городок дважды переходил из рук в руки. Однако успех был на стороне противника, 25-я танковая дивизия начала отходить, на сборные пункты от подразделений выходили лишь единичные машины — так велики были потери. Корпус в течение 23 июня вел бои в районе Мень, северная окраина Браньск, Боцьки, Дидули. К исходу 24 июня противник прорвал фронт корпуса, проходивший по реке Орлянка в направлениях Бельск-Подляски, Нарев и на Заблудув.
13МК, потерявший в тяжелых боях все свои танки, с небольшим количеством бронемашин вел сдерживающие бои. Части корпуса оказались разобщены, они не имели связи с командованием, находясь в полуокружении. 31-я танковая дивизия вела бой у местечка Лапы, 208-я моторизованная небольшими очагами сопротивления сражается на рубеже рек Нурец, Нарев. С утра 25 июня разрозненные остатки 13МК, а также части 113 и 49сд стали отходить на Волковыск и в Беловежскую пущу.
После прорыва обороны 13-го механизированного корпуса остатки 208-й мотодивизии отошли к Волковыску. Управление корпуса с корпусными частями и отдельные группы были сведены в один отряд, который возглавил командир корпуса генерал-майор Ахлюстин. Эти части прикрывали с юга отход 10А из района Белостока.
28 июня немецкие части, наступавшие от Бельска и Гродно, соединились в районе Берестовицы, расчленив белостокскую группировку на несколько изолированных частей.
Войска 10-й армии отходили на восток, а в районе Волковыска вели сдерживающие бои арьергарды, прикрывающие отход армии. На рубеже Свислочь-Волковыск заняли оборону остатки 208-й моторизованной дивизии и держали его до 1 июля. 29 июня 1941 года Закусин Николай Иванович вместе с сослуживцами оказался в Белостоцком “котле” и был захвачен в плен фашистами под Минском, а потом увезён вместе с другими военнопленными в концлагерь Офлаг 62 при Хаммельбурге. В 1943 году 11 ноября он из полицейского участка гестапо в Карлсбаде был доставлен в концентрационный лагерь Флоссенбург, где был казнён, а затем сожжён 14 февраля 1944 года.
Закусин Николай Иванович был одним из участников движения антифашистского Сопротивления из советских военнопленных офицеров. Сопротивление это находилось в оккупированной Чехии в деревеньке Содау(Садов). В середине ноября 1943 года гестапо было арестовано 34 человека. Они были вывезены на фабрику смерти - в концлагерь Флоссенбург. Там советские офицеры были жестоко расстреляны во дворе следственного изолятора лагеря 14 февраля 1944 года, а затем сожжены в печи крематория. Они не склонили головы перед эсэсовцами, продолжив борьбу против фашистов даже в нечеловеческих условиях плена. Вот за что был убит и сожжён Закусин Николай.
Из статьи Елены Макаровой «Совестью не торговавшие»:
«О том, как проводились казни в концлагере Флоссенбюрг, известно из показаний унтершарфюрера СС Кристьяна Мохра. Их дополняют показания Ерхарда Вольфа. «Мы получали приказы иногда по телефону, иногда лично от командира или адъютанта. Вейхе или я сам брал заключенного из клетки. Если он боялся, то мы говорили ему, что он должен раздеться сам. Потом мы его руки фиксировали за спиной с помощью наручников или проволоки. При этом приговор ему зачитывал Кюблер. Затем он выводился во двор.
При расстреле заключенный ставился лицом к стене, а затем был застрелен мною или Вейхе из винтовки 22-го калибра. При расстрелах мы стреляли в шею с расстояния примерно от 10 до 20 см. Если надо было расстрелять более чем одного человека, тела расстрелянных оставались на месте, пока все живые не были расстреляны. В концлагере Флоссенбюрг убийства узников проходили каждый день. Зимой 1943 г. было казнено 30 советских военнопленных, их убивали группами. Сначала расстреляли 8 человек, затем 10 и 12 человек. В этих расстрелах поочередно принимали участие все охранники лагеря».
Воспоминания
О Закусине Николае Ивановиче известно очень мало
Из ныне живущих в лицо Николая Ивановича не видел никто. Сохранилось одно очень тёплое воспоминание его сестры Галины о том, как Николай приходил к ним в гости, приносил конфеты для неё и младших братьев и играл с ними. Николая в семье все очень любили. До войны он работал шофёром первого секретаря райкома партии. Затем был призван в армию, выучился в военном училище на воентехника II ранга/лейтенанта, а через неделю уже участвовал в тяжёлых боях за Браньск...
После июня 1941 года его родители постоянно направляли запросы о его местонахождении. Но до мая 2013 года ответ приходил один: пропал без вести. В 1956 году мать так же отправляла запрос, в котором значилось, что до декабря 1943 года Николай Иванович находился в немецком плену. Далее никакой информации у Министерства обороны не было. Его сестра очень скучала по нему и очень хотела найти его. По её воспоминаниям Николай был человеком честным, искренним и очень принципиальным. Она так же, как и родители, не дождалась никаких известий о его судьбе. В 2023 году, в мае, стало известно, что Николай Иванович был захвачен в плен, перевезён в Офлаг 62, затем в гестапо в Карлсбаде, а затем был замучен и убит в концлагере Флоссенбюрг. На момент начала войны Николай едва закончил училище, ему было всего двадцать шесть лет, впереди у него была вся жизнь, а на момент убийства Николаю было всего двадцать девять лет. В документах концлагеря месяц и год рождения разнятся с настоящими, вероятно, Николай Иванович таким образом пытался запутать эсэсовцев.
После войны
После войны от Николая Ивановича, к сожалению, не осталось ничего. Фашисты уничтожили его, сожгли дотла. На Пепельной пирамиде, в которую вкопаны останки сожжённых в концлагере Флоссенбурга, нет ни его имени, ни его фамилии. Поэтому я выкладываю здесь своё стихотворение о нём, как вечную память.
Закусин Николай
Закусин Николай
в память о пропавшем без вести дедушке, судьба которого была установлена только в 2023 году
Простой тагильский парень Закусин Николай
На Малой Кушве вырос среди ребячьих стай.
Служил в Гайновке в армии (был белорусским край),
Училище военное закончил Николай.
Помощник командира он в танковом полку,
«Военный техник» должность присвоили ему,
В тринадцатый мехкорпус направлен лейтенант,
Но пересёк границу фашистский оккупант.
В июне сорок первого спала ещё страна.
Двадцать второго в полночь нагрянула война.
Убийцы едут весело: Гудериан и Гот
И фоткают с улыбочкой, как гибнет наш народ.
И ночью по тревоге мехкорпус поднят был,
На помощь разведбату на танках он спешил.
Убиты все разведчики, под Браньском бой идёт,
Огнём рычит-плюётся немецкий пулемёт.
А с неба бомбы сыплются, и крик стоит, и вой.
В атаку корпус бросился, вступив в неравный бой.
Грохочут панцерфаусты и танки наши бьют,
Горят танкисты заживо, но город не сдают.
И гибнут, гибнут сотнями защитники от ран,
Танкисты гибнут юные, но едут на таран!
Три дня стеной железною мехкорпус там стоял,
Ценою жизней собственных он Браньск оборонял.
Фашисты силы свежие сумели подвести
И нашему мехкорпусу пришлось скорей уйти.
Дорогой смерти страшною, где горы мертвецов,
По Белостоку корпус шёл, чтоб не попасть в кольцо.
Изранены, измученные встали на пути
Фашистов, чтобы армии сумели отойти.
Но Волковыск захвачен был, захлопнулся котёл.
И смерть кругом, одна лишь смерть, куда бы ни пошёл…
Июнь двадцать девятое. И больше жизни нет.
Прошло всего-то восемь дней, а будто восемь лет
С момента наступления и яростных боёв,
Но не сдадимся, а врага – в могилу заберём!
Тогда был самый страшный бой. На смерть, а не на жизнь,
И из последних сил бойцы мехкорпуса дрались.
Отчаянно сражались советские бойцы,
Врага сковали намертво у Зельвы храбрецы.
Мосты и Берестовица, Ружаны, Волковыск,
И Слоним – всё красным-красно там от кровавых брызг...
Фашистов стая чёрная голодная гиен
Под Минском захватила бойцов советских в плен.
В Офлаг при Хаммельбурге, где русских ждал расстрел,
Везли фашисты пленных... всех, кто дожить сумел.
С жетоном вместо имени под злой овчарок лай
В бараке оказался Закусин Николай.
Людей морили голодом: лишь брюква да вода,
А хочешь жить и вкусно есть – переходи тогда
К фашистам надзирателем и русских убивай.
Но не пошёл на это Закусин Николай.
В Богемию согнали их на глиняный карьер,
Где от побоев горбится советский офицер,
А из еды лишь воздух, побои да шпинат.
Но в сорок третьем грянул победный Сталинград!
И вспыхнула надежда на Родину, на жизнь,
И много офицеров на битву поднялись.
На помощь им богемцы пришли и Цёрклер Карл,
Оружие, укрытие и карты обещал.
Но предал кто-то Карла и арестован он:
СС айнзацкомандой он был разоблачён.
Попали офицеры фашистам прямо в лапы,
В застенки смертоносного карлсбадского гестапо.
Закусина в гестапо и били, и пытали,
Но оказался, видимо, наш Николай из стали:
Под пытками жестокими в подвале он кричал,
Но никого не выдал фашистским палачам.
В концлагерь в Флоссенбурге отправили его,
Как тяжкого преступника на гибель прямиком.
Там каждый день – последний день в эсэсовский террор:
Расстрелы и «Arbeite macht frei» на входе приговор.
Февраль сорок четвёртого. Холодный страшный год.
На помощь наша армия всем узникам идёт,
Фашиста бьёт безжалостно и гнев её священ!..
Погиб в плену жестоком помком Закусин Н.
Застреленный эсэсовцем, в печи он был сожжён,
Сожжён, как вещь ненужная... но не был побеждён!
И только пепел по ветру, а человека нет.
А Николаю было всего-то тридцать лет!16
Прошло с войны той более восьмидесяти лет,
О Николае нашем нигде известий нет.
Не дождались родители, сестра не дождалась.
И только в двадцать третьем его судьба нашлась
Средь карт военнопленных, среди архивных дат:
Остался на чужбине тагильский лейтенант.
Под камнем безымянным лежит, сгорев дотла,
Бесстрашный тагильчанин Закусин Николай.
Вы спросите, зачем я вам об этом говорю,
Зачем я из небытия всё это достаю.
От воина тагильского остался только прах.
Я память сохраню о нём для всех в своих стихах.
Пусть вечно жив он будет, пусть знают все о нём,
Пусть память о Закусине не порастёт быльём.
Ведь не для казни Николай был матерью рождён,
Пусть знают все, что он погиб, но не был побеждён!
А если кто-то скажет, что пили бы сейчас,
Мы пенное баварское, когда б разбили нас
Фашисты в Сталинграде, ты духа не теряй,
Ты расскажи, как умер Закусин Николай.
------------------------------------------------------------------------—
Помните тех, кто прошёл войну,
Помните тех, кто погиб в плену.
Цветных трико у них нет, не спорю,
Но они – настоящие супергерои.
Вечная память!
--------------------------------------------------------------------------
Привет, дядя Коля, пишу я из Тагила,
Раз не могу приехать в немецкий Флоссенбург
И помолчать с тобою у пепельной могилы,
Где ты лежишь свободный от всех комендатур.
Привет, дядя Коля, в Тагиле всё нормально:
И танков лучше наших на свете не найти,
И птицы щебечут всё так же музыкально,
Чтоб песню нашу русскую тебе перенести.
Привет, дядя Коля, в Тагиле всё красиво:
Весь берег пруда нашего тепло одет в гранит,
И от родни привет от близкой и от дальней
Через границу ласточкой уральскою летит.
Привет, дядя Коля, у нас на Малой Кушве
Над речкой нашей ставят понтонный новый мост.
А там, где гулял ты, среди смолистых сосен,
Поёт звонко зяблик и серый скачет дрозд.
Привет, дядя Коля, тебя мы не забыли
И снова зажигаем под окнами свечу.
Тебя всегда здесь ждали, тебя всегда любили,
А ты достался пуле и фашисту-палачу.
Привет, дядя Коля, в Тагиле всё спокойно,
Хоть неспокойно в мире, но было так всегда.
Для тагильчан остался навеки ты героем,
Фашистами замученным в военные года.
Привет дядя Коля, сидим с тобой по-русски.
Как много можно молча друг другу рассказать!
Через года и страны летит письмо простое,
О том, что не забыли и не станем забывать.
--------------------------------------------------------------------------
А в Южной Баварии нет зимы
И снега тут нет, а я весь продрог:
Не греют браслеты железных цепей
И холод от шеи до кончиков ног.
Концлагерь не место, где ждёшь тепла,
Особенно - бункер, где нас сторожат.
Мелькает в окошке белесая мгла,
Я в бога не верю, я верю в ад:
Разбитые губы горят огнём
И горло стонет: «Воды, воды...»
Глумилось эсэсовское зверьё,
Кричали от боли мы на все лады,
Но наших не выдали никого.
Хоть знали: теперь уж не пощадят.
Не выдали нам полосатых роб,
И не расстреляют, так здесь сгноят.
А где-то у нас, на Урале зима
И снега навалено, что не пройти...
За то, что уже не вернусь домой,
Прости меня, мама, и, папа, прости.
Прости меня, Галя, сестра моя,
Что больше не будет подарков, лент,
Ты вспомни брата, что вдруг пропал:
В один конец я достал билет.
За то, что выжить в плену не смог,
Прости меня, мама, и, папа, прости:
У немцев валяться не стал у ног,
Пришлось в феврале мне в вечность уйти.
А дома мама накроет стол
И папа крепкий поставит чай.
Пусть в Новый сорок четвёртый год
Заплачет по мне хоть одна свеча...
--------------------------------------------------------------------------
Тебе позвоню я в следующей жизни,
А в этой я умер. Ты это знаешь.
Сама нашла два креста на картах,
Но письма мне писать продолжаешь,
Как будто я ещё жив и ночью
В бараке пленных лежу бессильно,
Читаю строки под плеск речушки
И будто снова в родном Тагиле...
И с пруда громко орут лягушки,
Шьёт мама Оля отцу рубаху,
Сестра Галинка поёт игрушкам,
И режут время часы со взмахом:
Тик-так, тик-так - отсчитают стрелки,
А здесь не так... только грязь и темень,
И смрад тяжёлый, и чей-то кашель -
Кого-то скоро положат в землю.
Лежим рядком, да костьми на досках:
От щей немецких мы как скелеты,
И смерть когтями за горло держит -
В мундиры цвета СС одета.
А мать крестила меня Николой,
Чтоб радость нёс я под праздник людям.
А я коммунист и в богов не верю.
Какой тут бог? Только мёртвых груды.
Убитым крест на немецких картах
Ставят, а те ещё не остыли.
Мы здесь не люди - рабы у немцев.
И все погибнем в одной могиле.
Но наши парни покрепче стали,
Но наши люди сильнее смерти,
И ждут заточки своей минуты
Отведать крови немецкой плети.
Когда я в ком-нибудь вдруг воскресну,
Найду в сети телефонный номер.
Пойдут гудки и всего два слова
Скажу я тихо тебе: "Я дома".
Тогда ты бросишь писать мне письма...
Пока читаю я строчки эти,
В груди, как птица, щебечет сердце,
О том, что память сильнее смерти.
