А.Т.Закалата родился в Шепетовке Хмельницкой области. Закончил 7 классов и был направлен как отличник и комсомолец учителем начальных классов (в то время была острая нехватка педагогических кадров). Затем был призван в армию и служил в Эстонии. Когда началась война, был переведен в Ленинградскую область. А.Т. – защитник Ораниенбаумского плацдарма.
Это было страшное и тяжелое время, о котором он не рассказывал. Не мог. Разве что вспоминал эпизод, когда с фронтовым товарищем прилегли на скатку и пуля попала точно между головами. Как говорится, в тот раз Бог спас.
Были жесточайшие бои, голод (перенес дистрофию). Тяжелое ранение в спину, осколок в глаз. Попал в Киров, в госпиталь, где его, безнадежного, выходили. Он часто говорил с благодарностью о доброй и умелой медсестре Шубниковой Ае Павловне.
Жена, А.Н. Закалата, вспоминала о том, как уже в 80-х они с экскурсией приехали на плацдарм, ветерана попросили рассказать о боях, в которых он участвовал. Алексей Тарасович говорить не смог. Комок в горле. Перед глазами то, что видел перед своим последним боем. Вся земля здесь была покрыта погибшими защитниками Ленинграда.

НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА СЕВ.-ЗАП. ФРОНТА

ОПЕРСВОДКА № 33 к 20.оо 10.7.41 ШТАРМ 8 2 км. з. мз. ЛАСИЛА (6852).
1. Войска армии продолжают прикрывать территорию Эстонской ССР с юга.

...б) 320 сп 11 сд обороняется по р. НАВЭСТИ от (иск.) ЛЕПА-КОЗЕ до ТЫРВАРУ (9616).

...3. Части 11 СК продолжают усиление рубежа р. ЭМА-ЙЫГИ. Пр-ка перед фронтом корпуса не установлено.

....5. 11 СД без 320 сп из р-на м. ЙЫГЕВА в движении: 219 сп с 539 гап - в район м. ЭСНА, м. РАККЕ; 163 сп с 72 ап - м. ЙЫГЕВА, АЛЬТКЮЛА (1676).
Штадив 11 переходит в район мз. ТОРМА (2084).

7 сентября 1941 году войска 8-й армии совместно со 2-й и 5-й бригадами морской пехоты при поддержке береговой и корабельной артиллерии Балтийского флота остановили наступление стремившихся захватить Ленинград немецких войск на рубеже Керново, Лубаново, Терентьево, Горлово, Порзолово, Петергоф, где создали устойчивую оборону. Попытка встречным ударом 8-й армии и 42-й армии из Ленинграда восстановить прямое сообщение с Ленинградом в Стрельнинско-Петергофской операции 5—10 октября не увенчалась успехом.
После ухода с плацдарма основных сил 8-й армии для его удержания 2 ноября 1941 года на базе управления 19-го стрелкового корпуса была создана Приморская оперативная группа фронта (генерал-майор А. Н. Астанин) в составе:
48-й стрелковой дивизии им. М. И. Калинина,
2-й и 5-й бригад морской пехоты, объединённой школы береговой и противовоздушной обороны Балтийского флота и других частей.
В последующем на Ораниенбаумский плацдарм были переброшены 168-я и 98-я стрелковые дивизии и другие части. Балтийский флот поддерживал сухопутные войска на плацдарме огнём корабельной и береговой артиллерии, перевозил войска и грузы. Ораниенбаумский плацдарм удерживался до начала наступления и соединения советских войск в середине января 1944 года.
Значение
Благодаря Ораниенбаумскому пятачку советским силам удалось сохранить контроль над частью акватории Финского залива, прилегающей к Ленинграду, создавать напряжённость в тылу немецких войск и сохранить историческое наследие Ораниенбаума

Любанская наступательная операция 1942 года.

11 сд в ноябре 1941 снята с плацдарма, переправлена в Ленинград, пополнена, а затем в начале января 1942 года по Ладожскому озеру совершила марш в Войбокало.
07.01.1942 года прибыла на Волховский фронт, в район станции Погостье и с 13.01.1942 наступает на станцию Погостье, ведёт ожесточённые бои за станцию. Дивизия вынесла на себе основную тяжесть боёв начала 1942 года за Погостье, достаточно глубоко вклинившись в оборону противника. Ведёт непрекращающиеся бои у станции, частично попадает в окружение. На 15.02.1942 года в дивизии насчитывалось всего 107 активных штыков, на 11.03.1942 - 312 активных штыков. К 29.03.1942 части дивизии освобождают Кондуи. Только в мае 1942 года дивизия, неоднократно пополнявшаяся, перешла к обороне.

Огромным погостом отважной пехоты
в безвестных болотах случилось Погостье.

Погостье — это железнодорожная станция и примыкающая к ней деревушка из восьми домов на железнодорожной ветке Мга — Кириши. Как будто свыше, Богом ей изначально дано такое название, в полной мере оправдавшееся в годы Великой Отечественной войны. Старинное русское слово «погост» означает кладбище. И в войну для многих тысяч солдат по обе стороны фронта Погостье стало местом последнего дня их жизни. Но нет здесь монументов славы. Печальные фанерные пирамидки и деревянные столбики со звездочками сгнили, растворившись в ожившем лесу. Останки погибших разбросаны по лесам и болотам, артиллерийским и авиационным воронкам, затянутым болотной жижей, осыпавшимся траншеям, обвалившимся блиндажам.
Еще с ноября 41-го года похоронные команды цепляли крючьями разложившиеся или скованные морозом трупы наших солдат, тащили их до первой попавшейся воронки и сбрасывали их туда как в могилу. Мы не можем сейчас упрекать эти команды: они хоронили, как могли. Но многие убитые так и остались, лежат под открытым небом. Не заметили их похоронщики или прошли мимо: трупы были повсюду. При возможности пытались изъять у них документы или «смертные» медальоны, но не у всех они были, и не всегда удавалось извлечь их из смерзшихся, пропитанных кровью гимнастерок. Потому так много убитых попало в разряд без вести пропавших.

«Не знаю, как воспринимается слово «Погостье» сейчас, но тогда оно именовалось мясорубкой».
Из воспоминаниях красноармейца 1067 СП

Это одна из самых кровавых страниц истории войны, Погостье-Гайтолово-Синявино. По осторожным оценкам в этом районе погибло более 2, 5 миллионов с обеих сторон.
Комдив-11 г.-л-т В.И. Щербаков вспоминал: "…Мы понапрасну теряем людей, потому что каждый воюет сам по себе. Чем меньше становится людей и средств подавления в дивизиях, тем должна быть сильна организация. Это непреложный закон. У нас же пока все наоборот. И так каждый день, а продвижения нет.
До 16 января 11 сд безуспешно вела атаки на позиции противника. Подразделения таяли. Конечно, и противник нес потери. Когда мы перевалили через ж/д, красноармейцы увидели целые штабеля, сложенные из трупов немецких солдат. Однако без продвижения вперед свои потери казались большими. Особенно трудно было преодолеть полосу отчуждения и взобраться на насыпь ж/д. Люди шли по пояс в снегу, карабкались на насыпь с возгласами: «Дадим хлеб ленинградцам!» Скатывались обратно вниз и вновь подымались в атаку. В полках оставалось все меньше людей. Сосед справа 3-я гв. сд уже не атакует, все лежат в снегу и с места ведут огонь по врагу. Сосед слева — 281-я сд — тоже не имеет успеха (…)
На 15 января в полках 11 сд оставалось от 60 до 150 активных штыков. Операция закончилась неудачей. Оборона противника прорвана не была (…) Каждый день с утра начинался жиденькой артподготовкой, потом давался залп «Катюшами». Затем пехота поднималась и шла в атаку. Так повторялось изо дня в день…"
После многодневных, не принесших успеха боев, Щербаков решает атаковать противника неожиданно, ночью. На участке 3 гв. сд восточнее Погостья, согласовав свои действия с командованием армии, саперы 26-го саперного батальона 11 сд закладывают взрывчатку под один из немецких блиндажей на насыпи ж/д.
В ночь с 17 на 18 января 42-го года в проход, образовавшийся после взрыва, устремляются бойцы 163 сп, за ними уходят подразделения 320-го и 219-го сп. Оборона противника была прорвана, но наступление 11 сд никто не поддержал.
"К исходу 20 января в полках осталось совсем мало людей,— пишет В.И. Щербаков.— В 163 сп было 60 активных штыков, в 320-м — 32.
Плацдарм в обороне противника нами был расширен до 2,5 км по фронту и 3 км в глубину. Дальнейшее расширение плацдарма силами 11 сд стало почти невозможным. Сосед справа — 3 гв. сд — не продвинулась ни на шаг, так же сосед слева".

Пого́стье — железнодорожная станция Октябрьской железной дороги, расположенная на железнодорожной ветке Мга — Кириши (Ленинградская область). Строительство начато в период Первой мировой войны 1914—1918 гг. силами австрийских солдат и офицеров, пленённых русскими войсками при Брусиловском прорыве.
В период зимы 1941 — весны 1942 г.г. станция стала отправной точкой для начала Любанской наступательной операции по прорыву блокады Ленинграда. С плацдарма линии Воронов — Погостье — Жарок войска 54 армии Ленинградского фронта начали наступательные действия в направлении г. Любань с целью соединения с войсками 2 Ударной армии Волховского фронта и дальнейшего окружения Мгинско-Тосненской группировки немецко-фашистских захватчиков. В районе станции и ж/д переезда наши войска долго и безрезультатно в лобовых атаках пытались взять укрепленные позиции 18-й армии Вермахта. Удалось это ценой огромных потерь. Согласно оценкам самих участников тех событий, а также по архивным материалам, на маленьком участке фронта войска Красной Армии за неполных 3 месяца потеряли убитыми и пропавшими без вести (не считая раненых) более 30 тыс. солдат и офицеров. Их не успевали хоронить во время боёв и они так и остались лежать по воронкам, канавам, вдоль и ныне существующей ж/д ветки и насыпи. До сих пор в тех болотистых лесах поисковики каждый год находят останки наших воинов. Земля в тех местах напичкана железом: боеприпасы, разбитая техника, колючая проволока.
Ветеран 54 армии Николай Николаевич Никулин в своей книге «Воспоминания о войне» описал пережитое в боях за станцию Погостье бойцами и командирами РККА.

Атаки в Погостье продолжались своим чередом. Окрестный лес напоминал старую гребёнку: неровно торчали острые зубья разбитых снарядами стволов. Свежий снег успевал за день почернеть от взрывов. А мы всё атаковали, и с тем же успехом. Тыловики оделись в новенькие беленькие полушубки, снятые с сибиряков из пополнения, полёгших, ещё не достигнув передовой, от обстрела. Трофейные команды из старичков без устали ползали ночью по местам боёв, подбирая оружие, которое кое-как чистили, чинили и отдавали вновь прибывшим. Всё шло как по конвейеру[4].

…Трудно подходить с обычными мерками к событиям, которые тогда происходили. Если в мирное время вас сшибёт автомобиль или изобьёт хулиган, или вы тяжело заболеете — это запоминается на всю жизнь… На войне же случаи чудовищные становились обыденностью. Чего стоил, например, переход через железнодорожное полотно под Погостьем в январе 1942 года… Ползём туда вдесятером, а обратно — вдвоём, и хорошо, если не раненые. Перебегаем по трупам, прячемся за трупы — будто так и надо. А завтра опять посылают туда же… А когда рядом рвёт в клочья человека, окатывает тебя его кровью, развешивает на тебе его внутренности и мозг — этого достаточно в мирных условиях, чтобы спятить.
…Раньше все представлялось в «лягушачьей перспективе» — проползая мимо, не отрываешь носа от земли и видишь только ближайшего мертвеца. Теперь же, встав на ноги, как подобает царю природы, мы ужаснулись содеянному на этом клочке болотистой земли злодейству! Много я видел убитых до этого и потом, но зрелище Погостья зимой 1942 года было единственным в своем роде! Надо было бы заснять его для истории, повесить панорамные снимки в кабинетах всех великих мира сего — в назидание. Но, конечно, никто этого не сделал. Обо всем стыдливо умолчали, будто ничего и не было.
И все-таки Погостье взяли. Сперва станцию, потом деревню, вернее места, где все это когда-то было. Пришла дивизия вятских мужичков, низкорослых, кривоногих, жилистых, скуластых. «Эх, мать твою! Была не была!» — полезли они на немецкие дзоты, выкурили фрицев, все повзрывали и продвинулись метров на пятьсот. Как раз это и было нужно. По их телам в прорыв бросили стрелковый корпус, и пошло, и пошло дело. В конце февраля запустили в прорыв наш дивизион — шесть больших, неуклюжих пушек, которые везли трактора. Больше — побоялись, так как в случае окружения вытащить эту тяжелую технику невозможно