Юркин Гурий Николаевич (03.03.1918-25.06.1982) ушёл добровольцем в первые дни войны из Сочи, где работал экскурсоводом в музее Николая Островского и лектором общества «Знание». Выпускник МИФЛИ (Московский институт истории философии и литературы) был направлен на политработу. Сначала ездил с бригадой агитпоезда, но хотелось в бой, и Гурий Николаевич попросил направить его в военное училище. Там сугубо штатский до войны человек получил необходимые военные навыки: научился прекрасно стрелять, метать ножи и многому другому, что пригодилось в нелёгком боевом пути.

Первый боевой опыт, первый рукопашный бой… Гурий Николаевич рассказывал, как  увидел он перед собой такого же как он, голубоглазого молодого растерянного немецкого парня, и на секунду затормозил – трудно так сразу выстрелить в человека. А немец бросил ему под ноги гранату. Осколки выходили Гурия Николаевича из голеней и в пожилые годы.

 После ранения был направлен политруком в 107-ю стрелковую бригаду, сформированную из сибиряков в начале 1942 года в городе Волжске Марийской АССР.

В августе 1942 года 107-я отдельная стрелковая бригада была переброшена на Кавказ. 3 сентября 1942 года она сосредоточилась в районе Сухуми и вошла в состав 46-й армии Закавказского фронта. Нужно было укрепить оборону перевалов Главного Кавказского хребта и противодесантную защиту Черноморского побережья. У врага был коварный замысел: кратчайшим путём выйти к Чёрному морю, овладеть городом Сухуми, открыть путь на Закавказье. Г.Н. Юркин участвовал в боях на Марухском перевале в составе 46-й армии.

В первой половине октября 1942 г., когда немцы рвались захватить районы Новороссийска и Туапсе и, развивая наступление вдоль побережья Черного моря, выйти к Батуми, бригада влилась в состав 18-й армии, державшей оборону Кавказа. Создалась угроза выхода противника через Островскую Щель на Туапсинское шоссе, и перед 107-й стрелковой бригадой поставили задачу прикрыть это направление и остановить продвижение гитлеровцев. Так и сложилось, что молодой политрук Юркин защищал свой родной Сочи, где в это время оставалась его семья – жена и двое маленьких сыновей.. Ставка Верховного Главнокомандования  внимательно следила за ходом событий на туапсинском  направлении, так как с выходом через Елисаветпольский перевал к Туапсе противник мог отрезать почти все войска Черноморской группы от войск фронта, лишить наш Черноморский флот последних баз, выйти в тыл всем остальным войскам фронта и подойти к Баку.

Памятником героям обороны Кавказа звучат стихи Е. Астахова:

Я был убит под Туапсе,

В районе высоты Семашко,

Слезой по мне блеснет в росе

Пробитая осколком фляжка.

За участие в этих боях Г.Н. Юркин получил медали «За оборону Кавказа» и «За отвагу».

Осуществив ряд мероприятий по ликвидации угрозы прорыва противника на туапсинском направлении, командование Черноморской группы войск потребовало от Военного совета 18-й армии восстановить положение в районе горы Семашко и отбросить противника за реку Пшиш. В этих боях также принимал участие Г.Н. Юркин.

К концу 1942 г. в оборонительных сражениях на Кавказе советские войска измотали и обескровили немецко-фашистские армии. Была поставлена задача разгрома северокавказской группировки противника. В начале января был утвержден план наступательной операции, который состоял из двух частей – операций «Горы» и «Море».

Операция «Море» преследовала цель освободить Новороссийск и Таманский полуостров. В этих боях принимал участие капитан Г.Н. Юркин уже в качестве агитатора политотдела 18-й армии.

Командующим Черноморской группы войск генералом Петровым было принято решение начать десантную операцию, чтобы ударом с моря на Новороссийск помочь 47-й армии в осуществлении прорыва, а затем, совместными усилиями разгромив новороссийскую группировку врага, овладеть городом. Было запланировано 2 десанта: один основной – в районе Южно Озерейки, и другой отвлекающий – в районе Станички.

Перед самой посадкой на корабли десантники дали торжественную клятву: «Идя в бой, мы даём клятву Родине в том, что будем действовать стремительно и смело, не щадя своей жизни ради победы над врагом. Волю свою, силы свои и кровь свою, капля за каплей, мы отдадим за счастье нашего народа, за тебя, горячо любимая Родина… Нашим законом есть и будет движение только вперёд». Эту клятву десантники выполнили с честью.

Высадка основного десанта, которым командовал полковник Д.В. Гордеев, должна была начаться в 1 час 30 минут 4 февраля 1943 г. после тридцатиминутной артиллерийской подготовки и ударов авиации по обороне и огневым точкам противника в районе Южной Озерейки. Сильное волнение на море привело к нарушению управления силами и средствами, и в результате высадка началась с опозданием на два часа. Внезапность операции была потеряна. Противник, укрывшийся в складках местности, не был подавлен и успел подтянуть резервы. В момент высадки артиллерия, миномёты и пулемёты открыли по десантникам убийственный огонь.

Несколько подразделений, преодолевая завесу огня, сумели высадиться в 2 км западнее в районе Южной Озерейки. Всего было высажено 1427 человек и выгружено 10 танков. Остальные силы десанта во избежание больших потерь по приказу командира десанта контр-адмирала Н.Е. Басистого возвратились в свои порты. В течение двух суток герои, экономя каждый патрон и гранату, дрались в окружении, затем вырвались из окружения и ушли в горы, унося с собой раненых. Несколько десятков бойцов и командиров из состава десанта встретились с разведчиками Новороссийской военно-морской базы и вместе с ними возвратились в Геленджик.

Героическая борьба моряков-десантников в районах Южной Озерейки и Глебовки сковала крупные силы противника и помогла удержать и расширить плацдарм в районе Станички. Командиром десантного отряда был майор Цезарь Львович Куников. Благодаря тщательной подготовке десанта, хорошо организованному взаимодействию между десантниками и береговой артиллерией, смелым и решительным действиям командира высадки старшего лейтенанта Н.И. Сипягина демонстрационный десант был произведён блестяще. Всего к утру 4 февраля южнее Станички  было высажено 870 человек. С упорными боями за ночь захватили плацдарм 4 км по фронту и 2,5 в глубину. К концу дня он занял несколько кварталов южной окраины Станички и участок железной дороги протяжённостью около 3 км. Этот плацдарм превратился в основной и получил имя «Малая земля».

225 дней в кровопролитных боях бойцы отстаивали Малую землю. Этот подвиг вошёл в историю Великой Отечественной войны как символ мужества и массового героизма.

Гитлеровское командование огнём артиллерии, ударами авиации, контратаками пыталось не допустить дальнейшего расширения плацдарма. Враг стремился во что бы то ни стало удержать за собой господствующие высоты, в частности, Пятую сопку Мысхако, с которой просматривался весь плацдарм. Это позволяло ему вести прицельный артиллерийский и миномётный огонь не только по переднему краю нашей обороны, но и по всему плацдарму и ближайшим подступам к нему, в том числе и по причалам, складам, госпиталям, расположенным на западном берегу Цемесской бухты. Господство вражеской артиллерии в воздухе, прицельный огонь артиллерии фактически исключили возможность в светлое время суток подходить к Малой земле любому кораблю, катеру или мотоботу. Это обстоятельство не позволяло также оборудовать причалы. А всё снабжение Малой земли  осуществлялось морем из Геленджика. Такие высадки осложнялись из-за обычных в это время года штормов (которые, впрочем, спасали хотя бы от атак авиации, и поэтому десантники предпочитали высаживаться в такую погоду), а также из-за мин. Но это было необходимо: туда везли пополнение, боеприпасы, продукты, медикаменты  и прочие  материальные средства, а обратно – раненых. Часто трудно было определить, где же опаснее – на переднем крае, на берегу или при переходе морем. Каждую высадку на Малую землю под огнём противника можно приравнять к  подвигу. Г.Н. Юркин как представитель политотдела 18-й армии высаживался 8 раз.

Героическая эпопея Малой земли уже в дни боёв нашла своё отражение в стихах, написанных фронтовым журналистом и поэтом Б. Котляровым, воином 18-й армии:

Ты прошёл по дорогам немало,

Горный ветер тебя обжигал,

Ледяная вода у причала…

Но такой ты земли  не видал,

Где б разрывы от края до края

И траву, и деревья смели,

Где бы люди дрались не сгорая,

Среди огненной этой земли.

Тяжелые испытания выпали на долю трудящихся Геленджика, который был ближайшим тылом 18-й армии. Город, подвергавшийся нещадным бомбёжкам врага, помогал работникам тыла  18-й армии обеспечивать войска всем необходимым для боя и жизни. Трудящиеся Туапсе, Сочи и других городов ухаживали за ранеными и больными воинами 18-й армии, помогали им быстрее восстановить здоровье и возвратиться в строй. Такая тесная связь армии и тыла явилась важнейшим источником непреодолимости обороны советских войск на Малой земле. В одном из госпиталей г. Сочи ухаживала за ранеными и жена Гурия Николаевича – Ираида Константиновна.

В июне 1943 г. Ставка Верховного Главнокомандования поставила фронту задачу подготовить наступательную операцию  с целью очищения района Нижней Кубани и Таманского полуострова от противника.

Противник усиленно готовился к отражению удара советских войск. С января 1943 г. он непрерывно совершенствовал свою оборону, уделяя особое внимание организации системы огня и инженерному оборудованию местности на центральном участке полуострова и в районе Новороссийска. Рельеф местности был весьма сложным и труднодоступным для наступающих. Северная часть Тамани изобиловала болотистыми низменностями, большим количеством лиманов, плавней и протоков. В центре полуострова и в районе Новороссийска тянулась гряда гор, покрытых лесом.

Используя сложный характер местности, противник  создал сильно укреплённую и глубоко эшелонированную оборону, получившую название Голубая линия. Она простиралась от Азовского моря (северо-восточнее Темрюка) до Новороссийска, проходила по труднодоступным участкам местности и состояла из двух оборонительных полос общей глубиной 20-25 км. Каждая полоса включала в себя опорные пункты и узлы сопротивления с развитой сетью траншей, ходов сообщения и заграждений. С учётом местности была хорошо организована система огня, установлены минные поля и проволочные заграждения.

Противник особенно укрепился в самом Новороссийске, на горе Сахарная Голова  и на высотах северо-западнее Мысхако. Гора Сахарная Голова, возвышаясь огромной пирамидой над городом, позволяла просматривать позиции наших войск, подходы к городу вдоль Сухумского шоссе и по Цемесской бухте. Она была крупным узлом сопротивления: в карьерах и штольнях, где до войны добывалось сырьё для производства цемента, были оборудованы прочные огневые позиции для артиллерии и миномётов.

В самом Новороссийске выгодные в тактическом отношении здания и кварталы были превращены в сильные опорные пункты, особенно в районах электростанции, заводов «Пролетарий» и «Красный двигатель», трамвайного парка, управления порта, элеватора, вокзала, в центральной и южной части города. На площадях и улицах были сооружены доты, возведены баррикады. Единственный подход к городу – Сухумское шоссе, проложенное между горным хребтом и Цемесской бухтой,  – простреливался артиллерией.

Подходы к Новороссийску со стороны моря простреливались плотным огнём крупнокалиберных пулемётов и орудий прямой наводки из дотов и дзотов, располагавшихся в порту на его западном и восточном молах. Все причалы, портовые постройки и сооружения были заминированы. Ворота в порт между молами были перекрыты стальным тросом, натянутым под водой.

Прорыв в этих условиях требовал тщательной подготовки. В результате напряжённой работы и тщательных расчётов были разработаны предложения по овладению Новороссийском внезапным комбинированным ударом с моря и суши силами армии во взаимодействии с флотом. Замысел операции сводился к тому, чтобы главными силами фронта и флота прорвать Голубую линии в районе Новороссийска, расчленить вражескую группировку и быстрым развитием наступления освободить занятую врагом территорию.

Черноморскому флоту предстояло высадить десант в порт и выполнять задачи в открытом море. Командиром высадки был назначен командир Новороссийской военно-морской базы контр-адмирал Г.Н. Холостяков.

Расстояние от места посадки десанта в Геленджикской бухте до Новороссийского порта составляло 20 миль. Для высадки десанта привлекались 81 катер, 31 десантный бот, 28 моторных и гребных баркасов. 10 сентября 1943 г. в 3 часа ночи начался штурм Новороссийска.

В этом ночном бою отличились воины роты автоматчиков во главе с капитан-лейтенантом А.В. Райкуновым и агитатором политотдела 18-й армии Г.Н. Юркиным. Высадившись на Лесной пристани, рота с боем наступала по левому берегу реки Цемес и полотну железной дороги к вокзалу. Десантники смело сближались в темноте с гитлеровцами и внезапными ударами уничтожали их огневые точки. Огнём и гранатами, ножами и прикладами морские пехотинцы в течение 10 минут полностью уничтожили вражеский гарнизон в здании вокзала, и установили на здании вокзала советский военно-морской флаг. К рассвету рота автоматчиков овладела товарной станцией, нефтехранилищем и тремя башнями элеватора.

Противник понимал серьёзность создавшейся обстановки. Стык между дивизиями, проходивший по долине реки Цемес, куда устремился батальон, являлся уязвимым местом в его обороне. Сосредоточив до батальона пехоты и 12 танков, противник в 10 часов нанес первый удар по роте автоматчиков Райкунова. Ожесточённый натиск врага бойцы отразили автоматно-пулемётным огнём и гранатами. Помогала береговая артиллерия, с которой держали связь по радио.

В течение дня гитлеровцы ещё 12 раз бросались в контратаки против роты Райкунова. Советские бойцы стойко отбивались, нанося потери врагу, однако редели и ряды автоматчиков. Особенно трудно стало десантникам, когда на исходе оказались гранаты и вышла из строя радиостанция. Связь с командиром батальона и артиллеристами прекратилась. К концу дня ценой больших потерь противнику удалось прорваться к берегу в районе пристаней Элеваторная и Лесная. Рота автоматчиков оказалась отрезанной от батальона. Многие бойцы были ранены. Почти не осталось воды, продуктов, боеприпасов. Агитатор политотдела армии Юркин старался поддерживать боевой дух солдат. В башне элеватора, под обстрелом читал он бойцам свои любимые стихи Маяковского. И никто не падал духом. Заняв круговую оборону в зданиях вокзала и элеватора, они стойко отражали удары противника и при малейшей возможности сами наносили удары по врагу. В результате одной из таких смелых вылазок группа Райкунова  захватила клуб имени Макарова и расположенную рядом школу.

11 сентября на участке от Нефтеналивной до Элеваторной пристани под сильным огнём противника высадились дополнительные силы – несколько подразделений 290-го полка. Они сразу же начали наступать в направлении элеватора, чтобы соединиться с группой Райкунова. Атака прошла успешно, к середине дня подразделение Пискарёва  выбило фашистов из нескольких зданий и захватило одну из башен элеватора, однако установить связь с ротой Райкунова не удалось. Только 15 сентября  к 19 часам 55-я дивизия с батальоном Ботылева, отрядами Григорьева и Лысенко соединились с подразделениями Райкунова и Пискарёва.

Так в ожесточённых боях за каждый дом, проявляя образцы отваги, мужества и героизма сражались советские воины. 16 сентября 1943 г. Новороссийск был освобождён. В Москве был произведен салют двенадцатью артиллерийскими залпами из 124 орудий.

Обычно по окончании операции составляются списки представленных к наградам бойцов и офицеров, которые проходят утверждение, а награды приходят уже много позже. Однако бывают исключения. Как только закончились бои непосредственно на вокзале Новороссийска командующий Черноморским флотом Л.А. Владимирский вручил Г.Н. Юркину орден Красного Знамени.

С освобождением Новороссийска первая полоса обороны на южном участке Голубой линии была прорвана. 18-я армия получила задачу развивать достигнутый успех, нанести удар вдоль побережья на Анапу с задачей отрезать пути отхода новороссийской группировки противника и уничтожить её.

17 и 18 сентября войска 18-й армии продолжали наступление, преодолевая сопротивление арьергардов, минные поля и заграждения на дорогах. Особенно сильное сопротивление противник оказал в труднодоступных горных районах Верхнебалканского, на перевале Волчьи Ворота и юго-западнее этого перевала. Сам перевал имел большое оперативное значение – на нём было пересечение дорог. Здесь, на крутых горных склонах, густо заросших деревьями, противник создал инженерно-минные заграждения, прикрыв их многослойным огнём. Но наступательный порыв личного состава частей армии был очень высоким. Этому способствовало сознание выполненного долга в боях за освобождение Новороссийска.

Отступая, противник оставлял опустошённую землю. Наши войска до Верхнебалканского не встретили ни одного мирного жителя. Только ворвавшись в станицу Тоннельная, наши части освободили около тысячи граждан, преимущественно женщин, согнанных в лагерь из Новороссийска и окрестных станиц.

На подступах к Анапе вновь разгорелись ожесточённые бои. Противник оказывал упорное сопротивление, цепляясь за каждый выгодный рубеж, подвергая наши части сильному артиллерийско-миномётному обстрелу. Дороги и большие участки местности он заблаговременно заминировал. Но уже ничто не могло остановить советских воинов. Сапёрные подразделения проделывали проходы в минных полях и пропускали через них наши танки и пехоту. В борьбе за город советские воины показали массовый героизм. Большую помощь нашим передовым отрядам оказывали оставшиеся жители.

Продвигаясь по освобождённой территории, войска армии узнавали всё новые и новые факты чудовищных зверств фашистов. Только в Анапе и в окрестностях города были выявлены четыре места массовых расстрелов жителей города и района, где было уничтожено несколько сот женщин, детей, стариков. Преступления фашистов вызывали у советских воинов и населения жгучую ненависть, которая звала их на беспощадную борьбу с врагом.

Завершающие бои за освобождение Таманского полуострова начались в центральной его части в ночь на 2 октября. После короткой, но сильной артиллерийской подготовки войска 18-й армии нанесли мощный удар, прорвали оборону, овладели опорным пунктом Веселовка и начали преследование отходивших в беспорядке частей врага в направлении Тамани. К 8 часам 3 октября город Тамань был полностью освобождён.

Части 18-й армии вышли на побережье Керченского пролива. Была поставлена задача форсирования пролива и разгрома вражеской группировки в Крыму. Местность Керченского полуострова, на которой предстояло вести бои, – безлесная, открытая, степная. Многочисленные озёра – солёные, колодцев мало, вода в них также солоноватая. Военный совет армии, штаб и политотдел ясно представляли трудности предстоящей операции.

18-я армия во взаимодействие с Черноморским флотом и под прикрытием его авиации должна была высадить десант и захватить плацдарм в районе посёлка Эльтиген и порта Камыш-Бурун. Удерживая этот порт и установив сообщение с Таманским полуостровом, надлежало переправить в Крым главные силы армии, которые затем должны  были развить наступление. Командиром высадки был контр-адмирал Г.Н. Холостяков.

Южная часть Керченского полуострова,  которую предстояло форсировать, имеет ширину около 15 км. В избранном для высадки десанта районе Эльтигена прибрежные глубины колебались от 0,6 до 1,6 м. Минная обстановка была очень сложной: в мелководном проливе было поставлено множество мин, главным образом трудно вытравливаемых донных. Невозможно было учесть в полной мере погоду, которая осенью здесь часто меняется, внезапно может разыграться шторм и помешать действиям десантно-высадочных средств и боевых катеров.

Герои боёв за Новороссийск бывали в частях и  на кораблях, рассказывали о своём участии в десантах, советовали, на что обратить особое внимание во время подготовки к боевым действиям.

Накануне высадки десанта в частях и подразделениях были проведены митинги, на которых обсуждалось обращение Военного совета Северо-Кавказского фронта к войскам. «Вы одержали огромную победу, очистив полностью Кавказ и Кубань от проклятого и подлого врага, - говорилось в воззвании. В борьбе с фашистскими палачами вы показали чудеса храбрости, героизма и самоотверженности. На долгие годы не померкнет ваша слава, слава героев битвы за Кавказ и Кубань. Вы честно и храбро выполнили одну боевую задачу. Перед  нами стоит вторая, не менее ответственная и не менее важная задача – ворваться в Крым и очистить его от немецко-фашистских захватчиков… В данный момент самое главное и важное – форсировать и преодолеть Керченский пролив».

Сильный северо-восточный ветер и волнение (до 5 баллов) затрудняли сосредоточение малотоннажных судов, их стоянку у открытых пристаней. При переходе в темноте суда разбросало штормом, но они продолжали двигаться к назначенным участкам высадки. Из состава первого отряда три катера подорвались на минах.

Часть катеров и судов, имевших большую осадку, маневрировала на рейде в ожидании возвращения ушедших к берегу мотоботов и других средств высадки. Но последние при подходе к берегу понесли значительные потери от огня противника, некоторые были выброшены на берег или разбиты о скалы большой накатной волной. Не дождавшись возвращения высадочных средств, без которых невозможно было выгрузить на берег орудия и тяжёлые грузы,  некоторые командиры направили катера к берегу, чтобы самостоятельно высадить войска и выгрузить технику. Если это им и удавалось, от ценой тяжёлых повреждений и гибели судов.

Темп высадки оказался в два раза меньшим. В самый ответственные – начальный момент боя за плацдарм высадившиеся подразделения оказались на берегу разбросанными, и им пришлось драться самостоятельно. Однако командиры батальонов и рот проявили себя вполне подготовленными к организации боя в самых тяжёлых условиях. Высадившиеся войска захватили плацдарм до 5 км по фронту и 1,5 км в глубину с посёлком Эльтиген в центре.

Благодаря самоотверженности и искусству личного состава войск и сил флота десант 36 суток удерживал плацдарм и сковывал крупные силы противника. Этот плацдарм получил название «огненной земли». Наращивание сил доставка снабжения на плацдарм в ноябре практически прекратилась. С 1 ноября по 6 декабря на плацдарм было отправлено морским и воздушным путём до 753 тонны всех видов грузов, однако десантники получили всего 276 тонн. Тем не менее, это помогло десантникам продержаться в блокаде.

Прорыв десанта с захваченного плацдарма на соединение с войсками соседней армии, высадившимися на другом направлении, является образцом высокого мастерства, отваги и героизма воинов. Десант полностью выполнил свою задачу и облегчил высадку основных сил фронта севернее Керчи.

В конце 1943 года завершился коренной перелом в ходе Великой Отечественной и всей второй мировой войны. Но немецко-фашистские войска с фанатической настойчивостью пытались удержаться на рубеже Днепра. Ожесточённые сражения разгорелись на правобережной Украине и в нижнем течении Днепра, особенно на житомирско-киевском и кировоградском направлениях.

Враг продолжал рваться к Киеву, до которого оставалось 60 км. Ставка ВГК приняла решение срочно усилить 1-й Украинский фронт стратегическими резервами, с тем, чтобы не только не допустить захвата Киева, но и перейти в решительное наступление. В том числе Верховный Главнокомандующий распорядился перебросить 18-ю армию, отличившуюся на Кавказе, при освобождении Новороссийска, Тамани и в Крыму.

Главный удар намечалось нанести в общем направлении Житомир, Бердичев, Жмеринка. 18-я армия по замыслу командующего фронтом оказалась на направлении главного удара. Наступательная операция должна была проводиться на большую глубину и на открытой степной местности, а не в горах, как это было раньше. Армии противостояли в основном отборные танковые дивизии гитлеровцев.

Утром 24 декабря 1943 года 8 часов 15 минут мощнейшим артиллерийским ударом началось наступление. 50 минут бушевал огненный смерч над позициями гитлеровцев. В 9 часов 5 минут огонь был перенесён в глубину. При поддержке артиллерии пехота и танки атаковали передний край. 18-я армия, наступая на острие главного удара, в первый день успешно решила поставленные ей задачи. Прорвав оборону танковой дивизии СС «Рейх», подразделений 8-й и 19-й танковых дивизий противника в полосе шириной около 25 км, соединения армии освободили 12 крупных населённых пунктов, уничтожили более  2 тысяч вражеских солдат и офицеров, несколько батарей шестиствольных миномётов, и взяли в плен около 200 немецких солдат и офицеров.

Большое внимание командарм, Военный совет и политотдел армии уделяли вопросам тылового обеспечения наступательной операции. Особое внимание командование уделяло экипировке личного состава.  А вопросы эти были очень непростыми. В начале третьей декады декабря стояли сильные морозы (до минус 25 градусов), но утром 24 декабря начался мелкий дождь, потом повалил густой мокрый снег сменившийся дождём. Начальник политотдела армии обратил внимание, что большинство солдат и офицеров наступают по раскисшей земле в валенках, и необходимо срочно обеспечить людей кожаной обувью, чтобы не допустить массовых заболеваний. Работники тыловых подразделений и частей при помощи политотделов тыла и армии успешно справились с этой задачей. Уже к концу второго дня наступления передовые части армии, а к концу третьего дня и весь личный состав был обеспечен кожаной обувью.

Несмотря на распутицу и сильное сопротивление врага, войска армии продолжали громить противника и к исходу 28 декабря сражались на подступах к Житомиру. За четыре дня наступления армия нанесла большой урон противнику и добилась серьёзных успехов. Однако прошедшие дожди окончательно испортили дороги. В результате радиостанции застревали в грязи и отставали от штабов. Телефонные и телеграфные кабельные и шестовые линии, а также постоянные линии связи тянулись слишком медленно. Подвижные средства связи также застревали в пути. Всё это приводило к нарушениям управления войсками. Бездорожье чрезвычайно осложнило подвоз материальных средств, особенно боеприпасов и горючего.

Но наши войска торопились: отступая, гитлеровцы сжигали дома и угоняли трудоспособных людей в Германию. Не выдержав мощного натиска советских войск и бросив на огневых позициях миномёты, орудия, много стрелкового оружия, фашисты вынуждены были отступить. 31 декабря город Житомир был освобождён.

Войска 18-й армии без промедления развернули наступление на Бердичев. В первых  числах января 1944 года Бердичев и прилежащие к нему сёла стали ареной ожесточённых боёв. В 10 часов 3 января после короткой артиллерийской подготовки и ударов авиации начался штурм города.

Гитлеровское командование, стремясь задержать продвижение советских войск, взорвало плотину на реке Гнилопять в результате чего вода в районе города резко поднялась. Это значительно затруднило форсирование реки. Но ничто не могло остановить советских воинов: используя табельные и подручные средства, а в ряде случаев и просто отдельные брёвна, подразделения и части армии в ночь на 5 января на широком фронте форсировали Гнилопять. В след за пехотой переправлялись миномёты, артиллерия. Захваченные плацдармы быстро расширялись. 5 января Бердичев был освобождён.

Дальнейший боевой путь Г.Н. Юркина вместе с 18-ой армией пролегал от Днепра на Карпаты, далее через Карпаты – мощный горный массив, состоящий из ряда хребтов высотой до 2,5 км. Сложные условия местности на Карпатах усугублялись из-за частых дождей, паводков и резких перепадов температуры.

В 1944 г. составе 4-го Украинского фронта Г.Н. Юркин участвовал в освобождении Закарпатской Украины, Словакии, западных областей Украины, Польши, Румынии и Венгрии.

А закончил войну Гурий Николаевич в Чехословакии, где гитлеровцы оказывали последнее ожесточенное сопротивление уже после подписания капитуляции. Восставшая Прага просила о помощи – городу грозило уничтожение, и советским войскам, в том числе 18-й армии, была поставлена задача – «Вперед, на Прагу!». В этом походе получил Г.Н. Юркин и последнюю тяжёлую контузию: автомобиль, в котором он ехал, подорвался на мине, его выбросило из машины, и он чудом остался жив.

За участие в боях за освобождение Чехословакии майор Юркин был награждён высшим орденом Чехословакии – Чешским военным крестом. А день Победы Гурий Николаевич всегда отмечал дважды: 9 мая со всей страной, и 12 мая с однополчанами – в день, когда для них закончились боевые действия, и наступила долгожданная победа.

Надо отметить, что Г.Н. Юркин был участником двух парадов Победы: он был участником парада Победы союзных войск в Лондоне, а позже, в июне месяце 1945, прошёл правофланговым по Красной площади в Москве.