В начале мая 1941 года перед самой войной, мы вылетели в лагеря. Огромный полевой аэродром, и к тому же ни куста,  ни деревца вокруг! Более пятидесяти двух­моторных самолетов, покра­шенных на заводе «сереб­рянкой», блестели на солнце и бросались в глаза развед­чикам немцев, уже рыскав­шим на земле и в небе Ук­раины. Это законно беспоко­ило всех, и мы доложили Вязникову о настроениях авиаторов. Выслушав, он не­медленно приказал рассре­доточить и укрыть технику. Масксетей фабричного изго­товления к тому времени на базе не оказалось — он рас­порядился, косить траву на аэродроме, плести из нее гирлянды и маты для маски­ровки самолетов. Обстановка сразу изменилась: теперь на скошенном лугу виднелись только «копны сена». Кста­ти сказать, до начала воен­ных действий немцы так и не обнаружили наш аэродром с воздуха.

Первый вылет на разгром немецко-фашистских захватчиков 90-й авиаполк во гла­ве с подполковником Вязниковым произвел тремя «де­вятками» и нанес мощный удар по большому скоплению танков и мотопехоты на пере­праве через реку Западный Буг.

Помнится и другой случай, когда командир полка опять повел три «девятки» бом­бить железнодорожную стан­цию в польском  городе Кросно, захваченную немцами. Этот вылет по метеоуслови­ям вначале оказался неудач­ным: перед нами на маршру­те встала черная гряда грозо­вого фронта. Пришлось вер­нуться и сесть на аэродром с бомбами... Такого еще не бы­ло в практике боевых вылетов полка, но все обошлось бла­гополучно. Как бы предвидя это, Вязников сказал нам на предполетной подготовке:

— Если придется садить­ся с бомбами, не волнуй­тесь, друзья мои, — точный расчет и спокойная посадка у «Т» обеспечат успех дела...

Так оно и получилось: все 27 летчиков нормально при­землились у знака «Т». В бомболюках каждого самоле­та висело по тысяче кило­граммов фугасных «гостинцев». Переждав непогоду, Вязников снова поднял в воз­дух своих питомцев, и на этот раз мы отбомбились на редкость успешно.

Так, полк прошел с боя­ми через всю Украину. За­тем, получив новые самоле­ты и пополнение, он успешно воевал на Северо-Западном фронте, в районе Калинина. Потом  защищал  Тулу...

После разгрома немецких войск под Москвой мы рас­стались. Война разбросала нас по другим частям. В 1942 году Вязников сформировал новый, ночной авиаполк дальнего действия и принял ак­тивное участие в боях на Во­ронежском фронте, изгоняя гитлеровских оккупантов с воронежской земли. А потом снова расставание...

В конце 1943 года на под­московном аэродроме у тран­спортного самолета Ли-2 вы­строился весь личный состав полка, чтобы проводить лю­бимого командира. Многие при расставании не сдержали скупой мужской слезы, когда Федор Максимович пожимал боевым друзьям руку и же­лал новых успехов в ратном деле, а сам обещал тоже «не подкачать» при выполнении нового задания командова­ния. Вязников ехал на вос­ток, чтобы возглавить груп­пу летчиков при перегоне самолетов. Здесь его постиг­ло несчастье: в полете подве­ла иностранная техника, и при вынужденной посадке он сло­мал ногу. Полгода лечился в госпитале, а потом снова — в действующей армии.

В Заполярье он возглавил авиадивизию, и с воздуха громил противника на Свирьском направлении. За успехи в боях, мужество и отвагу личного состава дивизия по­лучила почетное наименова­ние и была награждена орде­ном Суворова.

Доблестный ратный труд нашего общего друга Ф.М. Вязникова не раз отмечался в годы Великой Отечественной. Он заслужил орден Ле­нина, три ордена Красного Знамени, орден Отечествен­ной войны 1-й степени, орден Красной Звезды и многие медали.

После окончания войны Вязников направляется в ДОСААФ. Здесь он находит возможность лучшего приме­нения боевого опыта в обуче­нии и воспитании молодого летного состава. Под его ру­ководством в аэроклубах Вильнюса, Калуги и Тулы подготовлена не одна тысяча спортсменов-летчиков, плане­ристов и парашютистов. В летной работе он просто не знал устали.