Еще одно письмо Р.А.Возякова Шугурову Алексею Климентьевичу:"Здравствуйте, многоуважаемый Алексей Климентьевич!Вопервых строках письма разрешите Вас поздравить с получением медали в память о героической обороне Брестской крепости в 1941 году.С большим опозданием начну писать о своих земляках,служивших в 75 ОРБ,и принимавших участие в обороне Брестской крепости в 1941 году.Старший сержант Васильев Павел Васильевич,1917 г.р., д.Анаткас,Моргаушского района, Чувашской АССР.Окончил 7 классов.До призыва в ряды Красной Армии работал зав. столовой.Призывался в сентябре 1939 года.В декабре месяце 1939 года мы из в/ч (Белоруссия) прибыли в Брестскую крепость в 75ОРБ (нас тогда приехала группа 25 человек,из них 10 были мои земляки). Васильев Павел окончил школу младших командиров.К началу войны он был в звании ст.сержанта (помкомвзвода в мотострелковой роте).Он всегда являлся отличником боевой и политической подготовки.Как мне помнится в День РККА,в 1940 году,командование батальона кроме благодарности,ему еще выдало денежное вознаграждение.Он участвовал во всех боевых операциях при обороне крепости (выбивании фрицев из столовой 33 саперного полка и погиб при штурме полкового клуба (костела)).Вы мне писали,якобы взвод ст.сержанта Васильева в ночь с 21 на 22 июня находился на гарнизонном учении. Нет,это отделение сержанта Грошева со старшиной Косенковм были на учении (кстати, я в музее я узнал о том,что старшина Косенков жив).Я хочу остановиться об участии наших разведчиков при штурме клуба.Наши и бойцы других подразделений (группа эта была немногочисленная) из ограды штаба нашего батальона (со стороны 84 сп) сделали рывок (перебежку) через дорогу,а затем кто пригнувшись,а кто ползком или короткими перебежками между кустами кустарника (помните вокруг костела,по обочинам дороги и даже в районе наших казарм были кустарники,как в парке).В этой вылазке я тоже участвовал,но я даже не успел перебежать и дороги,уже навстречу мне шли раненые (они были ранены осколками мин со стороны 84 сп) и мне пришлось их привести в подвал 33 инженерного полка (вход в первую дверь с конца,где была наша столовая).На следующий день этот конец казармы немцами был взорван.До этого из подвала можно было подниматься на 2 этаж к штабу Фомина.А теперь я в этом году посмотрел,к остаткам наших казарм (но где музей) с конца где почтовое отделение новая кладка (кирпичная).Там нет ни двери и ни подвала.Я только мог ориентироваться по развалинам нашей столовой.Я немного отвлекся.Ну вот,ст.сержант Васильев после штурма исчез.Как сегодня я помню его высокий рост,когда они побежали до костела,и его звонкий голос,когда он что-то там командовал.Из наших бойцов там были,кроме из нашей роты,из бронероты,но вотфамилий никого уж не помню.Старший сержант Сазонов Александр Епифанович,1919 г.р. тоже наш земляк.До призыва был секретарем первичной комсомольской организации в селе.Работал зав. клубом.В крепость прибыл с нами вместе.Окончил школу младших командиров.Но что он был отличником боевой и политической подготовки-это сами Вы помните.Он уже перед войной был помкомвзвода.Он участвовал в обороне крепости.Вы сами приказали ему и сержанту Трунову,и еше 5-6 нашим разведчикам выбить фрицев из столовой 33 инженерного полка.Они с сержантом Труновым первыми открыли дверь и вбежали. Немцы сверху бросили гранаты,тогда Сазонов и Трунов были контужены и один наш боец из танковой роты получил ранения.Когда мы уже поднялись на один марш лестницы (до лестничной площадки),фашисты бросили еще одну гранату,но она вреда никому не сделала.В столовой 33 саперного полка мы взяли в плен 5 фрицев-один из которых был унтер-офицером,и привели их в штаб полкового комиссара Фомина.Там их очевидно допрашивали.После 2 сержанта (только не изнашего батальона) повели их вниз в подвал,куда спустился и я (наверное из любопытства),и что я увидел.Когда наши сержанты их стали расстреливать из ППШ (71 зарядных автоматов) 4 молодых немца плакали,а старый унтер-офицер что-то на них кричал.В этом году,когда я был в крепости в музее,этот весь эпизод (взятие в плен 5 немцев) склонны были ставить под сомнение.Неужели этот эпизод не упомянут в воспоминаниях у Вас,Филя,Матевосяна?В музее я узнал свои старые лестницы.А под лестницами был вход в подвал,в котельную.Но теперь там замуровано (забетонировано),а вход вкотельную совсем на другом месте.Но я тут отвлекся.Старший сержант Сазонов участвовал и при попытке прорыва,как он теперь пишет мне.Но только он оказывается с группой раненых бойцов раньше меня переплыл реку Мухавец,я с 7 бойцами (Золотарев,еще бойцы кавэскадрона раненые) переплыли позже их.Это случилось после ранения Вас,когда мы попали под перекрестный минометный огонь.Тогда меня ранило в правую кисть осколком.Только затем я его,уже после 26 июня,невстречал среди раненых в подвале. Но Вам сообщаю,он остался жив.Подробную судьбу я его не могу описать.Но он демобилизовался из рядов Советской Армии в 1946 году,затем пересилился в Калининградскую область.Работает в колхозебригадиром,является членом правления, член КПСС с 1958 года.В своих воспоминаниях хочу описать еще один эпизод (правда раньше я упомянул о нем).Как Вы сами помните,после первого,даже после второго артобстрела немцами,мы все боеприпасы и продукты перенесли в свои казармы (часть),а большую часть в подвалы нашей столовой.Склад боеприпасов, как Вы знаете, был на 1 этаже (часть патронов и снарядов грузили на бронемашины-об этом Вы и сами писали точно),а склад продуктовый на 2 этаже.Перетаскиванием продуктов по Вашему приказанию руководил кладовщик Александров.Верхниеэтажи нашей столовой сгорели в первый же день войны.Из окон подвала мы вели огонь из винтовок и ручного пулемета (Сазонов и Трунов) по немцам,окопавшимся на валу окружного госпиталя (в сторону угла наших конюшен кавэскадрона).Фрицы затем этот вал покинули (по крайней мере их там в течение первых 3 дней можно было увидеть редко). На 3 день войны я собрав в подвале 3-4 фляги пошел ползком по воду к реке Мухавец,мимо летнего автопарка,где стояли обгоревшие танкетки и бронемашины.В это время начался артобстрел,который длился 30-40 минут.В момент артобстрела я пролежал за танкеткой,осколки кирпича,обломки бетона меня не задели.Когда я вернулся,от нашего подвала остались одни развалины,потолок обрушился.Кто оттуда успел выскочить,мне не было до сих пор известно.Вот в этом году я спросил в музее о том,что было обнаружено при раскопках в этом подвале?Мне ответили:в 1956 году, когда комсомольцы производили раскопки и уборку развалин,то там нашли 48 останков наших бойцов,винтовки,патроны,гильзы,ручной пулемет и станковый пулемет.Это мне все ясно,за исключением одного:стрельбу из станкового пулемета "Максим" из этого подвалане вели. Ностанковые пулеметы у нас в кавэскадроне были,из них из казарм по немцам стреляли.Может после разрушения подвала столовой,в последние дни обороны,возможно стреляли (там установили).О себе писать мне почти и не надо.По ходу письма я почти все упомянул.В Красную Армию я приехал в 1939 году с ребятами вместе.Служил вначале в мотострелковой роте,даже Вы меня застали в этой роте. Затем меня перевели в санчасть по специальности (я был взят в армию с 3 курса фармацевтического училища).Участвовал в обороне до 29 июня.В подвале из медицинских работников были зав.аптекой 84 сп Суховерхов Василий (из Краснодарского края)-он жив,и еще один санитар из 84 сп.Ни врачей,ни фельдшеров у нас небыло в группировке комиссара Фомина.Остаюсь жив и здоров,чего и Вам желаю. С приветом Роман Возяков.10 августа 1966 года".

Из воспоминаний. Часть 2
красноармеец Возяков Роман Антонович

Возяков Р.А.(75 орб):
"...Четвертый день - после обеда в казарме, где группировка Фомина держала оборону, Шугуров собрал нас в вестибюле второго этажа перед уголком. Нас было около 40-45 бойцов и младших командиров из нашего разведбатальона: бойцы мотострелковой роты, кавэскадрона, танковой роты и несколько бойцрв бронероты. Из младших командиров были - старшие сержанты Васильев, Сазонов, Александров и младший сержант Трунов. Перед нами выступил комиссар Фомин. Его выступление было коротким. Он говорил, что связи с нашими войсками, находящимися вне крепости (мы это восприняли с войсками, идущими к нам на помощь), у нас нет. Поэтому нам он поставил задачу найти выход из крепости, чтобы выводить оставшихся бойцов из крепости и присоединиться к нашим наступающим войскам. Мы, отдельными, небольшими группками, стали выходить из казармы и скапливаться под Трехарочными воротами. Нам предстояло перебежать мост через Мухавец. Нас поддержали с казарм пулеметным огнем бойцы 84 стрелкового и 33 инженерного полков. Комсорг Шугуров нам поставил задачу: группа бойцов, которая вперед перебежит мост, должна занять позицию на близлежащем валу и открыть огонь в сторону Северных ворот, а остальная группа как перебежит мост, должна перебежками двигаться к валам и фортам в сторону города Бреста, где кончаются крепостные валы, а за валами сухой дол, то есть нет водной преграды (это мы знали еще до войны, там часто у мотострелковой роты, где служили Шугуров и я, бывали тактические занятия). Мы, короткими перебежками, из Трехарочных ворот, перебежали мост через Мухавец и низиной у самой воды добежали до вала, было человек 10-12. Часть бойцов залегли на валу справа и открыли огонь, а остальная часть побежали по берегу реки Мухавец дальше. Мы должны были огнем отвлечь немцев и тем самым помочь нашим выйти. Шугуров стоял на валу во весь рост, ему еще старший сержант кладовщик Александров говорил: "Не стойте так". Немцы наверное подумали, что это командир и "кукушка" его сняла. Он был ранен в плечо, сквозное пулевое ранение. Мы были на валу минут 20. Потом побежали догонять остальных. Шугуров остался вместе с Александровым. Его старший сержант Александров вытащил в армейскую пекарню. Мы - Сазонов, Васильев, Трунов, Михеев и несколько раненых бойцов из кавэскадрона хотели перебежать к комсоставским домам через плац, а затем через Восточные ворота вырваться из крепости. Когда мы миновали пекарню, вышли на открытую площадку, нас обстреляли со стороны вала из минометов. У нас появились раненые. Раненые стали отползать к реке. Убитые и тяжелораненые остались там. Я нагнулся оказывать помощь (перевязывать) раненому бойцу из кавэскадрона. Немцы в это время усилили огонь из минометов и меня осколком легко ранило в правую кисть. Я с раненым вместе стали отползать тоже к реке. Раненые уже стали переплывать реку, с ними и я переплыл реку, и обратно вернулись в район обороны. После нас еще вернулись раненые (где плыли, а где переходили вброд). Помню, что был с нами повар батальона Михеев, были бойцы мотострелковой роты. Прорывались мы днем, после обеда. Старший сержант Сазонов участвовал при попытке прорыва. Но только он оказывается с группой раненых бойцов раньше меня переплыл Мухавец, а 7 бойцов (Золотарев еще бойцы кавэскадрона раненые) переплыли позже их...".