Я родился в селе Подгоровка Старобельского района Луганской области на Украине 3 мая 1921 года.Закончив 7 классов в Подгоровской школе в 1937 году, поступил в Старобельский техникум сельского хозяйства. В техникуме готовили специалистов для работы с техникой, которой оснащались машиностроительные станции.В 1939 году в конце декабря меня вызвали в Старобельский военкомат и предложили ехать в Полтавское автотехническое военное училище. Для нас, мальчишек, слово «военный» было главным. Военные были для нас примером подражания.Вместе со мной поехал и Миша Сотников. В техникуме учились мы без троек, а в училище нужно было хорошо сдать экзамены. Уехали мы в декабре, мороз 400, а я был одет в осеннее пальто, на голове– кепка. Пока доехал отморозил щеки и уши.10 января, после сдачи экзаменов, нас зачислили курсантами военного училища. Двухгодичный курс мы должны были закончить за полтора года. Учились по 8–10 часов, т.е. 8–10 уроков в день. А после уроков организованная самоподготовка к следующему занятию. Контроль за самоподготовкой был очень строгий. Окончил училище я с одной четверкой.12 июня 1941 года нам, бывшим курсантам, совершенно секретным приказом Министра Обороны СССР было присвоено звание «Военный техник, лейтенант».После окончания училища меня направили в 16-й мотострелковый полк 16-ой танковой дивизии, который находился в городе Котовск Одесской области, на должность командира взвода. Командующим 16-ой танковой дивизии был полковник Мындра. В Котовск я прибыл 14–15 июня 1941 года, мне было всего 20 лет. Квартиры не было, я ночевал в каптерке. На второй день мне нашли комнату у старушки, где стояли кровать, стол и табурет– больше ничего не поставишь. По обычаю мне нужно было накрыть стол и пригласить всех командиров, которые служили со мной, для знакомства. Назначили на 22 июня. 21 я уже все приготовил и пошел с внучкой хозяйки вечером на танцы. Когда вернулись, было все нормально и вдруг ночью– подъем со всем оружием. 22 июня в 4 часа утра началась война.К полудню 22 июня мы уже были в Молдавии. Кругом начались сильные бои. В начале июля 1941 года нашу дивизию и всю армию перебросили под станцию Христиновка, а потом под Умань. Были сильные бои, и наша армия оказалась в полном окружении немецких войск. Потери с нашей стороны были огромные. Из окружения вышли благодаря умным командирам, которым удалось обмануть немцев. Подошел ко мне командир– капитан Окроперидзе и приказал собирать всю технику и людей. Технику приводить в порядок, чтобы могла хотя бы двигаться. Этим капитаном был разработан план вывода войск из окружения. План был прост. Всю технику вывести на дорогу, в основном ехали разбитые машины, танки вышедшие из строя. Он строго настрого приказал двигаться по шоссе, а когда доедем до места окружения включить все фары, сигналы и начинать двигаться на скорости. Когда мы это сделали, немец подумал, что идет колонна танков. Они наших танков очень боялись, и поэтому отошли от границы окружения, и вот в эту брешь мы все и вышли. Об этом я узнал из книги «Уманская яма». Музыченко, который командовал частями в этой яме, попал в немецкий плен. Немцы ему предложили сотрудничать, но он отказался. Они его не расстреляли, а решили после взятия Москвы провести пленного генерала по Красной площади. А после победы Советской армии получилось, что на Красной площади пленными были немецкие генералы.После выхода из окружения я из 16-ой танковой дивизии был направлен в 5-ый запасной полк (автополк), который базировался в лесу у Валновахи под городом Донецк. Оттуда полк маршем был направлен в город Ленинск Сталинградской области. Наш 4-ый батальон был расположен в Цареве.Добирались из Сталинграда до Ленинска пароходом. В Цареве была у нас учебная рота, которая готовила сержантский состав для армии. После выпуска нашей роты не стало, и меня перевели в Ленинск, назначили командиром взвода, в котором готовили водителей для фронта. В Ленинске я жил у Авдюхиной Анастасии Федоровны. Когда я к ним пришел, они были все в трауре. У Анастасии Федоровны погиб муж, осталось двое маленьких деток.Там я познакомился со своей женой Еркиной Раисой Федоровной.После выпуска взвода и отправки шоферов на фронт по частям, я был направлен в Москву в штаб формирования новых частей.В мае 1942 года меня направили во 2-ой дом НКО, где я получил назначение в штаб формирований гвардейских минометных частей «Катюш». Там меня направили на должность Заместителя командира 336-го отдельного гвардейского минометного дивизиона по технической части. В составе этого дивизиона в июле 1942 года я выехал из Москвы на фронт в районе города Елец. А оттуда со станции Казаки были переброшены под Сталинград.В начале сентября 1942 года наши части выгрузились на станции Котлубань и заняли места на огневых позициях. Наш дивизион давал залпы под Сталинградом из села Орловка (теперь там алюминиевый завод). В Сталинграде шли сильные бои. Для «Катюш» нужны были снаряды. Немец наши «Катюши» ненавидел за их огонь Я ездил по всем батареям, проверяя исправность машин, подвозил боеприпасы. Немец пристреливал наши расчеты, и от прямого попадания от расчета никого не оставалось. Однажды я был около «Катюш» и началась бомбежка. Расчет полностью уничтожен вместе с «Катюшей». Я спрятался в ямку, голову не зацепило , а в руку попало. Рука цела, но 2 месяца я носил ее на шее, в госпиталь не поехал. Так и остался шрам на губах и след на руке от рельсы «Катюши».В Сталинграде мы потеряли много «Катюш». Погибли целые расчеты. Леню Григорьева мы считали погибшим, но через 25 лет я его увидел в Москве живым, повезло, как и мне.После боев наш полк «Катюш» был разбит. Полк прибыл в Москву 30 апреля 1943 года и зачислен в резерв Верховного главнокомандующего. В 1944 году, после получения новой техники, полк был отправлен на Калининский фронт. Потом Латвия, Литва. Кругом болота, грязь, наши ребята тащили «Катюши» буквально на своих плечах. Один расчет попал в окружение, но технику не бросили, отстреливались до последних снарядов. Им повезло – все остались живы, освобождены из окружения.В Латвии для нас закончилась война. Полк стал называться – 72-ой Гвардейский Минометный Двинский Ордена Александра Невского. Он участвовал в составе Брянского, второго Прибалтийского, Ленинградского фронтов. Потом полк погрузили в вагоны в Латвии и по железной дороге отправили на восток. Мы все думали, что едем в Москву на парад. Но, подъезжая к московской ветке, поезд пошел прямо. Стало понятно, что едем на Дальний Восток. Снова война. Мне было 24 года.Приехали в Приморский Край, где принимали участие в боях с японскими войсками. Кругом горы, с нашей техникой было очень трудно добираться до передовой. Снова жертвы, потери. Так мы оказались в Приморском Крае недалеко от озера Хасан. В марте 1946 года наш 3-ий дивизион под командованием майора Добренькова принимал участие в боях с хунхузами (бандитами) в Корее.После меня направили в Китай заместителем командира 320-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона по технической части. После расформирования дивизиона был направлен в авиационную техническую дивизию, которая находилась в городе Дальнем, что в 50 км от Порт-Артура. В 1951 году у нас родилась дочка. Из Китая меня перевели в Советский Союз. Вся Амурская область была исхожена нашими ногами. Жили в землянках, палатках, среди болот. Потом Советская Гавань Хабаровского края. Там в 1957 году появился на свет сынок Толик. Через год снова переезд в Амурскую область под Благовещенск. Там служил в автошколе, учил сержантов для армии. Затем снова перевод в Башкирию город Бирск в армейскую автошколу старшим преподавателем.В ноябре 1960 году был уволен в запас в звании гвардии майора по приказу: «Уволен в запас по сокращению штата с правом ношения формы с выслугой 25 лет». До получения квартиры в Волжском мы жили в Ленинске. Там я работал от военкомата в автошколе ДОСААФ преподавателем по подготовке водителей. При мне было два выпуска водителей. В 1962 году мы переехали в Волжский, где был принят на работу в АК–1732 инженером по технике безопасности. Позже был переведен на должность заместителя безопасности движения. В АК–1732 проработал до 12 июня 2006 года.

Войтенко Петр Демьянович умер 1 января 2007 года.