Посвящаю маме – Светлане Павловне Войтенко (Куксас – Шемякиной)
Рассказ по маминым воспоминаниям…

Когда вернется папа…

Солнышко доброе, ласковое решило весенним утром поиграть со Светланой и послало ей гроздь шаловливых, искристых солнечных зайчиков. Они задорно прыгали и сверкали на чистых стеклах четырех окон их однокомнатной квартиры, которые так старательно отмыть и натереть до блеска старыми газетами могла только ее мама Леля. На всех улицах города Бреста не найти таких идеальных окон с белоснежными занавесками в пол окна, которые позволяли бесчисленным детям солнца без спроса хозяев ранним утром заглядывать к ним в гости, и будить вместо будильника домочадцев в школу и на работу.
- Света, встава-а-а-ай! - протяжно прокричала мама с кухни.
Как будто она не догадывалась, что дочь давно разбудили слепящие ей глаза, навязчивые «зайчата».
- Я уже давно проснула - а-а – ась! – так же протяжно, подражая маме, прокричала Светлана, принюхиваясь и прислушиваясь к запахам и звукам, которые доносились с кухни.
«Мама жарит мои любимые пышные оладушки на дрожжах», - подумала Светлана, как-то не очень радостно и восторженно, как было бы в другое утро, да и понятно, почему… Сегодня всем девочкам и мальчикам у которых папы не вернулись с фронта, выдают красивые, блестящие, новенькие ботинки. И ее имя тоже занесено в список.
«Надо обязательно опоздать на первый урок, - решила Светлана, - Я уже всем объявила и ребятам и классной учительнице, что ботинки я не возьму, мне их купит папа, когда вернется... А вернется он обязательно! А до этого времени можно походить и в старых. Подумаешь, немного обносились и стали чуть-чуть сжимать пальцы».
- Света, ты уже умылась? Иди завтракать и надо косички переплести, - потребовала мама.
- Иду, хотя мои косички и не растрепались вовсе, - слабо возразила Светлана, зная, что с мамой спорить бесполезно.
Мама, не дождавшись дочь, зашла в комнату.
- И давно ты сама с собой разговаривать стала? – спросила она шутливо, вытирая руки об фартук.
-Что ты мама, тебе показалось… давай сначала косички заплетем, а потом оладьи есть будем, - на удивление, предложила Светлана.
- У тебя все в порядке? Что-то ты на себя не похожа, - мама озабоченно заглянула ей в глаза.
- Все в порядке, подумаешь, сегодня начнем не с оладушек, а с косичек, - выдержав взрослый проницательный взгляд, ответила Света и только интуитивно поморщила нос, зная, как матушка туго - перетуго плетет косы, чтобы не растрепались в школе и мальчишки – разбойники бантики не развязали. Именно поэтому этот момент, она каждое утро оттягивала до последней минуты.
- С косичек, так с косичек, - одобрительно поддержала мама Леля, поставив перед зеркалом стул.
Через каких-то десять минут Светлана, уже обо всем позабыв, выбегала из дома с заплетенными заново косичками и с последним кусочком ароматного оладушка, блаженно тающего во рту.
Остановило ее во время и напомнило о тайном плане собственное отражение лица в витрине хлебного магазина, который находился недалеко от дома.
«Стоп! И чего ты так довольна? Ты, что забыла, что торопиться некуда? Или ты хочешь, чтобы тебе навесили эти новые ботинки? Разве ты не хочешь дождаться, когда вернется папа и сам тебе купит новые ботинки?» – строго спросила она у своего отражения, которое ей тут же утвердительно ответило: «Конечно, хочу дождаться, когда вернется папа! И поэтому сейчас я сверну за угол и пойду в школу длинной предлинной дорогой».
Упрямая девочка так и сделала. Она свернула за угол и попала в замечательный двор, мечту всех детей, с разнообразными пустыми качелями. За довольно короткий отрезок времени все качели были опробованы, и Светлана уже скакала на одной ножке в классики, которые начертили на асфальте двора местные ребятишки.
Вдруг в проеме между домами Света заметила худощавого мужчину в военной форме, в сердце громко и отчетливо застучал молоточек, как в механизме больших старых часов, которые мама перевесила на кухню, потому что их шум мешал ей засыпать.
- Это папа вернулся и ищет меня! – молниеносная мысль пронзила девочку.
Она сорвалась с места и побежала догонять мужчину. Вот он уже совсем рядом! Все ее существо кричало: «Папа, обернись, вот я!».
Но почему-то язык отяжелел и не слушался, а молоточек в сердце стал стучать так громко, что даже уши заложило.
Солдат обернулся, пристально посмотрел на девочку, идущую за ним. Света за чем-то присела и стала перевязывать обветшавшие шнурки на стертых до дыр ботинках. Пальцы дрожали.
«Сколько раз я видела военных, сколько раз старалась узнать в них папу, но каждый раз – это были чужие лица, чужие глаза, чужие руки, чужой запах…все чужое»,- думала Света, и от этого ей стало страшно, так не хотелось еще раз ошибиться. Когда она, наконец, осмелела и подняла голову, мужчина в военной форме исчез из виду.
Молоточек в сердце затих, и оно перестало ощущаться, как будто его и не стало вовсе, оно растворилось, пропало, как и папа. Расстроенная девочка угрюмо побрела в школу.
Приход Светланы в школу оповестил звонок с первого урока, вместе со звуком которого, все коридоры взорвались детским гулом и смехом. Света незаметно добралась до своего класса и села на свою вторую парту у окна.
- Светка явилась! – обрадовано заметил Сашка Иванов и дернул ее за косичку, - Ботинки тебе все равно оставили, вон в шкафу стоят!
За нанесенную двойную обиду: косичку и ботинки, рассерженная Светлана схватила портфель и с размаху стукнула им дразнившего Сашку по голове, уже державшего в руках, предназначенную ей, связанную узлом крепких шнурков пару ботинок, распространяющую приятный, специфический запах новой кожи. Он присел от боли, выронив ботинки из рук. Светлана отвернулась, не взглянув на одноклассника, вытирая соленую слезу.
«Ничего не умрет, подумаешь, только тремя учебниками приложилась о его пустую голову», - без сожаления подумала она.
Прозвенел звонок на урок, в класс вошла Ольга Николаевна, учительница по русскому языку. Дети сразу притихли, дружно встали для приветствия.
- Здравствуйте, садитесь дети, - доброжелательно сказала Ольга Николаевна, но заметив новые ботинки на полу около парты Светланы, расстроилась и добавила огорченно, - Что, же это дети? Правительство думает о вас, заботится, выделило деньги на новую, красивую обувь, а вы?
Светлане сразу представилось озабоченное правительство в кремле, подписывающее указ о покупке новых ботинок для детей, ей стало неловко, стыдно, но ботинки она поднимать не стала, продолжала сидеть, опустив голову.
На строгий вопрос учительницы отозвался Саша Иванов, потирая ушибленный портфелем затылок: «Да, это Светка не хочет брать ботинки, говорит, когда папа вернется, купит».
- Во-первых, Иванов, не Светка, а Света, сколько раз тебе говорить, - обратилась Ольга Николаевна сначала к невоспитанному мальчику, а затем к упрямой девочке, - А во- вторых, Света, никто не знает, когда вернется твой папа, а твои посмотри, уже давно кашу просят.
Слова, сказанные в адрес ее ботинок, в другой раз вызвали бы в классе громкий, дружный смех, но в создавшейся ситуации ребята молчали. Ольга Николаевна махнула рукой, села за стол, открыла журнал и со вздохом, очень тихо, надеясь, что ее никто не услышит, добавила: «И вернется ли вообще, пропал же без вести».
Но Света хорошо расслышала эти слова и уже готова была вылететь из класса, чтобы разрыдаться за школой, обняв старую, большую березу, как дверь класса распахнулась, и вошел директор, а за ним… за ним зашел тот худощавый мужчина, в военной форме! Теперь Светлана, уже не боясь ошибиться, смело посмотрела в его лицо.
- Папа! – выкрикнула она и стремительно бросилась к нему навстречу.
Сильные папины руки подхватили дочь, и она повисла у него на шее в долгожданном, родном объятье.

15.05.2012.
По маминым воспоминаниям
Ли Шанто - Лилия Большакова