
Тимофей
Данилович
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Участник Великой Отечественной войны
Статья из газеты в год 30-летия Великой Победы о Ворсине Тимофее Даниловиче
Блокада Ленинграда — военная блокада немецкими, финскими[2] и испанскими (Голубая дивизия) войсками во время Великой Отечественной войны Ленинграда (ныне Санкт-Петербург). Длилась с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года (блокадное кольцо было прорвано 18 января 1943 года) — 872 дня.
К началу блокады в городе имелись лишь недостаточные по объёму запасы продовольствия и топлива. Единственным путём сообщения с блокадным Ленинградом оставалось Ладожское озеро, находящееся в пределах досягаемости артиллерии осаждающих. Пропускная способность этой транспортной артерии была несоответствующей потребностям города. Начавшийся в городе голод, усугублённый проблемами с отоплением и транспортом, привёл к сотням тысяч смертей среди жителей. В июне — августе 1944 советские войска при поддержке кораблей и авиации Балтийского флота провели Выборгскую операцию 1944 и Свирско-Петрозаводскую операцию 1944, 20 июня освободили г. Выборг, а 28 июня — Петрозаводск.
8 сентября 1941 года немецкие войска замкнули кольцо блокады, перерезав сухопутную связь Ленинграда с остальной страной. На тот момент в Ленинграде находилось более 3.5 миллионов мирных жителей, жизнь которых зависела от возможности снабжения города продовольствием.
68 лет назад ранняя зима сковала льдом Ладожское озеро и в ноябре по льду была проложена 30 километровая автодорога ВАД-101. Эта трасса являлась Дорогой Жизни для осажденного Ленинграда. 500 тысяч человек было вывезено в тыл зимой-весной 1942 года, ледовая переправа продолжала действовать и в следующие две зимы до полного снятия блокады в январе 1944 года.
СУРОВЫЕ КИЛОМЕТРЫ
статья из газеты «ВПЕРЕД» в год 30-летия Победы
Потомок, знай!
В суровые года,
Верны народу, долгу и Отчизне,
Через торосы ладожского льда,
Отсюда мы вели Дорогу жизни,
Чтоб жизнь не умирала никогда.
(Надпись на обелиске, установленном на берегу Ладожского озера близь, деревни Ириновка)
Он устало вылез из-под машины - невысокий, худощавый, в замасленной кепке. Положив на капот гаечный ключ, протянул крепкую ладонь-Тимофей Данилович. Будем знакомы.
Глубокие излучины морщин густо пролегали на его загрубевшем скуластом лице, седина усыпала виски, глаза смотрели доверчиво, откуда-то из глубины лучились тепло и добродушие.
—Забарахлила моя «старушка», — посетовал он на неисправности, — приходится ремонтировать. Теперь за ней глаз да глаз нужен,- Дорог-то сколько прошла—трудно сосчитать...
Разговор его прервал обеспокоенный женский голос. На крыльцо вышла жена (водитель остановился у своего дома).
—Хотя бы пообедал. Перерыв уже скоро закончится. Мороки с этой машиной не оберешься.
Тимофей Данилович улыбнулся:
—Вначале надо дело сделать. Машина сейчас позарез нужна на севе. Тракторам ждать некогда, когда я исправлю...
Он помолчал, затем откровенно поделился со мной:
—Порою кажется, что за баранкой и родился—до того привык. Без малого 35 лет езжу. Все время работаю в одном колхозе.
Пока время еще есть, давайте зайдем, пригласил в дом, посмотрите, как живем.
Моё внимание привлекли висевшие на стене пожелтевшие фотографии, с которых смотрели мужественные солдатские лица.
- Фронтовые друзья. На Ладоге с ними был, — рассказывает неторопливо Тимофей Данилович.
Это вот - Михаил Корякин,- показал он на здорового парня в гимнастерке, а вот Виктор Симонов - живет в Ленинграде. Все из 28-го Краснознаменного полка. Славные хлопцы.
На одной из фотографий он вдруг задержал погрустневший взгляд.
- Наш политрук... Не дожил до Победы: погиб под обстрелом на Ладоге.
БЛОКАДА. Это грозное слово автобатовцы услышали осенью. Тогда я служил в армии. В парках и садах Ленинграда еще не успел отзвенеть листопад. Водители вместе со всеми строили оборонительные заграждения, отдавали все силы, чтобы остановить врага. Мужество ленинградцев было беспредельно. День и ночь рыли они окопы, траншеи, ставили противотанковые ежи. От работы лопались кровяные мозоли, усталость валила с ног, но город жил и боролся.
В один из ноябрьских дней водителей выстроили на плацу.
- Товарищи, — раскатисто, как первый гром весной, прозвучал голос политрука Попова - Надеюсь, все вы понимаете, какая опасность нависла над осажденным городом. От вас во многом зависит его судьба. Машины, которые поведете вы, с продовольствием, спасут тысячи и тысячи жизней. Отныне главный для каждого вопрос-: «Сколько ты перевез хлеба? Сколько спас семей?»
—Рядовой Тимохин, младший сержант Симонов, рядовой Зинченко...—назывались фамилии тех, кто должен ехать.
Услышав свое имя, рядовой Ворсин сделал два шага вперед. Первый рейс он отчетливо запечатлел в памяти. Поздней ночью полуторка осторожно въехала на ледяное зеркало озера. Машины шли с интервалом 50-60 метров. Дверцы были открыты несмотря на сильный мороз, лед угрожающе потрескивал, машина могла в любую минуту пойти ко дну. Вся дорога была исковеркана взрывами снарядов возле каждой воронки. Немцы уже знали этот единственный путь, по которому русские снабжали блокадный Ленинград. Одно неверное движение могло прервать жизнь на этом небольшом участке.
Почти на полпути две машины ушли под лед. К счастью, оба шофера успели выпрыгнуть из кабины. Тимофей Ворсин чувствовал, как от напряжения кровь стучала в висках, на лбу резко обозначились вены, плечи давила книзу непомерная тяжесть. Но страшная усталость не могла сломить непреодолимого желания достичь противоположного берега, где были люди. Напряжением сердца ощущал он всю возложенную на него ответственность. Замерзшие пальцы приросли к баранке, резало в глазах, но он продолжал, не отрываясь, смотреть в промерзшее окно. Только бы доехать, только бы доставить груз с продуктами.
Уже под утро сквозь дымную пелену показалась прибрежная. осока. Полуторка, натужно загудев, выехала на пригорок.
Тимофей Ворсин, доставив груз, видел, как к окошку хлебного магазина тянулись обессиленные, жаждущие получить 125 граммов хлеба руки. Боль закипала от этого в сердце, к горлу подступал комок. Он видел, как маленькая девочка сидела беспомощно здесь же, неподалеку, прижавшись плечом к стене. Когда водитель подошел к ней, она сумела только поднять глаза - пошевелиться не было сил. Посиневшими от холода губами ребенок прошептал только одно: «Дяденька, хлебца».
Достал выданный ему сухой паек - протянул девочке. Та, разжав крохотные кулачки, взяла ржаную горбушку, стала жадно глотать. Водитель невольно вспомнил свою дочурку Любашу, которая была сейчас от него далеко на Ставрополье. Тревожная боль уколола сердце.
На обратном пути за ним увязался «мессершмитт». Полуторку гнал, что было силы. Чувствуя, что фашистский стервятник совсем рядом, за спиной, резко нажал на тормоз. Пули клевали лед впереди машины. Такой маневр Ворсин проделывал раз за разом, пока у немца не кончились боеприпасы. Слегка были повреждены только кабина и кузов. Мотор работал исправно. Добравшись к своим, доложил о выполнении задания. Через два часа, загрузившись снарядами и мукой, снова повел машину по ледовой трассе. Доставить голодающим людям как можно больше продовольствия —вот чем сейчас измерялся труд шофера. И Тимофей Ворсин хорошо понимал это. Выполняя солдатский долг, он спас не одну тысячу жизней. Среди многих наград медаль «За оборону Ленинграда» особенно дорога и памятна ему!
Радость Победы. Радость возвращения домой. Это чувство незабываемо для фронтовика. Он помнит, как застыла в растерянности жена, как на шею ему порхнула пятилетняя дочурка. а тягостную тишину разрядил счастливый крик: «Папка приехал!»
В колхозе тогда была лишь одна машина. Правление доверило ее Тимофею.
Мы поднялись на косогор. Село отсюда как на ладони. Ясный день - Тимофей Данилович долго смотрел на усыпанные веснушками почек деревья, Дворец культуры, большую двухэтажную школу, новые дома. Неподвижный взгляд его полон любви ко всему этому.
—Изменилось ведь как. Приукрасилось... Жить да радоваться только.
Он неожиданно замолчал. От нахлынувшего потока воспоминаний стиснул зубы. На глазах зажглась слеза. Он снова видел перед собой ту дорогу, по которой вез продовольствие и боеприпасы в Ленинград. Чтоб жизнь не умирала никогда.
Н. ФАЛЬНО
с. Тугулук