Сохранился единственный её довоенный портрет, 1940-го года (хотя, как довоенный? Это фотография зимы 1939 – 1940 года, с началом Финской войны Валентину Петровну мобилизовали, она служила в госпитале в Красноярске, с окончанием войны, через несколько месяцев, демобилизовали): девушка в гимнастёрке с двумя кубиками в петлице – лейтенант Красной Армии.

         Попробуй сравнить с её же армейским снимком июля 1945 сделанном в Латвии. Выражение лица! – прошло всего 5 лет, ей на том снимке 24 года всего – разница и будет портретом той войны. Впечатляет? Ей исполнилось 20 лет, как началась война – девчонка совсем. Она работала медсестрой в стационарном военном госпитале, во фронтовом медсанбате, была командиром медицинского взвода в истребительном противотанковом артиллерийском батальоне. Слова самой Валентины Петровны в пересказе тёти Лили – она поинтересовалась, почему Валентина Петровна, имея добротное довоенное среднее медицинское образование, имея такую школу, как работа в госпитале главным врачом которого был хирург с мировым именем В.Ф.Войно-Ясенецкий, имея, наконец, ценнейший фронтовой опыт руководства мед.взводом, пошла учиться после войны в педагогический институт, а не, логично, в медицинский? Она ответила: «На фронте я насмотрелась столько крови, грязи, смертей – я больше никогда не хочу даже издали этого видеть».

         На левой стороне груди у неё ты видишь знак «Гвардия». Говорят, когда в Красной Армии появились первые гвардейские части, это было настолько почётно, что фронтовики предлагали поменять любую свою медаль на этот значок – «Гвардия»: бабушка рассказывала, списалась на фронте с братом Костей, части не далеко друг от друга стояли, дали ей два дня отпуска, приехала к нему в часть, идёт по их расположению, на рукаве гимнастёрки «противотанкистская» нашивка (по танковой части!), на груди «Гвардия», но, хоть и офицер – девчонка, симпатичная, ребята-танкисты заговаривают, знакомятся, зубоскалят: «Противотанкисты?! Враги наши!» А они все после боёв, в орденах, вот и как раз предлагали ей поменять её «Гвардию» на любой орден на выбор.

Далее две красные нашивки за ранения: пулевое ранение в правое плечо и осколочное в голову (когда в начале 2000-ых оформляли документы на инвалидность, на рентгенограмме черепа нашли кусочек железа – осколок немецкой мины), на правой стороне груди – орден Красной Звезды.

Вот её наградной лист – командира санитарного взвода 2-го стрелкового батальона, 259 гвардейского стрелкового полка, 65 гвардейской стрелковой дивизии гвардии военфельдшера Валентины Петровны Владыко от 16 августа 1943 года: «На протяжении боёв с 7 по 15 августа 1943 года в Спас-Деминском районе, Смоленской области, показала себя отличным организатором медицынского (так в документе. – Е.К.) пункта, первой помощи, приложила всю свою энергию делу оказания помощи раненым бойцам и командирам, материнскую любовь к ним, своевременно унося с поля боя. Тов. ВЛАДЫКО находилась в непрерывном действии, и если случалось, что на мед. пункте не было раненых, она шла непосредственно на поле боя и находила их. Все раненые прошедшие через ее мед. пункт, а их было более трехсот человек получили необходимую медицынскую помощь и своевременно без задержки эвакуировались в тыл. Сам пункт был всегда обеспечен повозками. 11 августа 1943 года будучи на передовой линии и оказывая помощь бойцам, она заметила трех немецких автоматчиков пробиравшихся в наш тыл, немедленно перенесла раненого в укрытие и открыв огонь из автомата убила одного фрица, остальные убежали обратно. Тов. ВЛАДЫКО пользуется заслуженной любовью всего личного состава батальона, в котором она служит. Достоен правительственной награды Орденом «Красная Звезда»»

Она не кричала: "мама", не бросилась в ужасе бежать, она, девчонка, всего-то 22 года от роду, защищала своих раненых, не задумалась – в одиночку – вступить в ближний огневой бой с тремя "рексами", тремя здоровыми мужиками – немецкой разведкой.

Вот так! и никак иначе.

Был у них в части "местная знаменитость" гвардии старшина Костя Кульнев – дивизионный артиллерийский разведчик и снайпер – 73 немца было на его личном счету. Валентина Петровна как-то раз напросилась пойти с ним 2-м номером. Немного странно, правда, артиллерийский разведчик и снайпер одновременно? Как такое может быть? Дело в том, что снайперскую винтовку он получил в качестве приза. Как-то командование решило устроить соревнования по стрельбе с пришедшим пополнением из школы снайперов, от каждого взвода командировали лучшего стрелка. Цель – собака на нейтральной полосе, расстояние, по-моему, около километра, у всех по три патрона. Все промазали, а Костя попал! Вручили винтовку с оптическим прицелом: будешь снайпером! Он отказываться – да я же артиллерийский разведчик, а ему: ничего, будешь и снайпером тоже!

И вот он ходит в свободное от основной своей работы время на передок, развлекается, на офицеров немецких охотится. А потом, вернувшись в своё расположение, рассказывает, сегодня, мол, там-то и там-то двух фрицев снял! А ребята подначивают его: «да не может того быть, да ты, Костя, врёшь!» Тот заводится, обижается, в крик: «Кто врёт?! Я? Пошли со мной!»

Вот Валентина Петровна и воспользовалась случаем, попросилась с ним идти вторым номером, хотя офицерам и запрещено было в такие экспедиции ходить.

 Собрались, дошли до боевых порядков пехоты, сразу к взводному: «Вам звонили?» – «Да, звонили» – «Позови сапёра». Пока сапёр идёт, Костя с командиром взвода начинает «завязывать добрые отношения»: «Казбеком» его угощает, развлекает светским разговором: снайперов пехота не любит, где работает снайпер – там пехоте покоя от немцев не будет. Пришёл сапёр: «Покажи, как пройти», тот рассказывает: здесь мины, здесь вешка стоит, здесь строго по направлению правее куста… Условились со взводным о пароле и отзыве.

 Пошли.

 Вернее, поползли, по-пластунски. Впрочем, ползти им было недалеко – метров через двадцать начинался овражек, местами в нём можно было в рост идти. Пулемётные трассеры над самой головой свистят, волосы шевелятся! Шли, шли, стоп – тут надо ещё метров двадцать на брюхе ползти до заранее выкопанного Костей окопчика. От окопа до немецкой траншеи не больше ста метров. Стало светать. Слышно, как разговаривают немцы, и видно – выглядывают из траншеи – как на ладони, тем более в оптику: Валентина Петровна в бинокль их разглядывает, Костя в оптический прицел винтовки. Шепчет ей: «Видишь, погоны блестят – два офицера рядом стоят? Вот я сначала того, что слева сниму, и следом второго. Смотри!» Прицелился – хлоп, левого офицера прямо в лоб, тут же передёргивает затвор, хлоп – и второй рядом с первым лицом в бруствер ткнулся. Тут Костя повернулся к напарнице, и уже не стесняясь, в голос, кричит: «А вот теперь, Валюша, делаем отсюда ноги!» И оба, никаким не ползком, а внаглую в полный рост рванули к оврагу! Только-только и успели – немцы не ожидали такого нахальства.

 По оврагу тоже бегом, и от оврага до траншеи нашего боевого охранения – в полный рост – бегом! Рисковали очень, но каждая секунда шла на вес не золота – жизни. Фрицы быстро собрались и отреагировали: огневой налёт был нешуточный – снайпером убиты два офицера! – молотили по всему нашему переднему нашему краю из всего, что стреляет.

Артиллерийский разведчик, снайпер, гвардии старшина Константин Кульнев был кавалером Ордена Боевого Красного Знамени и, по его выражению, самой главной награды – своего лица в зеркале каждый день.

За освобождение города Рига Валентина Петровна Владыко имеет благодарность Верховного Главнокомандующего И.В.Сталина.

Войну Валентина Петровна закончила в Латвии. Её часть освобождала от немцев Прибалтику – додавливали Курляндскую группировку немцев, бывшую группу армий «Север». Меня только смущало странное для латвийского города название, которым помечены её фотографии июля – августа 1945 года – Эстонская Валга. Но я нашёл его на карте, там интересный случай: на самой границе Латвии и Эстонии примыкают друг к другу два города – Валга с эстонской стороны и Валка с латвийской. Так что, строго говоря, война для старшего лейтенанта медицинской службы Валентины Владыко закончилась в Эстонии. 

В конце 1970-х Риге они, как участвовавшие в освобождении города от фашистов – их гвардейская 65-я стрелковая дивизия носила звание Рижской, – получили новую квартиру. Мы с мамой в 1976-ом приезжали туда в гости к ним.

А уезжать из Риги в Россию в 1991-ом бабушке пришлось как «русской оккупантке». Приходилось защищать себя и своих погибших на войне товарищей от внезапно раздухарившейся латышни, которая даже 9 мая, тыкая своими пальцами в её боевые награды на кителе, радостно вопила: «А, ты, военная, сними награды…», «Русский – бери шинель, иди домой»! Бабушка каждому из этих героев в глаза отвечала: «Я немцев не боялась, а уж тебя-то…»  

Но уехать ей пришлось, уехать из города, внезапно ставшего столицей вражеской страны.