Автобиография написана самим солдатом, от руки, предоставлена для опубликования дочерью Татьяной Эдуардовной.

Автобиография

Я, Виталин Эдуард Иванович, родился в 1917 году, 7 ноября, в д. Лукьяны Коробецкого сельсовета Ельнинского района Смоленской области. Родители: мать, работала батрачкой у зажиточного хозяина в деревне Лукьяны. Отца не было.
В 1919 году мать умирает от эпидемии оспы, мне было всего полтора года. На воспитание меня забрали бабушка и дядя, который работал на железной дороге, разъезд Жиловка.

В 1924 году пошел в школу Коробецкую, учился до 1931 года и окончил 7 классов.
В 1930 году умирает бабушка, а дядя сильно заболел. И мне пришлось искать работу. Я устроился на Коробецкий льнозавод, в качестве костроноса. Проработал около 3-х лет, с июня 1931 г. по 1934 г. В 1934 году уезжаю по вербовке в Москву. Но меня в Москве не оставили ввиду того, что у меня не было паспорта, а только справка от сельсовета.
Меня отправили в г. Коломну Московской области на строительство локомобильного завода, работал землекопом, так как у меня не было никакой специальности. Работа была очень тяжелой, и я сбежал с этого строительства.

Приехал в Москву, нашел своего земляка, который жил за городом (12 км от Москвы, станция Коломенское). Устроил он меня на работу в пригородное хозяйство разнорабочим. Пригородное хозяйство было от Краснохолмской ткацкой фабрики, там я выполнял всякие сельскохозяйственные работы -- похал, боронил, косил, а в зимнее время возил удобрения с мусорных ящиков из Москвы. Так я проработал с мая 1934 г. по 1936 г. А в 1936 г. пригородное хозяйство ликвидировали, а нас, рабочих, передали на фабрику, где я работал до 1937 г.

Был я комсомольцем, и меня комсомол мобилизовал на 6 месяцев на строительство 3-й очереди метрополитена, затем вернулся обратно на фабрику.
12 мая 1938 г. был призван в армию, прослужил в пехотных войсках до декабря 1940 года, был уволен в запас.

Поступил на работу в трест "Центроэнергострой" райинспектором по оргнабору рабочих в Москву. Направили меня в Горьковскую область, где проработал до 30 мая 1941 г. После чего возвратился в Москву, а 22 июня началась Великая Отечественная война. С первых дней войны я был в народном ополчении, где нам дали одну винтовку на 10 человек и ножи -- кортики. Находились мы под Вязьмой в обороне, а немецкие войска были уже в Смоленске. Потом нас привезли обратно в Москву, где мы были в обороне. Дежурили на крышах домов, тушили зажигательные бомбы. 30 октября 1941 г. призвали в армию.

Находился в городах Спас-Клепики и Тума Рязанской области, где формировали по частям и родам войск. Я был пехотинец и меня направили в город Рязань. Нас отобрали 40 человек сопровождать допризывников на Дальний Восток. Находился в дороге 33 суток, доставили допризывников в гарнизон Бабстов на японскую границу, а нас, 40 человек сопровождающих, направили в пехотное училище Владивостока, учиться на общевойсковых командиров.

Проучился чуть больше 5 месяцев. Приехало командование со ставки из Москвы и нас, курсантов, сняли с учебы, весь наш набор. Сняли курсантов с Владивостокского, Ворошиловского, Комсомольского, Хабаровского пехотных училищ и создали курсантскую бригаду, которой дали название - 246-я Курсанская Ударная Сталинская бригада, которую должны направить под Сталинград.

Эту бригаду направили на 10 дней на маневры на озеро Хасан, где получили отличную оценку боевой и политической подготовки. И 20 марта 1942 г. бригаду обмундировали, вооружили и погрузили в вагоны, таким образом было оформлено 24 эшелона. С войсками и вооружением должны прибыть в Сталинград. Отъехали 200 км от Владивостока до г. Ворошилов, где наша железная дорога проходила в 12 км от границы. Японцы нарушили границу и уже вели бои с пограничными войсками. Нашу курсантскую бригаду бросили на помощь пограничным войскам. И японцы отошли на свою территорию. После этого конфликта нашу курсантскую бригаду послали маршевыми ротами на западный фронт.

Наша отдельная автоматная рота осталась на границе, так как граница была сильно оголена, и мы охраняли границу протяженностью около 100 км. Много мы работали по маскировке, строили разные доты, блиндажи вдоль границы и этим заводили японцев в заблуждение. Трудно было нам 1942-1943 и 1944 годы, а потом стали прибывать военные части с западного фронта и мы почувствовали облегчение.

Наша 363-я стрелковая дивизия наступала на японский гарнизон "Малой хужан", который был сильно укреплен. Мы форсировали реку Сунгача, которая была очень быстроходная, а местность вокруг была болотистая. Делали пучки из хвороста и прокладывали проходы до реки. Форсирование прошло благополучно и утром мы заняли оборону на Маньчжурской стороне, где окружили гарнизон "Малой хужан". В гарнизоне японцев уже не было, все они ушли в сопки, а оставили 36 смертников с пулеметами, прикованных в башнях. Они продержали дивизию 12 часов. Когда заняли гарнизон, наши механизированные части шли впереди, а пехота шла за ними. Наша автоматная рота не дошла 100 км до Харбина, когда Япония капитулировала. Мы пробыли в Маньчжурии 3 месяца, а потом наши части вывели на советскую территорию.

5 июня 1946 г. демобилизовался в г. Москву. Работал на военном заводе около 5 месяцев, потом рассчитался с завода, потому что не было жилплощади. Приехал на родину и стал работать в колхозе "Наш труд" в дер. Лукьяны счетоводом и бригадиром полеводческой бригады.

Проработал до 1952 г. Потом меня избрали председателем Коробецкого сельского совета, и работал до 1954 г. Райком партии рекомендовал меня на должность председателя Замошенского сельсовета, где я проработал до 1956 года.

По семейным обстоятествам, удовлетворив мою просьбу, освободили от работы председателя и я прибыл в колхоз "Правда", работал бригадиром комплексной бригады. 23 февраля 1960 г. колхозы перешли в совхоз "Коробецкий", где я работал бригадиром комплексной бригады до 1 января 1965 г. Затем меня избрали председателем рабочего комитета совхоза "Коробецкий", где проработал 14 лет.

В 1977 г. ушел на заслуженный отдых. На пенсии нахожусь 10 лет, но продолжаю работать в совхозе на разных работах: на канавах, охранял самолет, конюхом, последние 2 года -- пчеловодом.

В 1931 г. меня приняли в комсомол. В комсомоле был до 1944 г. -- 13 лет. По рекомендации комсомольской организации отдельной автоматной роты и двух членов партии, согласно моего заявления, приняли кандидатом в партию. В 1945 г. в армии приняли меня в члены партии.

9 раз избирался  депутатом сельсоветов. Имею 9 орденов и медалей. 20 раз избирался секретарем первичной партийной организации в колхозе и совхозе.

Детство.
Деревня Лукьяны. Поселились люди где-то в 15 столетии. Деревня была небольшая. Построились люди по обе стороны речки Добричка. С одной стороны речки было 10 хозяйств, а с другой - 15. Всего народу было около 100 человек, детей было много. Помню стариков, которые были совершенно неграмотные. Не умели ни читать, ни писать. Это Юда, Прохор, Марк, Кузьма, Ярмуха - им было лет по 80-95, очень набожные. Ходили в церковь в Коробец. Не пьянствовали. Руководили хозяйством. До революции семьи были большие. Занимались сельским хозяйством.

Павел, Прохор и Марк - это братья, имели каждый свое хозяйство. Дома были неважные, топились по дымному, были круглые дворы, держали скот, особенно лошадей. Имелись гумны. У Павла было три сына: Захар, Василий, Игнат и две дочери - Екатерина и Поля. Дети женились, заимели свои семьи и от отца отделились. Построили свои избы, дворы и гумны. Работали у барина и вели свое хозяйство. Первый сын Игнат и жена его Христя, которая родила 12 детей, а выросло только 7 человек. Хозяйство было среднее, имел 3 лошади, 2 коровы и нетель, 3 свиньи и 12 овец. Дети работали в хозяйстве до совершеннолетия. Старший сын Александр поехал на заработки в Донецк, работал шахтером несколько лет, потом вернулся обратно к отцу, женился и сразу стал делиться. С хозяйством получил лошадь, корову и 2 овцы, а хату построил сам. Жену он взял с деревни Грини. Жену звали Красинья. В деревне прожил один год и опять поехал в Донецк на заработки, где в шахте погиб при добыче угля. Дочь Проска вышла замуж, тоже взяли с отца приданое. Потом женился Никиш, который тоже отделился и взял часть. Таким образом растащили все отцовское хозяйство. У отца осталось четверо несовершеннолетних детей. В 1929 году он вступает в колхоз, куда сдал лошадей и семена.

"Хутор Николаевский"
Между деревнями Костюки и Лукьяны построился Николаевский солдат, который прослужил 25 лет в царской армии. Лея (Ян Янович по национальности латыш). За добродушную и безупречную службу царское правительство наградило земельным участком из запасного фонда. Земельный участок был 17 десятин. Ян Янович вызывает из Латвии двух братьев и отца. Распределили землю между собой.

Ян Янович берет себе 7 десятин, брату Петру Яновичу выделяет 6 десятин и Андрею Яновичу 4 десятины. В середине участка протекала река Добричка, а с одной стороны - речка Полонец. Около участка проходил большак Спас-Деменск - Ельня. До революции лес находился близко, и вот они построились -- три дома со всеми надворными постройками. Два дома около большака (Яна Яновича и Петра Яновича), а Андрей Янович постоил за речкой, в устье реки Полонец. Земля была негодной - ни Костюки, ни Лукьяны эту землю не брали, и она находилась в запасном фонде. Выделенный участок в 17 десятин они вручную оконавили и спуски сделали к реке. Канавы сделали на каждой десятине и урожай получали прекрасный.

Ян Янович имел жену певицу, которая умерла и он остался вдовцом. В Костюках жили цыгане, которые посоветовали Ян Яновичу жену в Восходском районе, в деревне Щекино. Цыган Игнат дорогу знал и поехал в Щекино, где жила вдова Екатерина Ивановна у которой было семеро детей, четыре дочки и три сына. Старшая дочь Эму засватал Ян Янович и привез ее в хутор Никольский.