Историю о том, что мой дед сгорел в танке, я знала с самого детства: тогда тоже давали домашнее задание - рассказать о родственниках, погибших в годы Великой Отечественной. Да и жива была еще эта история: всего лишь двадцать с небольшим лет прошло со дня Победы. Помню смутно рассказ, который помог написать мне отец, сын погибшего танкиста. Я не помню, чтобы меня как-то тронула эта история. Не помню разговоров с отцом на эту тему. Это было просто домашнее задание. А понимание всего, что связывает мою семью с войной, с историей моей страны, пришло через много-много лет. Уже не было в живых бабушки, моего отца и его братьев, как вдруг я стала разыскивать своего деда. По обрывкам детских воспоминаний, по разговорам с сестрой удалось вытащить на свет какие-то сведения. Василевский Александр Степанович, он был горным инженером. На войну ушел взрослым, состоявшимся уже человеком, оставив дома жену и двоих сыновей. Третий должен был вот-вот родиться, но ни этот мальчишка, ни его отец так и не увидели друг друга. Дед погиб 22 апреля 1945 года, за 17 дней до Победы, в ожесточенных боях в Восточной Пруссии, где фашисты дрались, уже не надеясь ни на что, и потому такими страшными были эти бои. Впрочем, нестрашных боев на войне не бывает. Когда, разыскивая деда, я увидела извещение о его гибели, вернее, донесение о потерях, я поняла весь ужас тех боев: погибали целыми экипажами. И танк, командиром которого был дед, сгорел тоже на северной окраине города Фишхаузен. Он похоронен в братской могиле в нынешнем Калининграде среди тысяч других боевых товарищей. Помню, как меня трясло, когда я прочитала его фамилию на гранитной плите, найдя его по интернету. Как испытала чувство, что нашла самого дорого человека, когда увидела его фамилию в документах ОБД "Мемориал". Я не знала своего деда, но трое его сыновей, мой папа и его братья, стали геологами. Как будто выполнили завещание отца. То не немногое, что известно мне о моем деде, знают и мои дети, правнуки танкиста, и мой внук, получается, праправнук героя. Недавно мы были с ним в Волгограде, и мой восьмилетний внук, впечатленный Мамаевым курганом, вдруг сказал: "Я представляю, как будто дед Саша погиб здесь, ведь Родина одна". Мой внук не слишком силен в стратегии войны, но он правильно увязывает понятие Родины с именем деда. Дед мой погиб за свою семью, за своих мальчишек, за нас, внуков и правнуков, ведь Родина - не абстрактное понятие, Родина - это и есть мы.