Мой дед Василец Александр Яковлевич пропал без вести 3-5 октября 1941 года. Бабушка до конца жизни надеялась, что он вернется, писала запросы, ждала ответы…

Деда призвали «добровольно» в народное ополчение 30 августа 1941 г. Ему был 41 год, немолодой уже. Обычный деревенский мужик. Работал в колхозе. Имел большое хозяйство (отруба, покосы, много скотины), много работал. Был непьющим, в отличие от многих деревенских мужиков, поэтому хозяйство было крепким. После того, как деда забрали на фронт, бабушка осталась одна с пятью детьми и беременная шестым. Моя мама родилась, когда деда уже не было в живых.

В составе маршевого батальона Ногинского, Павло-Посадского и Орехово-Зуевского районов дед попал в 17-ю Москворецкую дивизию народного ополчения (с окт1941 – 17сд). Эта дивизия стояла во втором эшелоне обороны под Спас-Деменском.

2-го октября 1941 г. началась немецкая операция «Тайфун». 4-я полевая армия немцев перешла в наступление в 6.30 утра. На 24-ю и 43-ю армии обрушилась мощь 12-ти пехотных дивизий, 6-и танковых и 2-х мотодивизий. В результате удара немцев, фронт 43-й армии был прорван. К 15 часам немцы по Варшавскому шоссе углубились на 16 километров.

3 октября 1941 года, на второй день операции, 17-я дивизия народного ополчения приняла на себя основной удар немецких дивизий. К этому времени были полностью подавлены очаги сопротивления дивизий первого эшелона 43-й армии.  Через позиции 17-й дивизии в течение дня проходили разбитые остатки 53-й, 149-й, 211-й и 113-й дивизий. Однако личный состав дивизии панике не поддался.

До позднего вечера 4-го октября 17-я дивизия сдерживала натиск 6-ти (!!!) немецких дивизий (197-й, 252-й и 258-й пехотных дивизий, а также 2-й, 5-й и 11-й танковых дивизий 4-й армии Вермахта). На позиции одной дивизии ополченцев (11,457 человек личного состава на 01.10.1941) наступала группировка из 45,000 немецких солдат пехотных дивизий, сотни танков и бронемашин. В воздухе господствовала авиация противника (до 70 самолетов), нанося беспрерывные массированные удары по позициям ополченцев. Выжить в этом аду удалось немногим.

После нескольких атак, не сумев пройти через позиции отчаянно сражавшихся ополченцев, немецкое командование предприняло обходной маневр. Обойдя танковыми группами по 50-70 танков позиции 17-й дивизии, немцы захватили населенные пункты Ново-Александровское и Спас-Деменск, взяв ополченцев в кольцо. Оставшиеся в живых бойцы и командиры 17-й дивизии приняли круговую оборону, продолжая сражаться.

Только в 23.00 4-го октября был получен приказ выходить из окружения. При этом, приказ был получен не от командира 33-й армии Онуприенко, который со своим штабом одним из первых начал отступать в тыл, бросив на произвол судьбы вверенные ему дивизии, а от командира соседней 60-й стрелковой дивизии генерал-майора Котельникова (старшего по званию).

В последующие дни остатки дивизии передвигаясь, в основном, ночью, в постоянных боях с противником, неся большие потери, пробивались на восток. Вырваться из бронированных клещей удалось только большой кровью, пробив коридор штыками и уйти через болота реки Малая Ворона.

В середине октября 1941 года из окружения удалось выйти лишь нескольким небольшим группам бойцов и командиров 17-й дивизии народного ополчения (на 11-е октября – около 500 человек). Остальные бойцы и командиры (около 11 тысяч) или погибли в боях 3-5-го октября или попали в плен.

Погибших воинов сразу похоронить не удалось. Весной 1942 года, когда сошел снег,  старики и женщины из окрестных деревень захоронили в братских могилах часть погибших, лежавших на поверхности. По воспоминаниям местных, в некоторых местах трупы бойцов лежали «в два наката». Останки многих бойцов подняли ножи тракторов при распашке колхозных полей весной 1944-46 гг. А кости тех, кто погиб в болотах, был засыпан в окопах гусеницами немецких танков или от разрывов авиабомб, до сих пор остаются незахороненными.

Попавшие в плен бойцы и командиры попали в Рославльский лагерь военнопленных Дулаг №130. Это был ближайший к местам боев большой пересыльный лагерь. Про этот лагерь нужно рассказать отдельно.

Поскольку при выходе из окружения погиб штаб дивизии, то были утрачены все документы (приказы, разведсводки, документы по личному составу и пр.). А вот знамя дивизии, по всей видимости, вынести из окружения удалось, т.к. 17-я стрелковая дивизия была сохранена. Ее заново сформировали из остатков разбитых дивизий, доукомплектовали личным составом. Поэтому в последующих боях за Москву принимала участие 17сд второго формирования.

Дед успел прислать только одно письмо, но в нем указал номер дивизии, батальона и роты (как пропустила цензура?). Запрос бабушки в Минобороны на розыск, в котором она указала номер части, я нашел случайно, просматривая в ЦАМО том с подворовыми обходами 1946 года. Потом через совет ветеранов 17сд нашел книгу воспоминаний одного бойца, воевавшего в том же батальоне, в соседней роте. Ему удалось выжить в этой мясорубке. После войны он написал книгу воспоминаний, где подробно (по часам!) изложил ход боевых действий 17сд, составил схемы боев.

Теперь я знаю, как и при каких обстоятельствах погиб мой дед. И это будут знать мои дети.