Мукатдис
Хикматович
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Памятные строки моей жизни
Валиуллин Мукатдис Хикматович
Бесконечно счастлив тот ребенок, у которого отец и мать с огромной радостью воспитывают своего ребенка споенной семейной дружбой, когда не обрывается жизнь ни одного из них.
Именно меня постигло такое тяжелое несчастье. Зимой в 1921 году оборвалась жизнь моей матери от родов, оставив нас с сестрой МУСАЛЛИЯ. Сестра была в возрасте около пяти лет, а мне было около трех.
Смерть матери я помню только туманно, она лежала в доль нары покрытой полагой. Я не помню чтобы у меня появились слезы из глаз.
Спустя несколько лет я начал чувствовать одиночество без матери. Когда летом лежал на траве спиной во дворе,наблюдая за потоком облоков мне показались силуэты матери, это было детское воображение.
После смерти моей матери отец женился на одной вдове, которая была сестренкой Сахибкамал апа (жена Гибадуллина Нагима) ураженца Туйралы, Туймазинского района, Башкирской АССР.
Когда отец пошел на зароботки она зарезала корову, распродола, забрала вещи, одежды моей матери и скрылась.
Из нас, кто то выходил в сени, дверь дома оставил открытым не догодавшись закрыть. Мы забрались на печку дома, стало холодище, кругом бегают мыши,сестра Мусаллин горько плачет а я потдерживаю её. Эта история продолжалась двое суток.
Прослвшав об этом, через двое суток пришла тётка Миннизиан, затопила печку и накормила нас.
На третий день прибыл отец. Это было зимой в январе или феврале месяце 1921 года.
Это было голодный год. Отец дробил кости обухом топора, молол на мельнице, опаливал шерсть от шкуры коровы,разрезал на мелкие части и варил суп чтобы не умерли с голода.
Весной 1922 года отец посадил на повозку одну женщину её звали Фокия и меня, поехали в Бавлы. По пути следования туда она меня ласкала и обнимала Видимо они ездили в загс.
На обратном пути я ей говорю, что у нас нет мамы,будь же нашей матерью. Они с отцом посмеялись и она ответила положительно.
В первое время наша мачеха была очень внимательна. А когда родила брата ТАРЗИМАНА, заметно изменилась, стала обижать с разными предлогами. Тарзиман родился в 1923 году.
Отец был из прослойки крестьян - бедняк, имел лошадь, занимался земледелием.
Я родился в мае месяце 1917 года. С 1925 года я уже активно помогал во время посева. После посевов лошадь пускали на выгон, которые проподала на долгое время. Разыскивать коня возлагалось на меня.
Прополка посевов была на наших плечах, с раннего утра до поздного вечера, причём полуголодные и без достатка питьевой воды.
Во время жатвы хлебов, по перевозке и молотьбе я был правой рукой отца. Вся работа была в ручную. Как правило после работы ездил на выгон лошадей с начевкой.
В 1927 году в период жатвы ржи, наше хозяйство и другие постигла несчастье. По улице «Чумуч» возник пожар когда детвора Кашаповых решили варить яички в костре сарая. Это было в полдень и жаркой погоде. Огонь пожирал все на своем пути, не оставляя даже колушка. Люди все были в поле, на жатве.
Когда в хозяйстве облегчались работы, нанимался пастухом Валиеву Саит абый, поденчиком за 10 копеек в день и другим пастухам.
В 1929 году целое лето пас скотину в поселке Яссы Куль (1 МАЯ).
Полученные средства использовали для хозяйства. Одевали брата Тарзиман и отдали учиться в школу.
За заробатанные средства мне купили шубу бывшии в употреблении и это отняли у меня, отдали брату Тарзиману.
После завершения полевых работ лошадей пускали в поле на озимы. Через три-четыри дня ходили проверять, там ли они пасутся.
Однажде глубокой осенью, коня я не нашёл. Несколько дней искал на полях в окресности, приближенных населённых пунктов, но безрезультатно. Шли дожди со снегом. Поздно вечером вернулся домой, перекусив полусонно повалился спать, от усталости не разу не проснулся до утра, даже когда будила мачеха. За ночь я обоссался. Мачеха решила наказать меня, печка была натоплена, наколила кочергу и засунула мне про между ляжки, около полового органа.
Когда отец предложил мачехе, что бы я ходил в школу с братом Тарзиман, она ответила что ему нужно длинный кнут и кочедыка, а не учёба.
С Гибадуллиным Хабибулла целую зиму ходил за лыком, плел лапти для семьи и на продажу. Нелегко было достать и рубить лыко маленьким ножом, чтобы не создавать шум. В лес войдем затемно и выйдем в тёмное время, ибо может встретиться лесник или его сподручники.
В 1930-х годах в селе организовались артели, а после начали организовываться колхозы. В 1931 году наша семья, как и другие вступила в колхоз. Я с отцом участвовал в работе по сбору сена. Люди нагружали фургоны, которые я доставлял до скирдов. Это продолжалось целый день. Как это происходило весело и радостно когда сам чувствуешь, что ты полезен в этом труде. После этого приступили на вывозку снапов на молотилку и скерды.
Мне часто приходилось возить воду из села в поле где трудились колхозники. Работа начиналась с восходом солнца и продолжалась до заката. Не чувствовалось усталости, но подняться утром было трудновато.
В 1932 при отсутствии отца мачеха вышла из членов колхоза, как многие другие. Лошадь, инвентарь земледелия, снаряжение, омуниции все осталось в колхозе.
В эти годы с продовольственными питаниями были трудности, но наша семья не особенно страдала в этом.
Наша мачеха желая жить более менее спокойнее, нас с сестрой Мусаллин заставляла уйти из дома в Башкирские сёла для сбора по домам «хресторадничать». При этом она говорила, что «Я ЖИЛА БЫ КУПЧИХОЙ БЕЗ ВАС»
Мы ходили по многим населённым пунктам: Уязытамак,Каратова, Яхиин, села Абдулла,Тураево,Муллина, Трукменево, Нарышево, Заитово, старые Туймазы. По этим населённым пунктам ходили по несколько раз, в основном я один без сестры Мусаллин.
В месте с Гибадуллиным Хабибулла Нагимовичем ходили по выше указанным населённым пунктам и доходили до
населенным пунктам : Карамалы-тубаево, в четырёх Бишендах. Это было уже весной, когда снежные воды текли полные овраги. Между Нарышевом и Муллино по оврагу стремительным потоком шла вода. А нам, что бы не стало надо было переходить через этот овраг. С большим трудом перешли по пояс в воде, чудом оказались на этом берегу. Добрались до Муллино, зашли к одним, обсушились, переночевали и направились домой Кзыл-Яр. На льду Ика была уже вода.
Стыдно было побираться по домам и тогда приходила на голову мысль, если было бы такая возможность с каким нибудь стариком поменяться жизнью с десяток лет, что бы прожить эти годы сравнительно хорошо.
Пробыв дома некоторое время, с Хабибулла Гибадуллиным принесли лыку домой, приступили лаптеплетению.
В эти периоды отец работал на строительстве Александровском спиртном заводе.
Когда он посещал дом, меня дома не было, за что он упрекал мачеху.
Не смотря на упреки отца мачеха настаивает переходить через Ик, на сторону Башкирии, наниматься пастухом, в крайнем случае вернуться, когда уйдет лед и кончиться наводнение. Послушав её я ушёл. На Ику под льдом протикала сильным потоком вода, а переходить через Ик на противоположенный берег не сумел, сильно намочился, пришлось явиться домой.
Мачеха начала меня ругать, якобы я нарошно намочился, что бы не идти и налупила крепко, выбросила в сени.
В это время приходит Хабибулла посещать меня, видит, что у меня из носа идет кровь и предлагает идти к ним. Таким образом мать Хабибуллы обсушила мою одежду и приютила меня.
Услышав всю эту историю, тетка Шамсикамал, мать Имам абый приезжает из Ютазов и забирает сестру Мусаллин к себе.
В последствии в 1935 году они уехали по вербовке в город Партизанский (Сучан), Приморского края. После этого нам не суждено было повстречаться с сестрой Мусаллин, она умерла в 1981 году.
Отцу кто то сообщил, что происходит в нашей семье, приезжает из Александровки. По приезду отца я прибыл во двор, но не был приглашен зайти домой.
Примерно через пару дней отец погрузил все вещи на подводу и направились по направлению Чути. Я следовал за ними со слезами до Чути, но меня не взяли с собой. Так я и остался уличным мальчишкой.
Когда я остался без родителей, мне было почти пятнадцать лет, но я был ростом очень маленьким и на теле были одни кости да кожа.
Когда уехали родители, из деревни я вступил в колхоз, начал работать. Первое время перевозил снопы в ток, гонял лошадей на молотилке конной тяги сутками, когда работа была организована двух сменной. Я совершал лишний труд, что бы накормиться жаренной пшеницей.
Участвовал по пахоте земли до глубокой осени. Кормили один раз в сутки болтушкой и давали по 200 граммов хлеба, сожмёшь его в кулак, выжимается вода. А болтушку давали нам мальчишкам самую жидкую, а старшим по гуще да по больше. Шамсуллин Хуббат всегда скандалил с поваром Галием Мансуром за обделёжку.
Положение с обувью и одеждой у меня было крайне недостаточно. Стояли осенние морозы, земля была покрыта снегом. Как было не выносимо, пока запряжёшь лошадей на плуг и проложешь первую борозду босяком.
На обработку почвы мы ходили с начевкой за 6 км.
Я жил у Гибадуллиных, поддерживали меня по возможности питанием. Хабибулла меня научил читать, писать и решать арефметические упражнения. Эти годы была упорная борьба с неграмотностью. Видимо в пионерском сборе в школе Хабибулла похвастался, что у него живет парень, (это обо мне) и что он научил читать, писать и решать арефметические задачи.
Школьная жизнь.
В марте месяце 1932 году меня вызвали в школу. Тогда директором школы был Насыров Ахат. Проверяли меня как говорится грамотность и устроили во второй класс. Учебный год окончил успешно.
Когда меня приняли в школу устроили в общежитие, где жили ученики из других населенных пунктов: Исергапова, Чути, Уба, Уязытамака, где была только начальные школы. 1932-1933 учебном году меня перевели с третьего класса в четвертый,. Которого окончил с хорошими отсенками.
Зимой в школьной кухни готовили обед для учащейся из мороженой капуты из мелких картофиль с кожурками. Многоие ученики не стали их кушать, а для меня они были к статии. И много их оставался на кухне, которыми удоволствовался я.
Тогда на кухне поварами работали: Тахаутдинова Наиля, Хамзина Иклима. Я им заготавливал дрова, перетаскивал на кухне, за это они отвечали добром,- кормили.
После окончание учебного года мы с конюхом дядькой Шамсуллин Халиулла отремонтировали ограды школы в 1932 году, производили прополку в хлебном поле, которое были конфисковано у кулаков. Когда созрели хлеба мы с ним жнили серпом, вязали снопы, перевозили их в сераду школы и молотили в ручную.
В эти годы завхозом был Хамзин Миассар, а директором был учитель Газый, фомилию не помню. Директор школы дает указание Замзину, чтобы они меня кармили без определенной нормой, что он (я) работает хорошо.
Жена Хамзина, Асма она установила свое норма. по 200 грамм хлеба 3 раза в день.
В эти летние время привлекали школников на прополку оващных плантаций колхоза, для этого пекли булочки по 200 грамм, из этого фонда довали и мне.
Хорошо, что Халиулла абзый потдерживал меня с пропитанием.
В 1934-35 учебном году, питание для школников не было организована. По этому мне пришлось бросить учится и приступить работать в колхозе.
Квартировался у матери Шангариева Султана, помагал им по хозяйству, рубил дрова, ухаживал за скотины, ездел за саломой.
Потом у матери Гибадуллина Рафаила привозил дрова из леса и ремонтировал изношенные лапте деля её матери.
В январе месяца 1935 году организовали питание для школников, тогда меня привлек учится, директор школы Насыров. Он мне предложил учится повторно в четвертом классе, но я не согласился, тогда меня включили в пятый класс, которой окончил хорошими отсенками.
Меня на квартиру поместили к Аглиуллиным Шайдуллы, они в этих годах работали техническими работниками. Они относились ко мне как к родными и стирали одежды.
В школной мастерской приподавателем по труду был Низамов Сагди. После уроков я заходил к нему в мастерской. Он меня учил столярничать, как сделать столы тубаритки, различные рамы, одним словам, что нужно была для школы.
За проделание изделий он мне давал деньги.
Одним словам он меня научил кой чему хорошому. Я это споминаю с благодарностью.
В период 1935-1936 учибный год окончил 7 классов.
Летом проработал в колхозе.
Моя самостоятельная жизнь.
Осенью в 1936 году получил паспорт. Надо было решать дальнейшую свою судьбу. Услышав место проживания отца, и в надежде,может отец поможет найти работу, пошел пешком на станцию Туймазы Башкирской АССР. Отец работал охранником в заготзерно,мать работала мясокомбинате, брат Тарзиман учился в десятом классе.
У них жизнь протекала сравнительно привосходно. Мачиха приносила из мясокомбината в достаточном количестве,питались доволь трибухами.
Прошу отца устроить меня на какую нибудь работу. Так как я ещё не достиг как подходить к людям, и не особенно владел русским языком и стеснялся обращаться к людям. На мою просьбу отец неотреагировал.
Побыв у них два дня, пришлось их покинуть.
В эти годы транспорта не было кроме конных повозок, они вообще пеших попутчиков не брали. Из Туймазы прошагал до поселка 1 Мая в надежде отдохнуть до следующего дня. Мои мечты были напрасны. Меня встретил дядя Хайрулла, брат моего отца с упреками, мол, что ходишь без дела в такое время. Я крепко обидился и направился в Каратово к тётке Миннасар и к зятю Гариф. И они встретили меня не доброжелательно. Я не отходя от порог дверей как говорится получил «от ворот-поворот» ушёл обратно в Кзыл-Яр,совершив «культ поход» в общей сложности преодолев расстояние 79 км в день.
Ещё одна надежда не покидала меня, с возвратом в деревню зайти к дяде Сагит- старшии брат моего отца и он обрушился на меня,что молты не едишь к отцу. Говорю ему, что только с утра от них, передали они вам привет. Я зашёл к вам проститься, скоро уеду по вербовке. Они жили зажиточно, только вынули хлеб из печки и мне не дали даже кусочка.
С раннего утра до позднего вечера во рту не было ничего, был голоден как волк.
На другой день утром, как только открылся магазин, купил один килограмм пряников, съел и как не бывало в желудке.
У меня из родственников, которые бы помогали хорошими советами кроме дяди Афзаллуллы, брат моей родной матери, не было.
Вот какой водоворот был в моей жизне до конца 1936 года.
ЗА ПРЕДЕЛАМИ РЕСПУБЛИКИ.
После вышеописанных событий в голову пришла мысль во что бы то не стало уехать из села.
В Ютазах появился вербовщик, поговорив с ним,я решил поехать в Архангельскую область. Как -то одному из села будет скучновато и уговорил Абдуллину Сруру (впоследствии жена Камалова Абылгаса из Бавлы) и она согласилась уехать со мной.
В январе 1937 году мы прибыли Плесицкий леспромхоз, лесопункт № 11.Нас оформили на работу лесорубами (нас из Ютазов вербовали из различных районов),дали постил, на месте матраса соломенные матки и топчаны, где кормили клопов и блох. Приходилось треливать лес на конной тяге. Заработная плата была низкая, еле хватало на пропитание.
Срок вербовки у нас был на шесть месяцев, поэтому проработав более трех месяцев с лишним Абдуллина Срур уехала домой, получив расчет.
Начальник участка уговорил меня остаться на другой срок, при этом мне оплатили проездные, подъемные от Плесицкого до Ютазы и обратно в сумме 3.500 рублей. На этом настоял начальник участка Жданов.
Жданов организовал бригаду из нас четырех человек, трелевщиков леса на конной тяге. На расстояние трех, четырех км. погрузку-разгрузку производили сами. Это было выгодно по расценкам, что давало нам хорошо одеваться и кормиться.
В марте месяце 1938 года получил расчет и прибыл в г.Днепропетровск, устроился на работу на кирпично-черепичный завод № 8\9. Там меня направили на курсы взрывников по окончании которых работал взрывником по кирпичным заводам по их заявкам.Наша бригада состояла из 4 человек. Наши заработки были очень высокими –по 2.500 рублей.
Боевой путь
СЛУЖБА В РЯДАХ КРАСНОЙ
АРМИИ.
20 Сентября 1938 года, я был призван в ряды Красной Армии
С прибытием в город Канск Красноярского края, я был зачислен курсантом в полковую школу 282 стрелковый полк. Школу окончил в сентябре 1939 года, где мне было присвоено военское звание “СЕРЖАНТ” и направлен в город Кросноярск в распоряжение 365 стрелковый полк, 119 стрелковой дивизии на должность командира сапёрного отделения.
С прибытием в 365 стрелковый полк нас несколько человек отправили в командировку, для соправождения эшелона с призывниками из Абакана на Дальнии Восток. Призывников оставляли в Благовещенском станция Манзовка, Каменно-Рыболовском около озера Ханко и последнюю партию довезли во Владивосток.
Из командировки вернулись в свою часть через месяц, то есть 20 октября 1939 года. После возвращения из командировки я принял саперное отделение.
В составе этой части участвовал в боях во время Финской компании, которая была начато 5 декабря 1939 года и завершена 20 марта 1940 года.
С прибытием в город Кросноярск в апреле 1940 года меня назначили заведующим складов “НЗ” народного комиссариата обороны инжинерного имущества и параллельно этому мне прикрепили продовольственные склады “НЗ” и дали двух помощников. Склады “НЗ” НКО, принадлежали командованию 119 стрелковой дивизии.
22 июля в 1941 года, весь мир был потрясен вероломным нападением Гитлеровским фашизмом на нашу мирную жизнь.
Наша 119 стрелковая дивизия,пополнилась личным составом военного времени и уехали на фронт.
По приказу Народного Комиссариата Обороны заведующие складами «НЗ», остаются на выполнение своих служебных обязонностей, до полной реолезации материальных ценностей.
После выполнения приказа Н.К.О, нас отправили в Штаб Сибирского Военного округа.От туда меня направили в распорежение штаба в третии запасной инженерный полк,в качестве КУРСАНТА УСОВЕРШЕНСТВИЯ КОМАНДНОГО СОСТАВА «КУКС»
При окончании курса в ноябре 1941 года, мне было присвоено звание младшии леитинант и отправлен в город Томск в распоряжении 589 отдельный Сапёрный Батальон, 284 стрелковой дивизии надолжность командира Саперного взвода.
С прибытием в батальон, по приказу командира дивизии меня назначили командиром взвода дивизионного батальона по подготовке младших командиров для саперных взводов полков и для нашего батальона.
При окончании школы курсантам было присвоено воинское звание младший сержант, сержант и старший сержант.
Курсантов направили кого куда по полкам по усмотрению штаба дивизии.
Я вернулся в свой батальон с несколькими младшими командирами и принял саперный взвод.
После кратковременного упорного обучения ведения современной войны, в феврале месяце 1942 году уехали на фронт.
События на Брянском фронте.
Наш 589 отдельный саперный батальон, 284-й стрелковой дивизии был сформирован в городе Томске в 1941 году и направлен на Брянский фронт.
Мы разгрузились не далеко от города Елецк на станции Русскии Брод
С прибытием нам было приказано построить мост, грузоподъемностью 60 тонн для пропуска танков через одну речушку.Мой саперный взвод был привлечен к этой ответственной работе.Эта работа была возложена на командира роты лейтенанта Петрова Павла Васильевича.
Для постройки моста нужно было много материала,а его не было.Промежуточные опоры решили строить из камней навалом.Нам выделили колесный трактор,который застрял в болоте по пути за камнями.Не смогли его вытащить и с другим трактором, который был прислан на помощь-и того похоронили в болоте.Пришлось натаскать камней, где можно было найти.
Весенняя распутица, обессиленные лошади из-за отсутствия кормов- все это было большой помехой для выполнения поставленной задачи.
На прогоны моста таскали на себе железнодорожные рельсы из разъезда, на расстояние не менее 5 км.
На настилы моста использовали древесину,которая росла по реке.
Со снабжением личного состава продуктами были трудности.Выделяли солдат из каждого взвода по три человека с вещевыми мешками и отправляли их за продуктами на ближайшую станцию, на расстояние 30 км.
Большими усилиями мост был построен батальоном за 12 дней(!).
В разделе «Памятные строки моей жизни» напоминал,каким было отношение моих родителей ко мне.Несмотря на это в моем сознании все же осталось мнение, что отец есть отец.Перед отправкой на фронт из города Томск а послал отцу денежный аттестат на сумму 700 рублей ежемесячно. Успев получить их в течение 4 месяцев, отец умер в марте 1942.После смерти отца мачеха писала мне письма из Туймазы Башкирской АССР:» дорогой мой сын, не бросай меня, больше никого нет у меня, в тылу жизнь очень тяжелая, переадресуй на меня аттестат, посланный на имя отца, на сумму 700 рублей.» Это я должен был решать?
Я целую неделю размышлял над этим вопросом.Совесть велит удовлетворить просьбу мачехи, а сердце и душа не прощают тех мук, которые она причинила нам с сестрой, когда мы были еще детьми.
Пришлось написать письмо в Туймазинский Райвоенкомат с просьбой вернуть мне аттестат.
Нашу дивизию перебрасывали то в один, то в другой район обороны, откуда снимались части на формирование.
Пословица гласит,что сапер ошибается один раз в жизни.Поэтому задача сапера минировать передний передний край обороны, умело обращаясь с различными минами отечественного производства и минами противника, строить проволочные заграждения и фортификационные сооружения.
В июне месяце 1942 года мы прибыли на узловую станцию Касторный и заняли оборону от станций 3км Регушский олым в пяти километрах село Семокова.Противник против нашей обороны бросил до сто танков. Враг рвался большими силами пехоты и техники с целью овладеть станцией.
Личный состав нашей дивизии уничтожал противника тысячами, и не мало подорвалось на противопехотных минах, и танки на противотанковых минах десятками, которые были поставлены нашими саперами.
Бой продолжался несколько дней, наши потери были тоже велики. Беспрерывно наносили бомбовые удары немцы по Касторной.Поскольку цель овладеть станцией не была достигнута, они окружили нас на другом месте, на востоке на протяжении около 100 км, в том числе и Воронеж.
Это было 3-го июля 1942 года.
Наша дивизия пошла на прорыв окружения. Как правило саперы идут впереди в период наступления, а отступают последними.Таким образом, нас, саперов, химиков, часть связистов и несколько человек разведчиков оставили перекрыть отступление наших частей, оставив Касторный.В сумерках вечером 3-го июля немцы начали преследовать нас, чуть ли не наступая на пятки, направляя на нас град трассирующих пуль. Командир саперной роты Петров скомандовал в атаку с криком «Урра»,и выстрелами из винтовок отбросили их за реку.Тозда немцы в панике мигом зажгли дома с соломенными крышами, завели танки и машины и начали отступать.Воспользовавшись моментом, мы направились по направлению Елецка.
С вечера 3 июля до восхода солнца четвертого июля мы прошли форсированным маршем, преодолев расстояние в 75 км.По дороге видели подводы, машины, раздавленные танками и бомбежкой.
С восходом солнца в воздухе появились двухмоторные бомбардировщики, около сорока штук, которые держали курс на восток Командир роты, старший лейтенант Петров дал команду:»Ложись, по направляющему самолету групповой огонь!», и этот самолет развернулся, беспорядочно сбросил бомбы и скрылся над лесом.
Еще совершив маршрут около 20 км, остановились в кустарнике около одной речушки.
Днем не было возможности продвигаться, немецкие истребители гонялись за каждым отдельным человеком.
Отдохнув и приняв пищу, получили приказ от камандира батальона разведать и узнать от оперативного отдела штаба одного полка в одном маленьком поселке в лесу.С прибытием в этот поселок встретил нас один старик, сказал, что в поселке нет никого, население разбежалось в лес, и показал нам самолет на поляне, который сделал посадку «на брюхе».Говорит, что самолет сделал посадку на восходе солнца, летчики ушли в лес.Этот самолет и был сбит нами.
Нас было пять человек.Но обратном пути почти одиннодцать км преследовал самолет –разведчик, которого называли «рамой», иногда «старшиной фронта». Когда вернулись, доложили комбату обстановку.
За период безпрерывной ходьбы,на ногах появились волдыри с кровью.
Утром 5 июля мы прибыли в свою дивизию, которая оборонялась на обширном фронте под Перекопкой, не так далеко от станции Тарбуны, и вела упорные бои.
7-го июля получаю приказ командира роты ст лейтенанта Петрова, явиться в распоряжение 1045 стрелкового полка для обеспечения боевых действий.В моем взводе было одиннадцать человек.1045 ст пол и его штаб находился в населенном пункте Перекопка.Командир полка нас направляет в один населенный пункт, название которого вроде было Широкая Поляна.Пару дней занимались разведкой переднего края обороны противника с целью уточнения системы обороны и обнаружения различных заграждений, как противопехотных, так и противотанковых.Командир стрелкового батальона поставил задачу, что в 24 часа будем наступать на немцев с задачей выбить немцев из леса, а нам было указано обеспечить проход через заграждения.
Наступление начали без шумка, а немцы пропустили нас в глубь леса и замкнули нам путь в обратном направлении.С большим трудом вышли из этого положения, оставив часть людей.
На следующий день планировалось наступление в поддержке четырех танков.
Около 10 часов дня 11 июля пошли в наступление на танках и пешком.Немцы нас встретили шквальным огнем.Пришлось отойти и отползти от танков по направлению противника.В это время слышно было “кувыкание” шестиствольного немецкого миномета, снаряды которого рвались вокруг нас.Одна мина приковала меня за подол шинели, когда двигался ползком, но не разорвалась.Пришлось оставить шинель. Мы были вынуждены отступать к своей линии обороны.(День был пасмурный.)
Немцы пошли в контратаку.Пулеметчик из стрелкового батальона был ранен смертельно, тогда за станковой пулемет стал мой красноармеец Хомяков и цепи наступающих немцев заметно редели.Хомяков был тяжело ранен в область челюсти от осколка снаряда и отправлен в мед сан часть.Фронт притих, день прояснился.К исходу дня прилетели немецкие двухмоторные шесть бомбардировщиков и начали бомбить населенный пункт безнаказанно, несколькими заходами.
Последним заходом бомбили наш участок на окраине села.Одна бомба упала в одном метре от моего окопа и не разорвалась.Таким образом два раза миновало меня несчастье и судьба, непоправимая отошла от меня.
Когда мы прибыли на Брянский фронт, личный состав моего взвода был 35 человек.
В результате тяжелых и упорных боев под Касторной, в населенных пунктах Регушский Олым, Семаковке, Озерки и Перекопки, выбыли из строя 25 человек раненными и были похоронены наши товарищи на этих священных землях Родины.
После этих боев наша дивизия была снята с передовой линии фронта и отправлена на формирование.
За успешные боевые действия на Брянском фронте нашу дивизию зачислили в кандидаты гвардейских частей.
Нашей 284 стрелковой дивизией командовал подполковник Батюк Николай Филипович.
Битва за Сталинград
С приближением февраля месяца каждого года вспоминается тяжёлая битва под Сталинградом, где я участвовал с первых чисел сентября 1942 года.
Наша дивизия была направлена на Сталинградскии фронт в распоряжение 62 армии, командующим которого был Генерал Армии Василии Иванович Чуйков.
Совершив трудный марш от города Камышино до левого берега Волги, мы неоднократно подвергались нападению с воздуха немецкой авиацией.
С прибытием к Волге расположились на короткии отдых, после передышки проводили общее собрание с личным составом подразделения и отдельно комсомольское собрание членом которого я состоял с 1939 года. Я командовал саперным взводом в составе 589 отдельном саперном батальоне 284 стрелковой дивизии.
На собрании личный состав дивизии, все как один дали торжественную клятву,что мы будем воевать не на жизнь,а на смерть, не пропустим немцев через Волгу, нам на левом берегу Волги нет земли.
На рассвете, после переправы через реку Волгу на правый берег, нас встретили немцы с крутого берега гранатами.Солдаты нашей дивизии отбросили немцев за Мамаев Курган и завязалась смертельная схватка.Немцы периодически вводили в бои свежие силы.Мамаев Курган переходил то немцам, то нашим 6 раз в день.
При наступлении и отступлении бывало спотыкались о трупы.Пороховые газы и пыль от взрывов снарядов не давали различить что есть под ногами.Прибрать трупы не было возможности, даже принять пищу сутками.
Поселок, который был расположен между оврагами Банный и Долгий, за несколько дней был стерт с лица земли.
Немцы разбомбили нефтяную базу, железнодорожную станцию, завод металлических изделий, мельницу, мясокомбинат.Кругом было страшное пожарище.Нефть горела на поверхности Волги. Рельсы железнодорожных, трамвайных линий свертывались змейкой от огня пожара.
Солнце и огонь пожара пекли лица и тела до невозможности, одолевала жажда.
Стволы станковых пулеметов накалялись до красна от выстрелов, но смелые бойцы нашей дивизии, в том числе наш саперный батальон, перенесли все тяжести тяжелых схваток.
Особенно нам, саперам, приходилось нелегко.Ночью минировали, устанавливали проволочные заграждения, разминировали мины противника,делали проходы в минных и проволочных заграждениях для наступления наших подразделений и шли вместе с ними в атаку.
Днем устраивали командные пункты для штабов дивизии и армии, вырывая туннель под скалами крутого берега Волги.
Часто приходилось замыкать пустые фланги подразделения и идти на штыковую схватку.
Мощные огневые средства противника были направлены на нашу дивизию с целью овладеть важной командной высотой Мамаевым курганом, откуда можно было наблюдать подступы к Сталинграду более чем за 30 км вокруг, как на ладони.
Наша дивизия сражалась 150 дней и ночей на этом кургане.Немцы были вынуждены назвать нашу дивизию “дикарями Батюка”.
Дым пороховых газов и пожаров не давали свободно дышать, резали глаза; за три-пять метров не было возможности различить ни противника, ни своих.
В начале декабря месяца 1942 года мне было приказано с шестью красноармейцами разведать передниий край обороны противника на северо-западном районе мельницы, с задачей выяснить передний край обороны противника наблюдением и вылазками до брустворы окопов.Мы спустились на низменность по нейтральной зоне, от переднего края нашей обороны на отдалении 300 метров, а до переднего края обороны немцев 25-30 метров.Это было за полночь.Прислушиваемся к поведению немцев. Играют на губной гармошке и что-то поют. Из труб блиндажей отчетливо виден дым и искры.
Разведали некоторые участки обороны немцев и обнаружили минные поля, проволочные заграждения. После этого, спустя некоторое время, решили спустить в блиндажи по трубе противотанковые мины. На это согласились рядовые Иванов и Комиссаров. Они подползли к блиндажам и спустили гранаты по двум трубам, и произошел сильный взрыв.
Немцы подняли шум и начали обстреливать передний край нашей обороны и нейтральную полосу.
В это время мы укрывались в овраге, преобразованном на низменности весенними снеговыми водами и дождями, глубина которого была около 70 см.
Всю ночь была артиллеристско- минометная канонада и стрельба из пулеметов и автоматов.
Когда притих огонь, рядовой Комиссаров изъявил желание идти в батальон и доложить обстановку и принести продукты.
Покинуть этот участок полностью мы не решились потому, что полностью не были уяснены огневые точки противника, как нам ставилась задача.
Комиссаров в батальоне был, получил продукты и направился к нам.
Но он к нам не прибыл. Его видели на передовой линии наших подразделений, как он пошел к нам.
Выполнив все задачи, поставленные перед нами, мы вернулись в батальон.
Наблюдая днем и совершая вылазки на нейтральной полосе ночью, искали Комиссарова с надежде найти хотя бы труп, но наши надежды не оправдались.
Примерно 18 января 1943 года на Мамаевом Кургане была смертельная схватка с целью взятия водонапорных баков. Выполнение этой задачи было возложено на мой взвод. Во взводе осталось только одиннадцать человек. А в остальных взводах и ротах не осталось почти никого.
Прежде, чем овладеть этими баками, надо было разминировать противотанковые, противопехотные минные поля, поставленные нами и немцами. Мины примерзли к земле и были покрыты льдом.В ходе этих операций, в результате несоблюдения мер безопасности, рядовой Иванов подорвался на противотанковой мине; другой солдат, связной командира батальона Прокаданов, был направлен в санитарный батальон после того как в его руке взорвался взрыватель мины.
После выполнения этой задачи,совместно со стрелковым батальоном,не значительным количеством солдат пошли штурмовать переднии край обороны немцев,вишибли их из окопов и блиндажей,захватив трех немцев,полевую почту и предметы обихода.
После овладения этими водонапорными баками, мы, саперы сделали в них щели для захода в них и амбразуры для ведения наблюдения городского горизонта, обжигая стен термитными шашками.Этой операцией руководил командир саперного батальона майор Петров.
Не смотря на трудный характер войны, личный состав нашего 589 отдельного саперного батальона,в целом дивизия с честью выполнила свой священный долг перед РОДИНОЙ
Мне помница,что в честь праздника Международной Солидарности 1Мая 1943 года Сталин сказал:”Осенне-зимнее наступление наших воиск под Москвой,привело к крупному поражению немецко-фашистских воиск,а поражение под Сталинградом является для них закатом солнца”.
После окончания Сталинградской битвы наш 589 отдельный саперный батальон переименован в 8826 отдельный саперный батальон,а 284 стрелковая дивизия в 79 гвардейскии.Командиром дивизии был гвардии генерал-майор Батюк. 62 армия была переименована в 8 гвардейскую армию,командующим был генерал армии Чуйков Василии Иванович.
В ходе этих боев мне было присвоено воинское звание гвардии лейтинант и принят в члены партии.Был награжден медалями “За оборону Сталинграда”,”За отвагу”и орденом”Красная звезда”.
Текст набран:
Валиуллиной Айгуль Раисовной с сохранением оригинальной пунктуации (без исправлений).
