В первые же дни войны воинская часть, в которой служил (по срочному призыву) Билал Хурматович, оказалась в окружении. Это было под Брестом.
Наши были застигнуты врасплох и попали в плен.  
Дважды бежал... Во второй раз был уже совсем близко к границе и ... Нет! - Не дотянул   ... 

За побег немцы истязали его:  волоком тащили по земле, связав ему руки, привязав к мотоциклу... Держали в ледяном колодце ...  <Даже писать об этом трудно... Ком в горле и слезы... Видится он таким: совсем худой, в светлой рубахе, весь в пыли, запекшаяся кровь на лице, растрепанные волосы, ужас в душе и молчание ... и мысленная его связь с близкими.>
В это время в поселке Самострой Челябинской области Ашинского района его ждала семья, в т.ч. старший сын - малолетний мальчишка (мой папа) -, который, залезал на сук самого высокого дерева в селе и смотрел вдаль на дорогу: не появится ли отец. Регулярно и упорно - вопреки, наверное, логике жизни - сын ждал отца. Вся семья его ждала. 
Билал Хурматович чудом выжил и вернулся после войны домой. Но не надолго... 

Вспоминать те дни  он не любил и очень мало рассказывал. 

Мой дед был узником фашистских лагерей в Югославии, Польше Германии, в т.ч., в "Моабит" был с Мусой Джалилем. Участник антифашистского подполья.
С 1948 - 1956 г.г. - Гулаг: медные рудники в Джезказгане. Реабилитирован в 1956г. 
В мирное время работал лесничим. Был очень уважаемым человеком среди односельчан.
Его большие голубые глаза, добрая улыбка и сейчас передо мной ...