Он вспоминает, что пешком шли к фронту, шли день и ночь, днём отбивались от авиации противника, шли час и пять минут отдыхали. Была команда «Привал, направо» и все падали и засыпали мёртвым сном. За пять минут они отдыхали и шли снова. Леонид Кузьмич вспоминал: «Мы шли через болота. Воды не было. Пили выжатую из грязи воду. Кухня отстала. Еды не было. Крупная техника тоже не пошла через болота. У нас были только винтовки. Немцы двигались вдоль шоссе и железных дорог. Нам надо было их обойти через болота и зайти в тыл. Между Оршей и Витебском мы вступили в бой и несколько раз выбивали немцев из окопов. Мы выходили из окопов прыжками, так как недалеко был снайпер». «Перед вступлением в Белоруссию дорога была песчаная. Усталость одолевала . На пригорке была ещё одна возвышенность и люди просто падали от усталости и вдруг на пригорке вырос оркестр, который грянул марш. Люди приободрились, выровняли шаг и преодолели участок пути. Ночью мы вошли в лес. Нам не разрешили даже сесть, так как ждали немцев. Люди спали стоя», - говорил Леонид Кузьмич. С рассветом пошли в атаку. Противник залёг около железнодорожного моста. Леонид Кузьмич вспоминает: «По нам начался шквальный огонь. Люди падали как подкошенные. Мы выбили противника из-под железнодорожной насыпи. Дрались немцы отчаянно. Просто так не сдавались. Только если на них уже были направлены винтовки. Мы залегли и нас сложно немцам было достать. Тогда немцы направили на нас бронепоезд. Мы были без гранат и мин. Были только патроны. Бронепоезд не мог нас достать, так как мы залегли под насыпь. Но несколько солдат испугались и побежали к лесу. Их сразу расстреляли из бронепоезда. Командир роты капитан Борисов взял 2 ящика и ползком двинулся в хвост поезда с намерением подложить их на рельсы и подорвать их, чтобы бронепоезду некуда было отходить. Но немцы его заметили. И бронепоезд ушёл в свой тыл. Мы продолжили наступление на станцию Шацилки (ныне Светлогорск, Белоруссия). В этом наступлении меня ранило в голову и ногу. На второй день я был уже в Брянском госпитале, а потом в Московском госпитале, который находился в здании школы. Там я пролежал несколько месяцев. После госпиталя я снова был направлен на фронт, на линию Витебск-Орша. Здесь был контужен. И снова госпиталь. Потом попал в тыловую часть. Когда я лежал раненый в землянке, со мной было несколько раненых солдат , и фельдшер с санитарами. Один санитар из Бутурлиновки, весельчак, рассказывал раненым анекдоты во время страшной бомбёжки, чтобы поддержать солдат. Я сагитировал троих раненых уползти из землянки. Было у меня предчувствие. Трое моих друзей увидели огромную воронку от взрыва бомбы. Они звали меня залезть в неё, т.к. в одно место снаряд не падает. Но я пополз дальше и увидел , что в эту воронку второй раз попал снаряд. В землянку, где были другие раненые тоже попал снаряд. Только санитарка осталась жива, лейтенанту оторвало ноги, а санитара убило». Вот такие яркие эпизоды военных будней не могут стереться в памяти, снятся по ночам. Был ещё один эпизод, который до сих пор стоит перед глазами ветерана: «При первом наступлении , когда мы вышли из леса , наша цепь залегла. По команде встали и пошли. Справа у солдата разрывной пулей оторвало голову, а он несколько шагов ещё шёл. Это было страшно. Форсирование Дона в 1943 году тоже запало мне в память. Мы одетые, с шинелями, оружием по команде побежали к воде. Многие тонули, кричали, что не выплывут. Я с трудом доплыл под пулями на другую сторону. Многие не смогли». Сейчас ранения Великой Отечественной войны сказываются – Леонид Кузьмич потерял зрение, что для него, человека деятельного, просто катастрофа. Поэтому для него очень важно, что учащиеся частной школы «Искорка» взяли над ним шефство и уже 7 лет навещают ветерана, поздравляют его с праздниками и учащиеся 40-й школы.