Экипаж пикирующего бомбардировщика

Ничто не забыто и никто не должен быть забыт, кто отдал свою жизнь за Победу в Великой Отечественной войне и за нашу с вами жизнь. Останется в памяти старшего поколения на всю жизнь тот тревожный июльский рассвет 1941 года, где в этот первый день войны фашистской авиацией было уничтожено 1200 советских самолётов, из которых 800 были уничтожены на аэродромах. Не забываются в памяти советских людей и те похоронки, которые приходили в течение 1418 невероятно трудных дней войны и ещё горче, если похоронки приходили после окончания войны с фашистской Германией. Так было и с моим братом – Тяпиным Василием Александровичем, уроженцем села Юрино,Васильсурского уезда ,Нижегородской губернии  1919 года рождения, лейтенантом, старшим лётчиком 128 бомбардировочного полка, который 22 апреля 1945 года после сбрасывания по цели бомб был сбит зенитной артиллерией противника в боях за Берлин. В состав лётного экипажа также входили: штурман лейтенант Пивоваров Константин Яковлевич и стрелок-радист Журов Илья Алексеевич, младший сержант.

После успешного окончания средней школы и планёрных курсов Василий Тяпин поступил учиться в 1938 году в Балашовскую школу пилотов, которая в то время принадлежала Гражданскому воздушному флоту, а в 1939 году она была переименована в военную школу пилотов, в которой он 5 декабря 1939 года принял военную присягу, став курсантом военной школы. По окончанию учёбы в Балашове в 1941 году ему было присвоено звание военного пилота с воинским званием «старшего сержанта». Первоначальное направление было в Прибалтику, но она уже частично была занята немцами. Долго не могли распределить выпускников Балашовской школы пилотов и только 11 сентября 1941 года Василий вместе с другими выпускниками был направлен в Краснодарское объединённое авиационное училище (КОВАУ) командиров звеньев, которое базировалось сначала в Краснодаре, а с приближением линии фронта – в Закавказье, с удалением фронта – в Грозном. В училище командиров звеньев в основном переучивались на американские бостоны и другие их самолёты. Прибыл в это училище 18 сентября 1941 года. Это был резерв ставки Верховного Главнокомандования; в годы войны в СССР из самолётов США по ленд-лизу было сформировано 250 авиаполков. КОАВУ состоял из 11 эскадрилий, Василия зачислили в 9 эскадрилью, где его служба продолжалась до 29 января 1944 года. По мере поступления самолётов экипажи группами и в одиночку направлялись в действующую армию.

Как-то, будучи в Москве, я повстречался с командиром авиаполка полковником Коротковым Николаем Алексеевичем, который служил и учился в прошлом вместе с Василием в Балашове и в КОВАУ. Вот его краткая характеристика, написанная им мне в письме: «Василий был хорошим товарищем, верным другом, общительным и жизнерадостным, всегда в любую минуту готов был прийти к товарищу, другу на выручку; таким он и остался до последнего часа своей жизни в наших сердцах».

29 января 1944 года Василий из КОВАУ был направлен как старший лётчик в 128 ордена Красного Знамени и ордена Суворова авиационный полк пикирующих бомбардировщиков Пе-2, который базировался тогда на аэродроме Дёменко, в воинском звании лейтенанта. Полку требовалось большое пополнение и оно прибыло. Снова пришлось переучиваться на наши современные самолёты Пе-2, которыми формировался этот полк. Почти весь полк был укомплектован молодёжью и выпускниками КОВАУ, поэтому много времени в этом году ушло на подготовку молодого лётного состава к боевым действиям.

Штурман экипажа Пивоваров К.Я. немного старше Василия, уроженец Харькова, образование 10 классов, закончил военное училище, на фронте был с первого дня начала войны, летал сначала на «СБ», затем на американском «Боинге». Дважды был сбит, тяжело ранен и сильно психически потрясён. Как штурман очень грамотный с большим боевым опытом, смелый и бесстрашный в боях, хороший товарищ, смекалистый, эрудированный, большой поклонник искусств, горяч. Бывал на войне в страшных переплётах. Вот один из них.

В боях на Курской дуге его «Боинг» был изрешечён разрывами зенитных снарядов и потерял управление. Самолёт вместе с бомбами и экипажем стремительно летел к земле и упал в глубокий овраг на нейтральной полосе линии фронта. Последовал взрыв бомб. Мощная взрывная волна выкинула экипаж высоко в небо и при вторичном падении лётчик и воздушный стрелок-радист погибли. Пивоваров же при встрече с землёй наткнулся на второй взрыв от бензобаков, что смягчило его падение и он остался раненым, но живым. После госпиталя прибыл в 128 авиаполк. В прежнем авиаполку был начальником воздушно-стрелковой службы и летал в экипаже заместителя командира полка, в 128 полку его, пока он не освоит Пе-2, назначили штурманом в экипаж старшего лётчика с образованием командира звена, летавшего прежде тоже на «СБ» и «Бостоне», Василия Тяпина. Однажды в разговоре обмена опытом, говоря о взаимодействии лётчика со штурманом в бою, Костя Пивоваров сказал о Василии: «Я очень уважаю его за его милую душу и золотой характер, а летает он на этом вашем Пе-2 лучше всех ваших и тех мастеров пилотирования, с которыми мне приходилось много летать и не однажды гореть и падать». Так с присущей ему убедительностью Костя Пивоваров отзывался о Васе Тяпине.

Воздушный стрелок-радист экипажа Жуков Илья Алексеевич, младший сержант, 1924 года рождения, уроженец Ульяновской области; в Красной Армии с 1943 года, образование 7 классов, член ВЛКСМ.

Из технического наземного экипажа мне известен только техник-лейтенант Субботин Михаил Родионович, 1920 года рождения, уроженец Алтайского края, в Красной Армии с 1940 года, образование 9 классов, военное – Иркутское ВАТУ. О других наземных специалистах данных нет. В последние годы Субботин М.Р. проживал в Беларуси (г. Слуцк).

Командиром 128 авиаполка являлся герой Советского Союза Воронков Михаил Михайлович. Этот полк имел в своём составе 16 Героев Советского Союза. Тогда это много значило. Славному полку поручали и сложные боевые задания. Этот полк имел больше всех потерь, но всегда безупречно выполнял боевые задания любой сложности.

Экипаж Василия входил в третье звено 3 эскадрильи, где командиром звена был Лаптев П.С. Первый боевой вылет в этом полку был совершён 20 августа 1944 года, а в составе эскадрильи – 16 января 1945 года. Вот как описывает этот вылет командир звена Лаптев П.С.: «Я как сейчас помню этот вылет: я вёл правое звено в эскадрильи: слева был Володя Смирнов, справа – Вася Тяпин. Это были замечательные лётчики, очень грамотные и уверенные в своих действиях. Когда я смотрел на того или другого лётчика, то я видел очень спокойные их лица, очень симпатичные в своих шлемофонах…Вася был очень спокойный со складом ума мудреца, знал много разных изречений, был почитанным и всегда имел своё мнение, за что его все товарищи уважали и любили».

17 января 1945 года экипаж Василия снова в полёте, сделано 2 боевых вылета.

19 января 1945 года трём группам по пять самолётов в каждой из полка была поставлена задача: разбомбить мосты в районе г. Плоцка (Польша) через реку Вислу. К мостам эти группы петляковых подходили на определённом удалении одна от другой. Первую из них вёл командир полка подполковник Воронков М.М. В эту пятёрку входило полностью третье звено. Сложность выполнения этой боевой задачи заключалось в точности расчёта времени. В задачу первой группы входило подавление зенитных средств. Остальные группы бомбили мост. Отбомбились на отлично по «вертушке» с двух заходов. Движение по мостам застопорилось до прихода наших войск в Плоцк. На обратном пути самолёт Василия был подбит зенитным огнём. В воспоминаниях командира 241 авиадивизии Фёдорова А.Г. «Любимец полка» об этом эпизоде сказано так:...«Серьёзные повреждения получили и машины лейтенантов Тяпина, Табакова и Ищенко...» На самом деле всё было серьёзнее. Подбитый самолёт Василий хотел дотянуть до линии фронта, но вынужден был по техническим причинам посадить его на «живот» на территорию врага. К счастью, в это время там рейдом по тылам противника проходили наши танки и, увидев наш самолёт, подобрали экипаж Василия, а после выполнения своего задания доставили экипаж на нашу территорию. На следующий день к вечеру весь экипаж добрался до своего полка; для эскадрильи это было большой радостью.

«Вася был замечательным человеком и я его очень уважал и не стеснялся его спрашивать и учиться у него, ведь он был эрудитом» - такую оценку дал в письме на моё имя командир звена Лаптев П.С. (ушёл в отставку в знании подполковник). Штурманом этого звена был Кондратюк Фёдор Алексеевич с Украины. Боевые вылеты продолжались и в последующих месяцах, но особенно часто, до трёх вылетов в день, в апреле 1945 года.

«Василий был ярким примером мужественного и бесстрашного воина-патриота в нашей фронтовой семье» - так пишут однополочане. Достаточно сослаться на то, что 20 апреля 1945 года он в строю авиазвена совершил в небе над Берлином такой подвиг, за который да лётчика-истребителя нашего сопровождения, только за то, что отважились пойти за ним, чтобы прикрыть действия этого экипажа над целью в пригороде Блюмберг, были в особом порядке награждены орденами Красного Знамени и представлены в Москву на парад Победы. Заслуга же Василия в этом подвиге была на много выше их (звено сделало повторный заход на цель, точно отбомбилось и отчиталось фотоснимками звена). Будучи по праву достойным более высокой награды Василий остался не отмеченным никакой медалью. По мнению командира звена Лаптева П.С. экипаж Василия был на много, много лучше подготовлен, чем любой командир звена и даже командир эскадрильи.

Перед началом боёв за взятие Берлина полк располагался на фронтовом аэродроме на старой русско-польской границе между Познанью и Одером у польского села Милостово. Была там тёплая хорошая, хотя и не лётная погода, весна. Душа радовалась и жить всем хотелось. Наши войска подходили к берегам Одера – последней реке на пути к Берлину. За период с 16 по 22 апреля 1945 года экипаж Василия сделал десять боевых вылетов.

Во время Берлинской операции оборона врага была прорвана на всю глубину. Лишь на левом фланге 1-го Белорусского фронта, удерживая Франкфурт-на-Одере немцы оказывали упорное сопротивление. Вокруг города были созданы мощные укрепления. Вражеские зенитчики остервенело защищали боевые порядки своих войск, во всех направлениях были видны многочисленные трассы снарядов. Казалось, что всё небо было заполнено шапками разрывов. Всё это говорило о том, что в районе Берлина предстоит упорная и ожесточённая борьба в воздухе.

22 апреля 1945 года. В этот день была во Франкфурте-на-Одере пасмурная погода: облачность 10 баллов, высота их от 300 до 600 метров. Получен приказ на бомбометание живой силы и техники противника. Сам город-крепость находился в 75 км. от Берлина. Это довольно крупный военно-промышленный центр с металлургическими и оборонительными предприятиями. Это узел шести железных дорог и магистральных шоссе и автострады. Крепость на возвышенности западного берега Одера доминирует над лугами в пойме реки. Штурмовавшие сутками наша пехота атаками с открытых позиций на лугах вверх на возвышенность подвергалась просто издевательству крепостной артиллерии немцев, захлёбываясь в огне разрывов немецких снарядов и мин, массово тонула в весеннем половодье этой проклятой русскими войнами мутной реки.

От лётного состава экипажей требовалось проявить весь запас чувств ответственности за жизнь своих братьев в пехоте, проявить своё мужество и умение выжать с грозного бомбардировщика всю его грозу. Умерить, заставить вражеские артиллерийские позиции замолчать и капитулировать перед нашей, угнетённой ими, пехотой. И было чем! На ухватах под крыльями и в бомбалюках каждого нашего «петлякова», т.е. самолёта было по тонне различного калибра от 100 до 250 кг. фугасных, бронебойных и осколочных авиабомб, а на бортах – по 5, в том числе 3 крупнокалиберных автоматических пулемёта с боекомплектом свыше 2000. Такая мощь огня давала ощутимый результат.

Из-за низкой облачности бомбометание выполнялось с горизонтального полёта как парами, так и по одному. В 16 часов несколько специально подготовленных для тесного взаимодействия с наземными войсками экипажей снайперов-бомбардиров на двухмоторных Пе-2 в третий раз в тот злополучный день, каждый независимо один от другого взлетели и как стая птиц, соблюдая меры безопасности полёта, гамузом пошли на решительный штурм восточного форпоста столицы – города крепости Франкфурта-на-Одере.

Враг встретил нас ещё на боевом курсе массированным обстрелом со всех видом зенитного и пехотного оружия, а в зоне прицеливания создал заграждение адским огнём. Вот в этом кошмаре наши бомбардировщики носились над городом, действуя бомбами и обстрелом по врагу. Был среди них и Василий, однако с боевого задания не возвратился. В тот день из-за низкой облачности истребители не летали, а стреляли по нашим самолётам только зенитки. Сбить наш самолёт могло только прямое попадание, что подтверждает письмо из Госархива России за 16 ноября 210 года, в котором говорится, что лейтенант Тяпин после сбрасывания бомб на развороте от цели после фотографирования был сбит снарядом зенитки левый мотор самолёта, самолёт перевернулся через правое крыло и упал на окраине города Франкфурт; экипаж самолёта не выпрыгнул.

На поиски самолёта и экипажа руководство авиаполка отправило техника самолёта Субботина М.Ф. с представителем из штаба полка. 23-24 апреля 1945 года они были на поисках самолёта во Франкфурте и обнаружили самолёт на окраине города, который был сильно покорёжен, узнал его техник по своим заплаткам, вмятинам и окраске. Самолёт сильно врезался в землю. По останкам одежды, погон, талонов в столовую нашли останки всех трёх членов экипажа. Подошедшие солдаты быстро выкопали могилку и произвели захоронение с прощальным залпам из винтовок и пистолетов.

После этого полк сделал ещё пару вылетов 29 и 30 апреля и война для полка закончилась с точки зрения боевых вылетов.

О гибели брата я узнал из письма родителей после окончания войны с Германией, будучи мобилизованным в Красную Армию в января 1945 года в 17 летним возрасте, прослужившим в авиации почти восемь лет так называемой срочной службы без отпусков, налетавший 1413 часов полёта.

Данный военный очерк посвящаю 70-летию Победы. Он базируется на письмах однополочан Василия: из Липецка от Лаптева П.С., Киева от Кондратюка Ф.А., Слуцка от Субботина М.Ф., Каткова В.М. из Саратовской области и других однополочан и не однополочан. Мною было получено более 4 десятков писем. Большое всем спасибо. Знаю, что многих уже нет в живых и чем меньше остаётся живых свидетелей тех роковых-сороковых, тем ранимее память о них. Поэтому надо помнить, чтобы не повторялось прошлое или ещё хуже. Оставшихся в живых ветеранов войны надо, на мой взгляд, боготворить, потому что все мы живём благодаря их подвигу.

P.S. Василий перезахоронен в братской могиле на площади д. Торгов, что в 10 км. западнее г. Белитц, Германия (так мне ответило Белорусское общество Красного креста). Тоже самое о Пивоварове К.А. и Жукове И.А.