Третьяков Анатолий Михайлович

(из воспоминаний солдата)

Родился 4 ноября 1924 года в городе Кургане, в крестьянской больнице, расположенной напротив магазина «Юбилейный». Из семи детей был младшим. Учился в школе № 14 до 7 класса, где сейчас стоит Дом пионеров, после пошел работать в локомотивное депо до 1942 года.

Я призвался в армию в августе 1942 года, мне было 17 лет. Сначала привезли в г. Тюмень, где обучали в пехотном училище (около вокзала) на пулеметчика. В офицеры учиться не взяли из-за небольшого роста (156 см). Из Тюмени направили г. Ялуторовск, где была учебная пулеметная бригада. Здесь прослужил 9 месяцев, окончил школу сержантов станковых пулеметов «Максим» и в мае 1943 года был отправлен на фронт.

Мою часть сформировали в Ливнах, это под Москвой. На фронт прибыл в звании помощника командира взвода ПТР (противотанковое ружье), нас называли истребители танков. Я был в пехоте 27 армии Воронежского фронта. Мы стояли на 2-й линии, которая проходила в районе Ельца. Когда немца удержали на Курской дуге, армию сняли и направили в прорыв, это был июль 1943 года, район Белгорода. Далее мы зашли на Украину, шли правее горящего Харькова. Ближайшие населенные пункты были: Богодухов, Грайворон, Водяная. Непосредственно в боях я был один месяц. Первого боя, как такового не было. Мы пошли в прорыв, когда первый эшелон вытеснил противника и захватил немецкие траншеи. Мы взяли Богодухов, где форсировали речку…

После Богодухова пошли на ст. Водяную. Здесь и пленили. Вечером изрядно бомбили, меня контузило. Немцы окружили весь лес, в котором было около 2-х полков. Командование решило выходить из окружения. Ночь, вышли на опушку леса. Сосредоточились все и команда «Вперед! Поднялись. Ура!». Немец открыл огонь, стало страшно, попадали все, отползли, кто жив остался, в лес. Я до утра залез в канаву, где закопал комсомольский билет. Немец прочесал лес, и я попал в плен. Это был август 1943 года…

Сперва нас погнали в Кировоград, потом в Кременчуг, а далее в Полтаву, где посадили в вагоны и отправили в Умань, оттуда в Шепетовку, затем в Хелм, и уже в Рессен (Западная Германия, около Франции) в лагерь.

Один раз была мысль бежать, было страшновато, да и куда бежать? Я откровенно скажу - ума не было, потому что 17 лет. А надо было соображать, а какое соображение было в 17 лет?

Затем по Германии ездил долго в вагонах, был в разных лагерях, видел Альпийские горы, чуть до Италии не доехал. В итоге привезли под Мюнхен, где был огромный лагерь, внутренняя охрана была из англичан и американцев. Далее меня, всего 25 пленных, угнали в деревню, где всю зиму 1944 года мы работали на крестьянском подворье. Нас охраняли 6-8 солдат и унтер-офицер. Мы копали канавы, водопровод тянули до станции, бомбоубежище строили. Резких выпадов со стороны немцев не было. Мы жили в сарае (в скотном дворе), каждую субботу была баня в 5 км.

… Однажды нас погнали (шел апрель 1945 года) под Мюнхен, а затем мы   оказались у Дахау, это лагерь для военнопленных, где были крематории, туда нас не взяли. Меня и других охраняли 7-8 человек. В лесу уже была слышна канонада. Немецкий офицер сидел и брился, кто-то подошел к нему и спросил: «Что делать с военнопленными?». Офицер ответил: «Alles gehe in wold und schipen! (отведи их в лес и расстреляй)». Но он не осмелился этого сделать, а подбежал к нам и сказал, чтобы мы быстро побежали вперед. Мы схватили эту арбу и до самой ночи шли. Когда я услышал, что меня хотят расстреливать, то испугался. Потом мы дошли до первого дома на хуторе и ночевали в сарае. Утром выглядываем, а никого из охранников нет и слышен гул моторов. Я залез на сарай к окну и говорю: «Танки! С белыми звездами!» Это были американцы... Так, нас освободили… Война для меня закончилась…

Вины за мной не было, я был контужен перед пленом. Были опасения, но все сложилось нормально. Медаль «За отвагу» я не получил, но меня к ней представили. За подбитую бронемашину, у нее вместо колес гусеницы.

Родственники меня искали. Приходила бумага: «В списках убитых и раненых не значится. Пропал без вести.» Моя мама узнала, что я пропал, она писала в министерство, в архив. И из архива пришел ответ.

В книге памяти, в честь 50-летия Победы на плите есть моя фамилия, что я «Погиб». Когда получили весточку, что я жив, мама и другие радовались. Мое письмо пришло через 2 года.

Самое страшное на войне, это то, что убьют. Каждый старался выжить... Кстати, когда эвакуировали цыган из Бессарабии, они шли на восток. Я помню, остановилась одна цыганка с семьей. Она нагадала мне, что я долго жить буду… (прожил 94 года).

После плена продолжил службу в армии и демобилизовался только в 1947 году. За участие в военных действиях награжден Орденом Отечественной войны и другими медалями.

Вернулся в г. Курган, где на родной Зауральской земле воспитал и вырастил трех прекрасных дочерей, семерых внуков и восьмерых правнуков.

Прошел большой сложный трудовой путь до мастера цеха «Курганского завода колесных тягачей», где его подчиненные за личностные качества и принятие принципиальных решений с уважением называли «Генерал».

 Информацию подготовил: внук – руководитель второго отдела по расследованию особо важных дел (о преступлениях прошлых лет) СУ СК России по Курганской области подполковник юстиции Лоськов А.С., а также правнук – Евгений Лоськов ученик 3 класса Б школы №22 г. Кургана