Война! Страшным эхом прокатилось это слово по земле, отозвалось в душах людей, перевернув, исковеркав весь смысл человеческого бытия. Навстречу этому жестокому испытанию ехал с востока на запад в товарной теплушке и Иван, в то время солдат действительной службы. Военная подготовка была основательной, энергии достаточно, настроение приподнятое – не терпелось побыстрее встретиться с врагом лицом к лицу. «Мечтали тогда ребята,– вспоминает Иван Михайлович,– дадим жару-пару фашистам. О большом сроке военных действий и не помышляли: у всех на памяти были победы на Халхин-Голе, озере Хасан, опыт у нашей армии есть, да и вера в победу была сильной. Ну, а о смерти вообще не думали».

Волховский фронт встретил непрерывными боями, первое боевое крещение принял сразу же, не успев выскочить из вагона. И начались суровые фронтовые будни, в которых часто нельзя было отличить день от ночи. Сражались упорно, без передышки, что называется, на пределе сил. Из-за тяжелой контузии в памяти стерлось многое, даже этот последний бой. Это была Синявинская операция, которая хоть и не привела к прорыву блокады Ленинграда, но план фашистов захватить город сорвала. Рвались снаряды, все вокруг вздыбилось, смешалось... Перед ним взметнулся столб земли... И все... В себя пришел Иван уже в госпитале: частичная потеря зрения левого глаза, полная потеря слуха и речи, сильно изранено лицо и раздроблена левая нога. Потянулись долгие мучительные месяцы борьбы за жизнь, невеселые раздумья. Но финал был неизбежен: инвалид первой группы – таков был приговор врачей. Вот такого солдата и привез в родное село Белоцерковка в Алтайском крае младший лейтенант который ехал по пути на побывку. Снова и снова были больницы. И вот однажды услышал музыку. Контузия медленно, но отступала, Иван Михайлович принимал человеческий облик, начал усердно учиться разговаривать. Постепенно научился ходить на костылях, пошел работать. Так начался отсчет послевоенных трудовых лет фронтовика. Не из легких они были, если учесть, что тяжелая контузия оставила-таки свои следы, специфика их не везде позволяла работать. Нужно было приспосабливаться, находить себя, чтобы не сломаться под их тяжестью. Часто мыслями обращался к мужеству таких легендарных литературных героев, как Павка Корчагин, Алексей Маресьев. Они могли, значит и я смогу. Выучился на печника, потом на столяра: сколько прекрасных шифоньеров, диванов сделал своими руками.

Постепенно начал замечать, что  зрение второго глаза стало подводить. Пришлось отправиться в институт Филатова в Одессу, затем в Нальчик, где получил пожизненно первую группу инвалидности. В 1961 г. Иван Михайлович. переехал в Алма-Ату, стал членом Казахского общества слепых (КОС) и получил направление на работу в Учебно-производственное предприятие (УПП). За 28 лет работы освоил все производственные профили. На судьбу не жаловался, УПП стало родным домом, коллектив – второй семьей. Дисциплинированного, требовательного к себе и окружающим, готового прийти на помощь, подсказать, научить сразу оценили в коллективе. Ему доверяли многие общественные поручения, избирали бригадиром, в народный контроль. Когда видел, как трудно приходится молодым входить в рабочий ритм, не считаясь со временем, помогал им. Об этом могут сказать грамоты ЦП КОС, военного комиссариата, многие благодарности руководства предприятия, которые на фоне наград за ратные подвиги – ордена Отечественной войны I степени и многих медалей – кажутся еще весомее.

Война коснулась всех... У каждой семьи есть своя история, связанная с войной – они все разные и не похожи друг на друга, но помнить каждую нужно для того, чтобы мир больше никогда не увидел подобного…