Мой дед, Титов Василий Яковлевич - железнодорожник, инженер, с января 1941 года назначен начальником дорожной лаборатории связи Сталинской ж.д. в гор. Днепропетровске (ныне Днепре).

В первый день войны дедуля пошел проситься на фронт, но там ему сказали, что железнодорожник должен служить в тылу.

25 августа 1941 года лаборатория была эвакуирована на тыловые дороги. Работал в г. Пологи (Запорожская область), Сталинграде, Москве, Павельце, Пензе, Куйбышеве (ныне Самаре)."Расскажу лучше о событиях, свидетелем которых я был в течении времени с 15 августа (1941), - писал дедуля моей бабуле Валентине Ивановне. На второй день (16.08) Днепропетровск подвергся жестокой бомбардировке. Разбит был пассажирский (харьковский) поезд на вокзале. (...) Несколько бомб попало в Управление дороги (...). В это время пострадал инженер лаборатории Тынок, ранило в голову и левый глаз... На меня сыпались стекла, штукатурка и, может быть, камни (я был во дворе), но скрылся на время и остался цел и невредим. Жертв было много в тот день. До 19.08. я отправлял вагон-Лабораторию. Он оказался заставленным битыми вагонами и двое суток потребовалось ходить мне по путям, чтобы выручить вагон. (...). В Пологах 30/8 нас посетили "гости". (...) С тех пор летают каждый день по много раз, но все обходится благополучно. Вот и сейчас гудят. Пока пишу это письмо, кажется три раза подавался сигнал воздушной тревоги. Одним словом, "весело". Сказать, что привык такой музыке - нет. ...Говорят, наш дом разрушен артиллерией. Если бы этого не случилось, то все равно мародеры разграбили бы. На Чичеринской улице (где АТС) немцы вырезали 17 или 18 семей. Спасся один мальчуган. Люди в ДНП (Днепропетровске - прим. моё, А.Т.) остались без воды и хлеба. Многие погибли с голода во время боев, т.к. из погребов и щелей нельзя было выходить. Если буду жив, то вновь мы заживем еще лучше, лишь бы только выгнать фашистскую нечисть из наших родных мест. А эту нечисть, несмотря на кажущиеся временные неудачи, выгонят."

Во время войны Василий Яковлевич никогда не жаловался на трудности быта, довольствовался немногим, но очень тосковал по семье, домашнему теплу. На работе были постоянные командировки, жизнь была походной, чаще жили в вагоне-лаборатории, но в Куйбышеве дедуля со временем получил комнату.

В сентябре 1943 моя бабуля, Валентина Ивановна, с сыном, моим дядей Валерой, приехали к нему, и семья воссоединилась после 2 лет эвакуационной разлуки.  После войны родилась моя мама, Эльвира Васильевна.

В 1945 году дедуля был награжден медалями "За доблестный труд в Великой Отечественной войне" и "За трудовую доблесть", после войны - Орденом Трудового Красного Знамени, был Ветераном труда и Почетным железнодорожником.

Работал Василий Яковлевич до самой смерти. Я помню дедулю, как доброго и честного человека, я очень любила его, но и расстраивалась сильно, когда он строго объяснял мне уроки, а я не понимала.

Умер дедуля от рака желудка, за полгода сгорел. Закончилось мое детство. На похоронах я несла его награды, плакала немного, но после болела в течение года. Ведь дедуля был мне и за деда и за отца одновременно.