Автобиография.

   Титов Леонид Иванович. Русский. Родился 30 сентября 1924г., место рождения – город Новозыбков Брянской области.

   В 1931г. я поступил учиться в среднюю школу в Новозыбкове, где и учился до 1941г.

   Мой отец – Титов Иван Максимович, рожденный в 1897г. из семьи крестьян-бедняков. В 1916г. мой отец был призван в царскую армию на Германском фронте. В 1917г. в период октябрьской революции он участвовал в Киеве в борьбе против Колчака. Отец активно принимал участие в укреплении советской власти в г.Новозыбкове и районе. Отец был членом с/совета, исполкома, зампредседателя, Председателем Людновского волисполкома комитета крестьянской взаимопомощи, членом чрезвычайной комиссии по борьбе с бандитизмом, дезертирством и лесохищением. Он неоднократно избирался на съезды уездные и губернские. Один раз он был избран на Всероссийский съезд Комитетов крестьянской Взаимопомощи, который состоялся в Москве.

   С 1926 года отец работал в организациях МВД.

   В 1941г. когда началась Великая Отечественная  война,  мой отец 14 августа того же года вместе с органами МВД г.Новозыбкова эвакуировался на восток, но по договоренности с нами, отец  должен был через 1-2 дня вернуться чтобы забрать нашу семью: мою мать, 12-летнего брата и меня 16-ти лет. Немцы уже подходили к г.Новозыбкову... Но, не дождавшись отца, я организовал всех своих родственников, соседей… около 40 человек, и мы направились на 2-х лошадях с повозками и необходимым домашним скарбом на восток.

   Пройдя 30-35км в деревне Кривец, Топаль, узнали, что пути отхода на восток уже отрезаны, и мы были вынуждены в течение полутора месяцев скрываться в этих районах.  

   Город Новозыбков был взят немцами уже в сентябре 1941 года. По приказу немецкого командования все  должны были вернуться на свои места.

   Я вместе с матерью, братом и всеми родственниками и соседями вернулись домой в Новозыбков в сентябре 1941г.

   Начались тяжелые годы оккупации.

   Мой отец, Иван Максимович, был активным борцом за советскую власть в районе, а в среде местных жителей были и враги, которые использовали все возможности против активистов. Оставшиеся сотрудники отца по работе в органах МВД сразу же были расстреляны. Несколько раз в наш дом врывались полицейские и избивали меня и мать, пытаясь добиться признаний, где находится мой отец. Средств к существованию у нас не было. Единственно на что нам приходилось жить - корова и небольшой участок земли.

   В новозыбковскую полицию вступили и те, кто ранее сопротивлялся становлению советской власти. А старостой был назначен ярый противник моего отца. По его распоряжению у нас в доме был произведен обыск, были изъяты теплые вещи, угнана корова, а я и мать были избиты.

   Позже полицейские схватили меня, и вместе с 35 юношами и девушками 12-16 лет, бросили нас в охраняемый дом для последующей отправки в Германию.  На следующий день всех нас (35 человек) погрузили в эшелон для отправки к месту первоначального назначения. В товарном вагоне мы ехали под охраной немца. Среди подростков, схваченных немцами, было всего 3 парня и 32 девушки.

   Когда меня схватили полицейские, я сумел сообщить матери и брату: «Ждите меня! Я все равно вернусь!»

   Проехав 30-35км от города, воспользовавшись тем, что сидевший охранник-немец отвернулся от полуоткрытой двери я на полном ходу, когда поезд делал поворот, выпрыгнул из вагона и скрылся в зарослях Добрушинских болот. К вечеру я переполз на другую сторону железной дороги в предполагаемом направлении партизанского отряда, который предположительно находился в 30-40км от Новозыбкова.

   В течение двух дней я находился в лесу в р-не г.Добруша. Вечером, войдя в одну из деревень, увидев в саду старую женщину, я обратился к ней в надежде покушать, а может и узнать, где же находится партизанский отряд. Эта женщина оказалась матерью таких же схваченных несовершеннолетних детей, которых уже отправили в Германию. Накормила она меня и спрятала в сарае. В 4 часа утра следующего дня она указала мне дорогу в партизанский отряд.

   Пройдя огородами, мне предстояло прейти речку через небольшой мост. Большой туман не дал мне возможности рассмотреть обстановку. Когда я дошел до середины моста, то был остановлен окриками с обеих сторон… Это были полицейские, охраняющие мост.

(Из устного рассказа Титова Л.И.:  «Когда я прошел до середины моста - по мне резанула автоматная очередь… по ногам. Поэтому немцы и схватили меня… А так, я был резвым парнишкой! Убежал бы…»)

Они схватили меня и препроводили в г.Добруш, в полицейское отделение, где меня сильно избили, а на следующий день под конвоем отправили в гомельскую тюрьму, где держали людей связанных с партизанами. В тюрьме нас подвергли опять же жестоким избиениям, там я находился в течение 20 дней.

(Из устного рассказа Титова Л.И.: «Нас каждое утро выстраивали в шеренгу и… сегодня расстреливали каждого третьего, вчера – каждого второго… А я выжил!»)

По чистой случайности на одном из допросов среди немцев оказался мой соученик, учившийся со мной в одной школе г.Новозыбкова… Карпенко Анатолий, он закончил 10 классов. Думаю, его влияние было в том, что меня из Гомельской тюрьмы перевели в лагерь для угнанных советских граждан, где мы и копали окопы на окраине Гомеля по мере отступления немцев на запад.

   Из лагеря мне удалось бежать 24-25 августа 1943г. Добежав до железной дороги, я в течение нескольких часов лежал в кустах, дабы дождаться товарного поезда, сесть на него и переехать железнодорожный мост через реку Сожь. Зачем? Река и мост охранялись немцами. Мне удалось таки вскочить на проходящий пустой эшелон и, переехав мост в 1,5 - 2км от моста, я спрыгнул с него, ведь на станциях меня могла обнаружить охрана.

   Лишь на второй день я добрался до Новозыбкова и, организовав 35 человек - всех соседей и родственников вместе с моей матерью и братом. И мы ушли в район, который контролировался мелкими группами партизан, примерно в 15км от города в Дорогучском лесу. С 25 августа по 17 сентября 1943 года мы скрывались в нем.

   18 сентября 1943 года все мы вместе с небольшим отрядом партизан вошли в Новозыбков. В городе партизанами были схвачены те полицейские и староста, которые забирали меня и других подростков для отправки в Германию. Один полицейский был расстрелян на нашей же улице партизанами, второй в этот же день сам повесился, староста был направлен в штрафную роту, где и погиб.

   23 сентября 1943 года я добровольно вступил в ряды Советской Армии. С 1943 года (сентябрь) по 1944 года (январь) я находился на фронте. Я участвовал в боях при форсировании рек Березины и Днепра в звании сержанта 23 стрелкового полка 48 стр.дивизии 2го Белорусского фронта ген.Рокоссовского К.К. Мы стоили понтоны для наступлений под обстрелом.

   За выполнение боевого задания в 1943 году в ноябре месяце в составе командира боевой группы я был представлен к награждению Орденом Отечественной войны, который получил только в 1950 году.

   В декабре 1943 года я вступил на фронте в Комсомол.

   В боях за г.Жлобин в качестве помощника командующего взвода, сержантом, в составе 23 стр.полка 48 стр.дивизии 2го Белорусского фронта ген.армии Рокоссовского, я был тяжело ранен.

   С 10 января 1944 года по 26 мая 1944 я находился на госпитальном излечении. В июне 1944 я был направлен в муромское училище связи, но в августе того же года был отобран комиссией в Военный Институт Иностранных языков Красной Армии. 30 ноября 1944 года я окончил специальные курсы при этом институте по польскому языку.

   К этому времени Красная Армия готовилась к освобождению Европы, в том числе и Польши. После курсов я был направлен на Высшие Академические курсы генерального штаба Советской Армии и в декабре 1945 года я был уже направлен на работу в аппарат Военного Атташе СССР в Польше в г.Варшаву, где и проработал до февраля 1950 года.

   В 1953 году в связи с прохождением службы в рядах советской армии я получил инвалидность 3й группы, в звании старшего лейтенанта.

   В сентябре 1954 я поступил учиться в московский химико-технологический техникум на строительное отделение, которое закончил с отличием в декабре 1957 года. Решением Государственной Комиссии я был оставлен в техникуме в качестве руководителя строительных групп, дипломной практики. Одновременно я был избран освобожденным председателем профсоюзной организации техникума. В марте 1957 года в техникуме я вступил в члены КПСС. Я выполнял общественную работу среди двух объединенных техникумов: московский техникум резиновой промышленности и московский химико-технологический техникум, с общим контингентом в 1200 человек.

   С 1961 года я перешел на работу в непосредственно строительные организации, для ускорения решения вопроса по жилищному и промышленному строительству по Москве.

   Без отрыва от производства в 1969 году я окончил московский вечерний инженерно-строительный институт.