21 июня 1941 года, мой дедушка Терентьев Сергей Васильевич, служивший офицером связи в Бессарабии, получил на складе четыре буханки хлеба, четыре солдатских одеяла и  посадил свою жену и троих детей на пароход. Рано утром следующего дня их уже бомбили в Одесском порту. Домой в Калинин вернулись в октябре, только открыли дверь, а с улицы крики: «немцы в городе!», побежали дальше. Тогда старший сын Терентьев Вячеслав Сергеевич, мой дядя, прибавив себе год, записался в ополчение, где его одели, как у В.С.Высоцкого «во всё не по росту», выдали вместо винтовки черенок от лопаты и отправили на фронт. В первом же бою под Ржевом, на прицеле пулемётов «заградотряда» за спиной они несколько раз ходили в атаку, к вечеру от всего ополчения в живых осталась горстка людей. В очередной атаке он подобрал у убитого однополчанина пулемёт Дегтярёва, а в следующей атаке держал его за дуло, потому что  не знал как из него стрелять. Вот так он стал пулемётчиком. Я был юным пионером, когда случайно узнал об этом и спросил: «Дядя Слава, а сколько всего фашистов Вы убили?». «Семь» - сказал он. «Плохим пулемётчиком Вы были» - прокомментировал я, воспитанный на советских фильмах о войне. «Я им все в глаза успел посмотреть» - ответил он. Позднее, из случайных бесед фронтовиков, невольным свидетелем которых я был, мне удалось узнать, что и дедушка и дядя сумели выжить в этой войне потому, что всегда готовились к каждому бою, никогда не рассчитывали на русское «авось», не позволяли себе быть расслабляться на передовой, не пили и не курили. Сколько раз на их глазах наши бойцы и офицеры, выпив пайковые сто грамм, выходили покурить из укрытий, особенно ночью, становясь отличной мишенью для немецких снайперов. Сколько новобранцев поднималось в первую же атаку, позабыв надеть каску, выползали не по-пластунски, а на карачках и падали обратно в свой окоп, сраженные пулями и осколками врага. В сорок пятом, уже в Германии мой дядя, возвращаясь из госпиталя к себе в часть, случайно увидел на обочине указатель «хозяйство Терентьева». Зашёл из любопытства в штаб и встретился со своим отцом, моим дедушкой командиром батальона связи (на фотографии они на следующий день). Когда Н.С.Хрущёв отменил денежное довольствие кавалерам орденов, фронтовики сняли свои награды и отдали их мне. Я побежал с ними на улицу играть в войну, а потом построил своих друзей и стал награждать их. Моя бабушка молча подошла  к нам, взяв за углы свой фартук, а мы - сопливая ребятня поняли трагизм положения и сложили награды. Больше я этих орденов и медалей не видел.