Первый бой. Впервые на передовую нас повели ночью. Тогда казалось, что горит всё небо. Шла стрельба. Летящие пули светились словно звезды. На земле – окопы глубиной по шею. Получил я участок, который должен был охранять, и приступил к обязанностям. Подошли знакомиться «старые» солдаты и первым делом сняли с меня погоны. Я удивился. Объяснили, что с погонами я был бы первой мишенью немецких снайперов. Мы тогда стояли в обороне на территории Польши. Среди нас, в основном, была молодёжь – ребята моего возраста и чуть постарше. Тех солдат, которые сражались в первые годы войны, уже почти не осталось. Но мы и не думали, что нас могу ранить, убить. В голове была лишь одна мысль: «Вперёд!»
Находились мы в обороне на плацдарме близ реки Висла. Но настало время, получили команду – готовиться к большому наступлению. Ранним утром 14 января началась артподготовка. Земля ходила ходуном! Казалось, началось землетрясение! Но немцы были готовы: на время артподготовки спрятались, а после мигом заняли свои места. И мы пошли в атаку. Я хорошо помню тот первый бой. У многих солдат были не автоматы, а только винтовки со штыками. Мы встретились с противниками, всё смешалось. И в этом хаосе (я и сейчас это часто вижу во сне) бежал на меня немецкий верзила. В жестокой схватке спасла меня только природная ловкость. Миг, и он напоролся на мой штык… И дальше в бой…
Шли в наступление
- Вас отправили освобождать Варшаву, а после – в Германии? Какая была атмосфера?
- Варшава поразила нас своей пустотой. Половина варшавян была уничтожена немцами во время оккупации. А те люди, которые нам встречались, радуясь опускались на колени, крестились, произносили что-то на непонятном языке... Вскоре весь наш Белорусский фронт принял участие в Висло –Одерской операции. Солдаты стремились изо всех сил добраться до Германии – так, что иной раз даже лошади не выдерживали, падали. Приходилось брать повозки у местного населения. Когда мы добрались до назначенного пункта, кричали «Ура!». Мы были безумно рады, что достигли границ Германии! При подготовке к решительному наступлению нам зачитывали приказ Сталина, который подчёркивал, что наша армия воюет с фашистами, а не с местным населением, и вымещать злобу, уничтожать мирных жителей строго запрещается.
Мы продвигались с боями по территории Германии. Встала задача - быстрее прорваться к Одеру, чтобы форсировать его до начала ледохода. У немцев же по линии реки была возведены неприступные укрепления и организована крепкая оборона. В наступление шли многие подразделения, но мы первыми добрались до реки. Ночью вступили в сражение с немецкими частями и стали форсировать Одер. Лёд на реке начал ломаться: то тут, то там проваливались бойцы. Мы буквально перепрыгивали с одной льдины на другую. По нам стреляли немцы. Но наша рота первой форсировала Одер и добралась до плацдарма у Зееловских высот. После нас через Одер переправлялись другие части, но уже на лодках и плотах. Мы сразу стали рыть окапываться, зная, что нас постараются сбросить с плацдарма. Только стало светать, слетелась вражеская авиация. Около 50 самолётов бомбили нас! Но подтягивались и наши войска.
- В сражении за плацдарм у Зееловских высот вы получили первое ранение…
- Сначала был ранен командир моей роты. Я к тому времени был уже в звании старшего лейтенанта, и оказался старшим офицером. Ждать, пока тебя назначат командиром, было нельзя. Бои идут, а где там полк, где штаб, неизвестно. И я проявил инициативу, взяв ответственность на себя. Чувствовал, что должен это сделать, иначе потом осудят. Для нас тогда самое страшное слово было «трус». И я стал командиром роты. Собрал вечером своих солдат, человек 50, и повёл на высоту, приказав, чтобы ни одного шороха не было – немцы не должны были обратить на нас внимание.
Поднялись и увидели, как немцы метров в 40 от нас траншеи копают. Я заранее предупредил своих бойцов, что как только выстрелю, все должны во всё горло кричать «Ура!» и бежать в бой. Противник же не знает, сколько нас, подумает, что большая сила движется. Подал я сигнал, закричали, пошли вперёд. Испугались немцы, кинулись бежать. Но немецким снайпером был ранен. А когда очнулся, увидел медсестру. Сколько я там пробыл в медсанчасти, не знаю. Направили меня после в прифронтовой госпиталь, прооперировали. И как только я смог ходить, вернулся в свою роту. Зееловские высоты были уже за нами, и наши части двинулись на Берлин.
Штурмовали Рейхстаг
- И как вас встретили в Берлине?
- Там находились самые отборные немецкие эсесовские части численностью в полтора миллиона человек. Каждый дом в Берлине был крепостью. По нам стреляли не только военные, но и местные жители- фолькштурмовцы. По приказу Гитлера всему мужскому населению было выдано оружие в помощь своим войскам. Нам приходилось переходить из одного очага боя в другой через подвалы. Мы встречали там местное население – женщин, детей, стариков. Они страшно боялись, что их будут расстреливать русские солдаты. Мы же их даже не трогали. Вскоре по всему Берлину работали наши кухни. Мирный немецкий народ был брошен на произвол судьбы, у порой не было и куска хлеба. Они выстраивались в очереди к нашим кашеварам, которые их кормили.
По дороге в Берлин мы встречали молодых солдат, прикованных наручниками к пулемётам! Вот до чего доходил фашизм! Все наши рвались к сердцу Берлина- к Рейхстагу! Ожесточенные бои шли несколько дней. От роты осталось всего 17 бойцов. Вот так горько нам доставалась Победа! В ночь на 1 мая, когда у меня День рождения, при штурме Рейхстага и я был тяжело ранен . А о победе узнал в госпитале. Об этом до сих пор вспоминаю с улыбкой. Лежу на операционном столе…Мгновение, и весь медперсонал выбежал из операционной. Я остался один, не понимая, что же произошло. А затем все вернулись с криками – «Победа!»
Вы получили много наград. А какой из них вы гордитесь больше всего?
- Мы воевали не за награды. Мы же не знали, что делается в штабах, как они там оценивают наши поступки. Мы воевали за Родину. 25 миллионов советского народа погибли за Родину, которую ставили выше своей жизни. Мои родственники в прошлом году на сайте «Подвиг народа» прочитали опубликованные Министерством обороны документы, в которых указано, что мой командир Квятковский, оказывается, рекомендовал представить меня к званию Героя Советского Союза за организацию переправы через польскую реку Варта. Я же об этом ничего не знал. Как сейчас помню, лёд на реке уже тронулся, а мост находился в неисправном состоянии. Я думал, как бы переправить бойцов на другой берег, как вдруг возле моста увидел кабель. Взял армейский пояс, пристегнулся им за кабель и пересёк реку. То же сделали и солдаты, хотя плывущие льдины и быстрое течение реки угрожали жизни. Переплывать реку мне пришлось несколько раз, пока не переправился весь взвод и пулеметы «Максим». В течение 12 часов, в скованной льдом одежде, мой пулеметный взвод отражал одну яростную атаку за другой и обеспечил переправу остальных сил батальона. У наших сапёров появилась возможность восстановить мост, через который вскоре пошли танки и артиллерия. За это я получил орден Красного Знамени. Но таких боёв было много…