Двигались неслышно, рассредоточено. Все в белых халатах. Нервы напряжены до предела: здесь на каждом шагу мог встретить их - в упор немецкий автоматчик.
Когда луна, выскальзывая из-за тучи, синим голодным светом заливала Калужский лес, разведчики застывали в разных позах. Талалов не мог отличить их от заснеженных кустов, за которыми стояли заваленные снегом дома.
И в это время неожиданно впереди появились черные фигуры врагов, застучали автоматы. Вскидывая пистолет, рухнул в снег Талалов. Чуть приподнявшись, увидел: фашисты направляются к нему, подумал: «Пристрелят или возьмут в плен. Притвориться убитым...».
Он чувствовал, как сильно ударили в бок, потом потянули с ноги один валенок, затем - второй. К сильной боли в боку прибавился резкий холод, охвативший зарывшиеся в-снег голые ноги. Как хотелось поджать их под себя! Но лейтенант, сцепив зубы, не подавал признаков жизни. Скорей бы отошли и не заметили под рукой, в снегу, пистолет.
Враги начали удаляться. Два рухнули в снег, не успев обернуться, третий сник в развороте, только четвертый дал бесприцельную очередь над Талаловской головой, но свою не.уберег.
Одновременно по фашистам ударили разведчики, рассыпанные по кустам. Талалов вскочил, обулся, схватил немецкий автомат и стал расстреливать выскакивающих из домов фашистов.
Разведка с боем разворошила оборону врага, обнажила главные огневые точки, что и требовалось сделать перед большим наступлением под Калугой. Хотя потери были небольшие - несколько убитых и раненых, - но Талалов тяжело перевивал это. Не помогло и то, что его успокаивали в штабе полка, говорили, что в данном случае можно было ожидать полного уничтожения фашистами всего взвода разведчиков.
Командир полка по-товарищески положил на плечо руку и сказал:
- Успокойся, лейтенант. Без потерь войны не бывает. Важно, что ты понял, как дороги нам бойцы. Береги их, но не забывай, что и командиров у нас в запасе нет. Понял меня?

- Так точно!
У Талалова накапливалось мастерство ведения разведки боем и без боя. Его знали как бесстрашного, смелого командира. Бойцы берегли, любили его, но в очередном бою вражеский снайпер свалил лейтенанта Талалова.
Его отправили в госпиталь.
Вторично на фронте Талалов появился в разгар боев в 1942 году под Смоленском, когда враги особенно упорно рвались к Москве.
Часть была другая, и здесь его назначили командиром стрелковой роты, которой вскоре предстояла ответственная операция - разорвать оборону противника и помочь бойцам кавалерийского корпуса генерала Белова выйти из окружения.
Роту поддержали два взвода автоматчиков и несколько пулеметных расчетов, однако и в этом случае сдерживать врагов, которые стремились ликвидировать прорыв в своей обороне и уничтожить конный корпус, было очень трудно. Но советские воины под командованием Талалова успешно выполнили эту задачу: корпус вышел из окружения.
Вскоре часть, где служил Талалов, перебросили в направлении Дона. Не в одном еще бою пришлось сражаться нашему земляку Ивану Михайловичу Талалову, не одну еще боевую операцию под его командованием провели солдаты.
После двух ранений Талалов возвращался на фронт, но каждый раз в другие части. После третьего ранения, которое он получил в конце войны на подступах к Будапешту в строй вернуться не пришлось: война кончилась раньше, чем уда-лось врачам вылечить его.
Много лет прошло с тех пор, как Иван Михайлович Талалов вернулся в родную деревню Ночки, где работает и сейчас.
Еще во время войны Талалов знал, что его не один раз представляли к награде, но раны выводили из части раньше, чем привозили его ордена.
И только недавно, спустя два десятилетия, стало известно, что нашего земляка разыскали сразу три ордена Отечественной войны, и все - второй степени.
За деревней дышит прогреваемая солнцем земля. Попыхивая синим дымком, тяжело разворачивается на краю поля трактор. Где-то, совсем недалеко от коровника, заливается жаворонок.
Мы с Иваном Михайловичем сидим на бревнах. Это - разговорчивый и подвижный человек средних лет. Он немного на отлете держит правую руку, говорит и вдруг - задумчиво смотрит в весенние дали мирного дня.