Лето 1943 г.
Наша 101 ГАБр БМ (гаубично-артиллерийская бригада большой мощности) входила в 13 артиллерийскую дивизию прорыва и дислоцировалась в одном из районов Воронежского фронта. Происходило огромное передвижение частей и подразделений всех родов войск, военной техники. Мы чувствовали, что готовится большое сражение. Конечно, эти маневры проводились не только с целью укрепления фронта, но и дезинформации врага. Морально- политическое состояние наших войск после Сталинграда был очень высоким. Стало понятно, что врага можно бить и большими группировками. Мы верили в Победу. Подготовка войск шла тщательным образом. Передний фронт представлял километры траншей, ходов сообщений, окопов, столбов с колючей проволокой, минных полей и т.п. Скопление людей и техники огромное. Боевые задачи были поставлены всем, от солдат до генерала. Каждый знал свой маневр. Наши разведчики днём и ночью вели наблюдение за противником, уточняя его местоположение. Часто уходили в расположение врага и передавали развединформацию, приводили «языков». Все ждали начала сражения.

Вечер 3 июля. Мы (разведчики) отдыхали после очередного задания. Неожиданно в нашу землянку, запыхавшись, прибежал связной штаба бригады и передал приказ – мне немедленно прибыть к командиру. Под шутки и прибаутки своих товарищей я быстро собрался и побежал в штаб. У входа меня встретил начальник разведки капитан Павлов. Он предупредил о важности задания и завел на КП. За длинным столом, покрытым картами, сидели командиры дивизионов и внимательно слушали командира бригады полковника Некрасова. Я представился и доложил о прибытии. Он протянул мне карту и сказал, чтобы я устроился в наблюдательном отсеке и изучал местность по карте и по приборам. Обратил моё внимание на подбитый немецкий танк на нейтральной полосе, сказав, что это будет мой НП. Я устроился у стереотрубы и стал внимательно сравнивать указанный район с картой. После окончания работы меня пригласили на совещание.

Начальники штаба, разведки, командиры дивизионов стали задавать вопросы, проверяя и уточняя местоположение объектов. Комбриг сказал: «Подготовка к предстоящему бою выявила, что для максимального применения нашей артиллерии нет полной и точной информации об обороне противника, так как данные воздушной разведки устарели». Далее он продолжил: «Разведчик Сюндюков, посылая на очень важное и опасное задание, надеюсь на тебя как на сына. Каждый снаряд мощной артиллерии ценится на вес золота, его делают наши братья и сёстры в заводских цехах, не уходя с работы сутками и неделями. Было бы преступно с нашей стороны пускать их просто в направлении врага. Вести огонь мощной артиллерии вслепую невозможно, это недопустимо по нашим уставам. Каждый не уничтоженный враг будет убивать наших. Думаю, вам всё понятно. Пользуясь темнотой, подберитесь к подбитому танку, сделаете там наблюдательный пункт и установите наблюдение по всей глубине обороны немцев. Вы будете «добывать» цели, чтобы все координаты о них передать нам. А с началом боя – корректировать огонь наших батарей. С вами будет на связи помощник начальника штаба и радист Ахмет Гильфанов. Мы выбрали тебя, как самого грамотного, опытного и смелого разведчика. Дадим в помощники твоего друга, лучшего радиста – Александра Балякина. Считайте, что вы идёте выполнять задание Родины, задание нашего советского народа, который ждёт освобождения от врага».

Начальнику разведки поставил задачу связаться с общевойсковыми разведчиками и провести нас на передовую линию, чтобы показать путь к подбитому танку. Комбриг пожелал успешно выполнить задание, живыми и невредимыми вернуться обратно. Офицеры встали и добрыми напутствиями проводили меня.

Я вернулся в землянку. Там уже всё было подготовлено к заданию и Балякин упаковывал рацию. Попрощавшись с товарищами, отправились в путь. В установленное время прибыли к переднему краю нашей обороны. Командир батальона, занимавший переднюю линию обороны, дал свои советы, и его разведчики проводили нас к исходному рубежу. Мы ушли в нейтральную зону. Позади остались траншеи, блиндажи, окопы наших частей, а впереди лежала тёмная неизвестная бездна обороны противника. Мы оказались между двумя линиями обороны. Прижимаясь к земле, ползли тёплой короткой ночью с одним желанием – выполнить задание командования. Кроме харчей, вооружения, сапёрной лопаты я тащил стереотрубу, а Балякин – рацию. Прислушиваясь к каждому шороху, к каждому выстрелу, ползли вперёд. Нас настораживало и шуршание травы, и прыжок кузнечика. Земля была мягкая, душистая, приятный запах травы придавал бодрости и укрывал от вражеского взора.

А враг не дремал. Временами над нашими головами со свистом пролетали трассирующие пули. Часто вспыхивали яркие осветительные ракеты. Несмотря на частые вынужденные остановки, мы стремительно продвигались вперёд. Стали видны очертания танка. Мысли были самыми разными: вдруг там ждёт нас вражеская разведка, и мы сами можем оказаться «языком». И тогда прощай. Мысли мыслями, а мы продолжаем ползти. За годы привыкли к опасности и научились управлять своей волей. Чувство ответственности и обязанности за порученное дело были выше страха за жизнь. Страх исчез. Наконец мы у танка. Осмотревшись, несколько успокоились и, не теряя времени, приступили к оборудованию НП. До рассвета, бесшумно выкопав окоп и тщательно его замаскировав, я установил стереотрубу со свето-фильтрами, а радист доложил о нашей готовности. Усталость была физическая и от нервного напряжения. С рассветом обнаружили замаскированные танки, артиллерию, склады с боеприпасами, стоянки автомашин. Затем засекли места скопления людей: пулемётные точки. Все обнаруженные точки отметили на карте и определили их координаты. По установленной схеме по рации передали информацию на КП. Весь день, 4 июля, наблюдали за обороной противника, и все передвижения сообщали в штаб. По поведению немцев чувствовалось, что вот-вот начнётся наступление. Вечером, с разрешения КП, поочерёдно немного отдохнули. В 00 часов получили радиограмму: «Скоро начнём варить кашу». Мы поняли и, наблюдая за противником, стали ждать начала.

Неожиданно, как всегда, в 2 часа 20 минут 5 июля, раздался ужасный грохот – это начали «работать» «катюши». Их поддержала артиллерия и авиация. Как станет известно позже, опередив противника на 40 минут, началось сражение на Орловско-Курском выступе. От двухчасовой бомбёжки немцы пришли в ужас. Обезумевшие, выбегали они из блиндажей, окопов, не добегая до танков и пушек, падали, сражённые осколками снарядов. В результате мощного и неожиданного удара была выведена из строя значительная часть техники и живой силы, а также связь по всей глубине обороны. Мы тоже боялись, чтобы на нас не упала случайная бомба. От разрывов снарядов и бомб трудно было вести наблюдение. Пыль и гарь заслонили видимость. Постоянно докладывали о результатах бомбардировки, корректируя огонь артиллерии. Через 2 часа немцы опомнились от шока и начали вести огонь по нашей обороне. 5 июля они несколько раз переходили в контрнаступление, но не смогли прорвать нашу оборону. Все части и подразделения твёрдо стояли на своих позициях и героически удерживали их. Выполнив остальные задачи, по команде с КП, пользуясь паузой, мы вернулись в расположение своего подразделения.

Из записи в наградном листе: «За добросовестное выполнение задания командования и проявленное при этом мужество и смелость наградить медалью «За отвагу» Сюндюкова Анвара Гималетдиновича, разведчика 101 гаубично-артиллерийской бригады».

Фронтовики знают, что это самая ценная и дорогая медаль. Между боями командование корпуса подобрало время, собрало всех награждённых и в торжественной обстановке командующий 63 армией Колпакчи вручил награды. По народному обычаю, на лесной поляне накрыли стол, налили по чарке и накормили обедом. Потом был концерт силами гастролирующей на фронте группы артистов. В их числе были знаменитости – Козловский, Лемешев, Шульженко, Усман Альмеев и др. Песни нашего земляка навеяли радостные мотивы и мгновенно вернули меня в родные края. На короткое время я забыл, что идёт смертельная война. Для солдата музыка и песня всегда нужны и полезны. Среди награждённых были хорошие способные певцы, и мы тоже исполнили песни военных и довоенных лет.

Так закончился один эпизод из многих фронтовых событий, а тот день был одним из лучших дней из всей моей фронтовой жизни.