Любим, помним, гордимся! Вечная Слава Герою! Низкий поклон!

Форсированию реки Нарвы и штурму города Нарвы предшествовала длительная и серьезная подготовка. Наша разведка произвела засечку огневых средств немцев и расположение немецкой обороны. В 191 СНКД подготавливались переправочные средства, готовилось штурмовое снаряжение, отрабатывались на местности предстоящие операции. Переправочные средства – это в основном лодки, а для нас - артиллеристов – на каждую пушку мы готовили по две лодки, на которые устанавливали срубленный плот. Штурмовое снаряжение состояло из нагрудных (до нижней части живота) броневых щитков и наспинных резиновых надувных поплавков.
Мне с тремя пушками (две 45-мм и одна 76-мм) надлежало во время артиллерийской подготовки подавить все огневые средства на участке перед Петровским островом, поддерживать огнем пушек действия усиленного стрелкового батальона при форсировании реки Нарвы, подавлять оживающие огневые точки немцев, с выходом батальона на западный берег – форсировать на плотах с пушками реку Нарву и в дальнейшем поддерживать огнем и колесами действия батальона в его боевых порядках в боях непосредственно за город Нарву.
Общая задача 546 сп и конкретно нашего островного стрелкового батальона заключалась в отвлечении сил немцев на себя с тем, чтобы дать возможность севернее Петровского острова 1-2 км навести понтонную переправу для переправы основных наших сил на западный берег, в т.ч. на всю тяжелую боевую технику и тылы.
Для действия с Петровского острова предстояло нам ночью скрытно и бесшумно переправить на него орудия, снаряды и др. боевое имущество. Но, прежде чем выполнить это, мы решили полностью подготовить на острове огневые позиции для орудий и уточнить расположение огневых средств немцев. Все это нужно было для того, чтобы действовать в предстоящем бою наверняка, чтобы каждое орудие имело конкретную боевую задачу по каждой конкретной огневой точке с заранее подготовленными исходными данными для стрельбы. Это нужно было еще и для того, чтобы не раскрыть свой замысел немцам (подготовке к бою без развертывания орудий в боевой порядок на острове).
Западный берег немцы укрепили очень сильно. Прямо в склон берега немцы врыли ДОТы и бронеколпаки, амбразуры которых закрывались надежными стальными щитами. Все огневые средства были соединены ходами сообщения. Немецкая оборона на берегу была глубоко эшелонированная, насыщенная крупнокалиберными пулеметами, пушками и минометами. Берег сплошь был заминирован.
На Петровский остров переправили пушки мы за день до наступления, а на заранее подготовленные огневые позиции установили их только в ночь на 25 июля 1944 года. Всё получилось, как было задумано. Немец не заметил нашей подготовки. Лишь только в момент переправы пушек на остров, услышав шум, он стал обстреливать пролив между островом и нашим берегом, а также некоторое время освещал наш участок ракетами. Но мы в это время уже успели погрузить пушки на плоты и провести их в камыши пролива. Сами, погрузившись по шею в воду, проталкивали плоты с пушками в предназначенное для выгрузки пушек место на острове.
25 июля 1944 года в 5 часов утра началась мощная артиллерийская подготовка по немецкой обороне. Пушки моего взвода на острове, как и было решено, вступили “в работу” спустя 10-15 минут после начала артподготовки. Это дало нам возможность вступить в бой незамеченными немцами, что, в свою очередь, позволило нам полностью выполнить поставленную для взвода боевую задачу.
Наши легкие, но исключительно с высокой точностью прицеливания 45-мм пушки, под руководством опытнейших командиров орудийных расчетов, с какой-то методической точностью и, я бы сказал, хладнокровностью, почти в упор, с острова расстреливали в дуэльной стрельбе поставленные в задаче боя пулеметные точки немцев, закрытые в ДОТах и бронеколпаках и врытые в берег реки. Как запечатлелось в моей памяти, картина боя была торжественной. “Бог войны” от души обрабатывал немецкие позиции.
В этом бою наш взвод уничтожил 20 огневых точек и до взвода вражеских солдат.
Спустя час после начала артподготовки, наша артиллерия перенесла огонь в глубину обороны немцев. В это время наша славная пехота, разместившись в лодках, начала форсирование неспокойной в тот день реки Нарвы. На каждом автоматчике-стрелке был значительный груз (автомат, снаряжение, запас автоматных патронов и штурмовое снаряжение), который ограничивал возможности передвижения в воде. Поэтому важнейшей задачей становилась задача сохранения лодок.
Прямо перед островом огневые средства не действовали. Когда же наша передовая “флотилия” островного батальона удалилась от острова на 30-40м, ожили фланговые пулеметы немцев на соседних с нами участках. Пулеметы эти были не в нашем секторе. Но опытнейший командир орудия - старший сержант Алексей Корсаков сумел развернуть пушку, засечь фланговый пулемет справа и несколькими снарядами уничтожить его. Но левый фланговый пулемет продолжал на наших глазах “резать” наши лодки с людьми. Много бесстрашных солдат нашего батальона приняла тогда в свои объятия суровая и коварная Нарва. Нам надо было действовать. Но вокруг наших орудий везде лежали поваленные снарядами деревья, которые в значительной степени ограничивали маневр орудиями. Старший сержант Корсаков в пылу боя, с единым чувством взаимовыручки поддержки наших людей, оказавшихся в отчаянном и почти безвыходном положении, совершил невозможное: неимоверными усилиями под губительным огнем немцев вывел свою пушку из оборудованного орудийного окопа, преодолел завалы леса и установил пушку на открытое высокое место. Его орудию открылась возможность вести огонь на подавление левого флангового пулемета. И старший сержант Корсаков сам за наводчика стал обстреливать этот пулемет. Сделал несколько выстрелов, но пулемет продолжал действовать. Немецкий берег сплошь заволокло пылью и дымом от разрывов наших снарядов и мин. В этой пелене почти невозможно было засечь место расположения пулемета. Тогда, в азарте боя, Алексей Корсаков, оторвавшись от прицела, выпрямился в рост и из-за щита пушки стал всматриваться в то место, откуда вырывался смертоносный огонь. И в это время вражеская пуля смертельно ранила Алексея в грудь. Так геройски погиб при форсировании реки Нарвы на Петровском Острове наш боевой друг и общий любимец старший сержант Алексей Корсаков. Орудийный расчет нашего взвода подавил все же эту левую фланговую точку, чем в значительной степени облегчил участь батальона. Вскоре нам стало известно, что у левофлангового пулемета находился так называемый “смертник” - немец, прикованный к пулемету цепью.
Вслед за ротами усиленного стрелкового батальона мы, быстро сколотив на берегу острова на лодки плоты, закатили на них орудия и начали форсирование реки на плотах. Гребли чем попало, т.к. весел уже не было. На реке вокруг нас продолжали рваться снаряды и мины противника, вздымая столбы воды. На ходу обучившись всем премудростям гребли на плоту, не чувствуя страха и усталости, наш взвод первым из артиллеристов успешно переправил свои пушки на противоположный берег. Преодолев прибрежные минные заграждения, перекатывая пушки на руках, мокрые от нарвской воды и возбужденные боем, мы вскоре догнали передовые роты полка и в этот же день вместе с ними с боями вошли в объятый пламенем, полностью разрушенный город-крепость Нарву.
Нашей 191 СНКД, как получившей боевой опыт форсирования реки Нарвы, вскоре была поставлена новая задача – форсировать семикилометровый пролив между Чудским и Псковским озерами. Задача была не легкой. Для тренировок дивизию “посадили” на автомобили и ускоренным маршем доставили в город Гдов на Чудском озере. Тренировки заключались в том, что нас с пушками и с конями грузили на баржи и катерами отводили на значительное расстояние вглубь озера. Катера уходили. А мы, предоставленные сами себе, должны были найти любую, приемлемую для нас возможность, чтобы выгрузиться из баржи в воду и любым способом выбраться на берег. После нескольких таких тренировок мой взвод приобрел определенные навыки в выгрузке пушек и коней с баржи в воду с помощью подручных средств и в выходе на берег по воде.
В конце августа наш полк сосредоточился в районе пролива. Погрузились привычно на баржи. Катера балтийского флота прицепили баржи и начали буксировать нас на противоположный немецкий берег пролива. Когда мы подошли к середине пролива, нас сильно обстреляла авиация немцев. Немецкие самолеты с бреющего полета по несколько раз заходили на каждую баржу, поливая свинцом огня и людей, и коней. И лишь исключительное мужество и бесстрашие балтийских моряков не дало возможности безнаказанно действовать немецким летчикам. Мне надолго запомнился дуэльный бой немецкого самолета с пулеметчиком-моряком. 12,7мм пулемет ДШК был установлен на нашей барже. Когда немецкий штурмовик в пикировании стал поливать огнем нашу баржу, балтийский моряк решительно вступил с самолетом в открытую битву, ничем не защищенный. Чтобы оценить бесстрашие и мужество этого моряка, надо было видеть этот бой, этот жаркий, неистовый бой, из которого победителем вышел наш беззаветно преданный Родине краснофлотец.
Катера производили различные маневры. Затем моряки выбросили в воду бочонки с дымовой смесью и создали сплошную дымовую завесу. Доставив баржи к немецкому берегу, катера отцепили баржи и возвратились к своему берегу. В этот момент мы должны были действовать самостоятельно. Гдовские тренировки пригодились кстати. (“Тяжело в учении – легко в бою”). Выгрузка проходила под непрерывным обстрелом вражеских самолетов. Во время особо яростных атак немецких самолетов, мы прыгали в воду и находились у бортов баржи почти полностью погруженными в воде.
Лошадей пришлось буквально сталкивать силой с баржи. Берег пролива в воде был со множеством валунов. Пришлось приложить много сил и умения, чтобы по такому дну озера выйти с пушками на берег.
После высадки на берег и приведения техники и коней в порядок, мы устремились в боевые порядки своего полка. В это время немцы предприняла контратаку тремя танками. В рядах пехоты произошло некоторое замешательство. Одному расчету наших пушек удалось быстро развернуть пушку в боевое положение, подготовить снаряды и почти в упор подбить один немецкий танк. Остальные два танка сразу же повернули назад. Контратака немцев не удалась. Сбитые с участка пролива, немцы, прикрывая арьергардными боями свое отступление, стали отходить в направлении на Тарту и в последующем на город Валга (Эстония).