С огромной благодарнстью моему деду Юрию Фёдоровичу. Многое, что есть во мне, я получил от него. В качестве описания его боевого пути лётчика-планериста, могу привести главу книги Владимира Борисовича Казакова "Боевые аэросцепки", почти полностью посвящённую моему дедушке:

Юрий Сушилин начал авиационную жизнь стрелком-радистом в полку скоростных бомбардировщиков. До войны он участвовал в парадах над Москвой, отлично стрелял. Как хорошего специалиста в первые месяцы войны его включили в экипаж самолета-лидера наведения истребительной авиации ПВО города Москвы. Стрелок-радист, а позднее — летчик выполнял сложные, подчас рискованные задания командования. Но после тяжелой контузии, полученной в бою, ему запретили пилотировать самолет и отправили в СВАПШ опять стрелком-радистом.
Бедовый, отчаянный парень смириться с этим не мог. Он уговорил одного из лучших летчиков СВАПШ Петра Круглова, и тот, используя каждую возможность, «нелегально» выучил Сушилина летать на планере. Поставленное перед фактом командование школы дало возможность учиться Сушилину дальше, а затем сделало его инструктором, позже командиром звена.
Учебные полеты не удовлетворяли пилота. Воспользовавшись случаем, Юрий Сушилин обратился к командующему авиацией ВДВ КА генералу Щербакову с просьбой отправить его во фронтовое подразделение, так как он, пилот Сушилин, отлично знает немецкий язык и может пригодиться в разведывательных операциях. Просьбу удовлетворили.
В одну из майских ночей 1943 года с аэродрома подскока Березки Юрий Сушилин увел к белорусским партизанам планер, до предела загруженный боеприпасами. Над линией фронта группу аэропоезда сильно обстреляли, притом дважды. Зенитные снаряды разрывались близко от планера Сушилина, воздушными волнами расшатало, растянуло тросы системы управления так сильно, что в результате образовавшихся люфтов при заходе на площадку для удержания планера в горизонтальном полете пришлось отклонять штурвал вправо до самого борта, держать с большим усилием, и все равно планер снижался с левым креном. И все-таки Сушилин, как и несколько других планеристов, приземлился благополучно.
Юрия Сушилина назначили комендантом нового аэродрома Новоселье. Но через две летных ночи этот аэродром разбомбили.
Планеристам пришлось нелегко. Немцы начали планомерные карательные действия, и пилоты, обязанные подыскивать и строить новые посадочные площадки для нашей авиации, все время передвигались с партизанскими группами, меняли свою дислокацию, отбиваясь от наседавших карателей.
Вот тут-то и сложились для Сушилина «благоприятные обстоятельства».
Во-первых, он встретил большую группу партизан — товарищей по спорту в довоенное время. Они входили в состав бригады «Железняк» и действовали в спецгруппе партизанского отряда особого назначения «Боевой». Испытывая нужду в людях, отлично владеющих немецким языком, они потребовали отпустить к ним Сушилина. Во-вторых, Малиновскому было приказано выделить боевую группу из своих людей для разведки районов местности, пригодной для строительства новых партизанских аэродромов. Старшим такой группы назначили Юрия Сушилина, в нее вошли Пещерев и Крючков.
В отряде «Боевой» планеристов встретили с радостью. Сушилина назначили начальником штаба спецгруппы, которой предстояло выйти из кольца окружения, укрыться в лесах и болотах треугольника Крулевщина — Глубокое — Докшицы, оседлать железную дорогу Минск — Молодечно — Полоцк и Вильнюс — Глубокое — Полоцк.
Район боевых действий спецгруппы оказался очень большим. В ней партизанили и другие мелкие подразделения народных мстителей. Притом наряду с советскими бойцами встречались и банды немецких наемников, прикрывающихся флагом партизанского движения. В схватке с такой бандой чуть не погиб Юрий Сушилин.
В одной из деревень района Волоколаты, ночью, Сушилин стоял около избы, ожидая прихода своих товарищей. Услышал скрип тележных колес и приглушенные голоса. На трех подводах подъезжали люди, в свете луны похожие на партизан. Быть бы непоправимой беде, но с одной из подвод донеслась речь немецкая, потом русская.
— Вот здесь их командир ховается. Уйти незаметно было уже нельзя, Сушилин дал автоматную очередь — она послужила тревожным сигналом и для товарищей — и прыгнул за угол избы. В перестрелке почти в упор он был ранен — разрывная пуля попала в диск автомата, срикошетировала в бедро, множество осколков разорвало тело.
Уйдя от преследователей в болото, там, на мокрой кочке, Сушилин залил раны спиртом и перевязал. Через несколько часов его нашли товарищи...
Отряд «Боевой», созданный на базе личного состава ОМСБОН, куда входили планеристы, выполнял разведку, осуществлял диверсии, вел агитационную работу и контрразведку. Партизаны отряда пустили под откос множество эшелонов с войсками и техникой врага, уничтожили тысячи гитлеровцев, провели много крупных диверсий другого назначения.
Планеристы принимали активное участие в большинстве мероприятий боевого, политического и разведывательного характера. На счету Сушилина, Крючкова и Пещерева по два взорванных железнодорожных эшелона, по 10–16 других диверсий, агитационные выступления и большое количество разведывательных акций. Разведданные оказывались ценными. За доставку таких материалов Юрия Сушилина наградили золотыми часами.
За поимку или смерть каждого члена спецгруппы немецкое командование обещало вознаграждение, в него входила значительная сумма денег, земельный надел и продукты.
Через несколько месяцев Сушилин, Крючков и Пещерев вернулись на Большую землю, где получили правительственные награды за выполнение дерзких боевых операций в тылу врага.
Многие пилоты-планеристы, оставшись без крыльев, брали в руки автоматы и воевали вместе с партизанами. Юрий Колесов награжден медалью «За отвагу». Иван Борисов — орденом Отечественной войны I степени, другие бойцы-планеристы различными орденами и медалями «Партизан Великой Отечественной войны».
Лучшим из них Г. Малиновскому, Ю. Сушилину,  Б. Комиссарову и А. Крючкову вручал награды в Кремле Михаил Иванович Калинин.
После войны Юрий Федорович Сушилин стал доктором военных наук, профессором академии.