Я участница двух войн: советско-финляндской и Великой Отечественной. Родилась 17 сентября 1919 года на Смоленщине. Девичья фамилия – Ломаченкова. Горжусь, что моим близким родственником является известный советский поэт-фронтовик Николай Иванович Рыленков. Знаю наизусть множество его стихотворений и песен. Но моей самой любимой песней стала не его песня, а другая - «Мы с тобой, сестра, ещё станцуем…».
Когда я её слышу, то думаю, что она про меня и моих боевых подруг. Нас было четверо – молоденьких медицинских сестер из Бежицы. В разное время мы закончили Бежицкий медицинский техникум. Кто-то уже работал, а кто-то ещё жил воспоминаниями о последних экзаменах и выпускном вечере.
Думали ли мы, юные медсестры, что нам придётся надевать военные шинели, брать в руки оружие и уходить на войну, как это сделали мужчины нашего поколения? Разве об этом мы мечтали? Конечно, нет. Мечтали о доме, о семье, о большой и светлой любви, о хорошей мирной жизни. Все планы перечеркнула война.

«На той войне незнаменитой…»
Впервые на фронт я попала ещё в 1939 году в финскую кампанию. В октябре 1939 года Советское правительство, считая Финляндию «сферой интересов» Советского Союза, предложило этой стране произвести обмен территорий. СССР получил бы около 2700 кв. км вблизи Ленинграда, а Финляндия – вдвое большую, но малоосвоенную территорию в Карелии. Финское правительство отклонило советские предложения. 30 ноября 1939 года Красная Армия начала боевые действия против Финляндии. Советские войска, имевшие двойное превосходство в живой силе, тройное – в артиллерии, забуксовали в мощных укреплениях линии Маннергейма. Лишь 11 февраля 1940 года Красная Армия смогла начать наступление по всему фронту. Финляндия согласилась на мирные переговоры. 12 марта был подписан мирный договор, который подвёл черту под 105-дневной войной. Советская граница отодвинулась от Ленинграда на северо-запад, СССР получил Выборг и Карельский перешеек. В ходе военных действий финны потеряли 48 243 человека. Советские войска понесли гораздо большие потери – 126 875 человек.
На той войне я впервые лицом к лицу повидала смерть. Трудное было время. Наши командиры говорили, что война победно закончится через неделю. Всерьёз финскую армию поначалу не принимали. Воевать зимой никто не собирался. Разве забудешь, как примерзали ночью в окопе к земле
молоденькие красноармейцы, не имевшие тулупов и валенок? Зимнее обмундирование в нашу часть завезли, когда зима уже пришла всерьёз и надолго.
Среди тех, кому приходилось оказывать медицинскую помощь, было больше обмороженных солдатиков, чем раненых. Морозы выдались сильные – ниже 30 градусов. Пехота увязала в двухметровых сугробах. Сотни обмороженных бойцов выходили из строя.
А как донимали нас финские «кукушки»! Вместе с армией с нами воевал и простой народ: молодёжь и даже старики-охотники. Оружие у финнов было много лучше нашего. Активно действовали мобильные отряды лыжников-автоматчиков. У нас же ни автоматов, ни боеприпасов, ни маскхалатов, ни лыж, ни снайперов, ни медикаментов, как у противника. Страна и армия оказались совершенно не подготовленными к ведению войны в условиях зимы.
В те дни боль людей, раненых бойцов стала моей личной душевной болью. Всем старалась помочь, облегчить страдания молоденьких красноармейцев, замерзавших в оледенелых окопах. Но медики не боги…
Многое изменилось в моём характере после той войны «незнаменитой», как писал А.Т. Твардовский. Стала мудрее, хладнокровнее, сильнее духом, отважнее. Но не озлобилось, не зачерствело сердце. Казалось, все позади. Но так только казалось…

Первые дни войны
В субботу, 21 июня 1941 года, я заступила на ночное дежурство в Бежицком городском роддоме, где работала акушеркой. А в воскресенье вечером, придя домой, увидела повестку, по которой мне предписывалось явиться в военкомат. Для меня, как я уже говорила, это был второй военный призыв.
На этот раз мне и моим подругам Марии Колбасовой, Тамаре Кубекиной, Эсфирь Коган (на снимке) было приказано 23 июня явиться в военкомат города Людиново, где формировался госпиталь. Там я и встретила Великую Отечественную войну.
Однажды под вечер фашистская бомба попала в детский садик. До сих пор не могу без слёз вспоминать об этом. Изуродованные тела детей, их крики, игрушки в песочнице, а рядом оторванная детская ручонка, – всё это долго стояло перед глазами людей, которым пришлось спасать уцелевших малышей. Это одно из самых страшных моих воспоминаний о войне…

На волоске от смерти
Труден боевой путь солдата. Но женщине на войне – труднее вдвойне.
Говорят, у войны не женское лицо. Женщина и война понятия несовместимые. Женщина – символ мира, покоя, красоты. Женщина призвана давать и оберегать жизнь, а не уничтожать её.
Я стала медицинской сестрой, чтобы помогать людям, спасать их жизни, возвращать к активной созидательной деятельности. Но почти в самом начале войны сама едва не погибла. В тяжёлый период отступления весной 1942 года я сломала ногу. Когда мои товарищи начали грузить раненых солдат в санитарный поезд для отправки в Барнаул, командир отдал приказ: «Ломаченкову не брать: поезд переполнен, сестричка лежачая, что с неё возьмёшь, оказывать помощь раненым не сумеет. Пусть спасается сама, как может».
Всех раненых вынесли, я осталась в палате одна. На время наступила тишина, потом послышался топот. Мгновенно начала обматывать горло чулком: твёрдо решила, что лучше удавиться, чем попасть в плен к ненавистным фашистам. Но это оказались мои боевые товарищи. Вопреки приказу командира они тайно ночью погрузили меня на третью полку санитарного вагона, где я и ехала без постановки на довольствие (ребята- санитары и девчонки-медсестры делились своим пайком) почти месяц. Показалась только на вокзале в Барнауле. Командир простил своеволие подчинённых. А вскоре я на костылях уже оказывала помощь раненым. Так, благодаря фронтовой дружбе и взаимопомощи, я осталась жива и прошла дорогами войны до Сталинграда. Потом были ещё Курская битва, освобождение Белоруссии, Прибалтики…

Горячий снег Сталинграда
Труднее всего было под Сталинградом. Ни до, ни после не было так тяжело, мучительно тяжело… Шли кровопролитные бои, немцы прорвались к Волге, город стоял в руинах. Зима была лютой: мороз градусов за тридцать, на лету замерзали и падали птицы. Помню, как, увидев лежащего на снегу солдата, подумала, что, может, живой ещё, и подбежала ему помочь. Схватила его за палец правой руки, а он с хрустом отломался и остался у меня в кулаке. Видно, давно пролежал мёртвый боец на морозе…
Работать в таких условиях было неимоверно трудно. Но долг женщины, долг медицинского работника заставлял трудиться до изнеможения. Мы падали от усталости, но оказывали помощь раненым бойцам.
Надо было ставить огромные палатки, т.е. разворачивать госпиталь. Чтобы палатка держалась, нужна высокая мачта- стойка. И забить её надо в землю на глубину не менее 80 см. Мужчины воюют либо раненые лежат, а девушки долбят мерзлую землю. Руки сбивали до крови, а надо ещё раненых перевязать, занести в палатки, накормить, обогреть.
Здесь, под Сталинградом, мне и моим подругам пришлось стать свидетелями ещё одного страшного злодеяния фашистов. Немцы загнали наших пленных солдат и мирных жителей в огромный сарай, обложили его сеном и подожгли. Наши части отбросили врагов от селения, погасили огонь и стали освобождать людей. Люди гибли от огня, дыма, давки, ведь фашисты забили сарай людьми до самой крыши. Некоторые были ещё живы, их забирали в госпиталь. Среди этих людей оказался врач – хирург Борис Николаевич Троицкий. Мне посчастливилось спасти ему жизнь: я вынесла его на руках из горящего сарая. Он остался работать в нашем госпитале и прослужил здесь до конца войны. Впоследствии я узнала, что он стал известным доктором, получил звание Заслуженного врача России.
Медицинская сестра... Не зря придумано это слово. Сестра, сестрёнка, сестричка – так любовно называли нас раненые. А мы, как могли, успокаивали, писали за них письма, кормили с ложечки, лечили.
Неожиданно здесь, в самом пекле войны, я встретила свою любовь. Алексей Яковлевич Спиридонов, родом из Чувашии, стал любимым и единственным мужем на всю жизнь. Вместе после войны вырастили и воспитали двух дочерей, которые стали педагогами. Теперь подросли внуки, появились правнуки.
Мой боевой путь отмечен многими правительственными наградами: орден Отечественной войны II степени, орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией».
… Меня часто спрашивают, было ли страшно на войне? Лучше, чем поэт-фронтовик Юлия Друнина, не скажешь:
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне…
Но я поняла одно: человек сильнее страха. Он может вынести все тяготы и невзгоды, выстоять, если знает, что спасает Родину, свой дом, свою семью.
2005 г.