Мой дедушка, Дмитрий Васильевич Соловьев, родился 9.09.1922 г. в селе Сеча Зубцовского района Калининской области, позднее семья переехала в город Ржев. Ко времени начала Великой Отечественной войны Дмитрий Васильевич успел не только закончить школу, но и приобрел год трудового стажа, а вместе с ним - и некоторый жизненный опыт.

В августе 1941 г. вместе с отцом, Василием Никитичем, был призван в Красную Армию (повестки получили в один день; Василий Никитич Соловьев впоследствии погиб под Сталинградом). Дмитрий Соловьев принимал участие в параде на Красной площади 7 ноября 1941 г. в качестве правофлангового. Причем его воинское соединение, вопреки сложившемуся убеждению, на фронт прямо с парада не уходило.

Перенес два ранения в голову: первый раз - в боях под Вязьмой, второй - при освобождении Венгрии. Второе ранение считалось смертельным, Дмитрий Васильевич лежал в "крайней палате" госпиталя, откуда - один из всех!- вышел живым. В неполные 23 года получил 1 группу инвалидности, от которой отказался.

Награжден Орденом Боевого Красного Знамени, Орденом Отечественной Войны, двумя медалями "За отвагу"...

Вернувшись к мирной жизни, Дмитрий Васильевич по распоряжению исполкома поступил на работу в Ржевский Госбанк, которому отдал не одно десятилетие, уволившись с должности заведующего банком уже в пенсионном возрасте.

1 апреля 2000 г. мой дедушка, к сожалению, ушел из жизни. Но память и гордость за Ветерана Великой Отечественной войны бессмертны!

Через несколько лет после смерти Дмитрия Васильевича Соловьева я написала стихотворение, которое вполне можно посвятить моему дедушке. Решусь опубликовать это произведение здесь.

Крайняя палата

Апартаменты эти нам по блату –
Для самых разотчаянных ребят,
Когда выносят в крайнюю палату,
Об этом никогда не говорят!
Ну, что ты мне в глаза глядишь с любовью,
Про состояние здоровья нагло врешь…
Когда мы воевали «малой кровью»?
Хоть дату назови – не назовешь!
Как часто, лихорадкой подгоняем,
Как метроном, отщелкивает пульс,
Я слышу, что мы снова отступаем
И умереть тогда уж не боюсь!
Я слышу сообщения и плачу
И снова боем брежу наяву;
Расплавленный рубин, такой горячий,
Течет по мне, когда повязки рву!
Но жар к утру пройдет, и боль отляжет,
А за окошком солнышко встает,
И про победу нам сестричка скажет,
Расцеловать бы милую ее!
Но расслабляться нынче слишком рано:
Мир – передышка на большой войне,
И кажется, хотя довольно странно,
Что снова здесь лежать придется мне.
Я с того света выйду на поправку
И возвращусь с победою назад
И получу, наверно, даже справку
Как ветеран неназванных палат!