Мой отец, Соловьев Аркадий Иванович, родился 23 декабря 1920 года в деревне Соловьи Ивановского сельсовета Ильинского района, Пермской области. Его мать, моя бабушка, Евдокия Васильевна, впервые вышла замуж за вдовца Ивана, у которого было семеро детей. Она родила своему мужу сына Аркадия и дочь Федору.
В 1930 году во время коллективизации дед отдал в колхоз две лошади, корову и свинью, а также упряжь, плуг, бороны.Старший брат отца, Григорий, работал в Чермозе в МТС заместителем директора по политчасти. В послевоенное время он жил и работал в селе Кыласово (вблизи Чермоза) председателем сельпо. Второй брат, Федор, работал кузнецом в д. Коняево, Ильинского района. Третий брат, Виктор, вместе с отцом работали в колхозе. Сестры: Наталья, Агрофена, Дуня и Арина - вышли замуж, в семье остались с родителями Аркадий, Федя и Виктор. Мать была домохозяйкой.

Историю  об участии в военных действиях отец написал лично. Я ее только излагаю.

"Призвали в армию в октябре 1940 года и повезли в телячьих вагонах с нарами в течение 15 суток до города Биробиджан Еврейской автономной области. Стал служить в 52-м артиллерийском полку. До 21 июня 1941 года учился на младшего командира при артполку. С начала войны весь состав полка вывезли на берег реки Амур в поселок Кукелево. С первых дней начала войны на фронт отправляли пушки гаубицы 122-го и 152-го калибра и изготовленные на Мотовилихинском заводе города Перми снаряды к ним. Снаряды хранились в лесу в подземных складах, их было в ящике по 5 штук. Вручную выносили на поверхность, каждый ящик весил по 50 – 70 килограмм. Удаляли смазку с каждого снаряда и грузили в вагоны. Всё это делали только ночью. Днем строили укрепительные районы, рыли окопы, траншеи для орудий и снаряжения.

Для каждого отделения в восемь человек самостоятельно строили землянки, пол деревянный из бревен, стены, потолок в несколько рядов из дерева. Сверху земля, посажены деревья для маскировки. Землянка отапливалась чугунной печью. Топили печь только ночью.

Берег Амура, на котором находились наши войска, был ровным, а противоположный берег – возвышенный, так что японцы наблюдали за нами без бинокля, мы были видны, как на ладони.

Питание было отвратительное: на первое - баланда с сухой картошкой, на второе – фасоль, бобы, пшеничная каша, которая была настолько жидкой, что вытекала из-под крышки котелка, пока несешь обед другу. Хлеб был только черным по 400 граммов в день.

Мы были солдаты: старшина Алексеев из Горького, сержанты Цыганов и Попов из Свердловска, рядовые Жуков и Минеев из Кирова. Других не помню. Мы переносили все тяготы войны, поскольку привыкли к выносливости. Командир взвода лейтенант Коновалов из г. Камышлов Свердловской области у нас был молодец. Зимой он направлял по 2-3 человека для охоты в лес на кабанов и косуль. Охотники в лесу строили землянку, мы солдаты приходили к ним на лыжах, увозили мясо и этим питались. Летом сами сажали картофель, огурцы, помидоры, ловили рыбу. Особенно в разлив Амура в августе, он разливался на ширину восемь километров, рыба выходила на луга в траву, так что лови сколько хочешь руками или удочками. Так мы прожили в землянках четыре года. За это время почти каждую ночь грузили военную технику, вагоны вместе с техникой увозили солдат на фронт.

Получив письмо из дома и узнав, что оба брата, Федор и Виктор, погибли на войне, я стал проситься на западный фронт, но командир не разрешил.

9 мая 1945 года кончилась война с Германией. А уже с июня с запада стали поступать воинские части.

Шла подготовка для освобождения китайцев от японцев в Манчжурии, которую японцы оккупировали в 1937 году. Квантунская японская армия насчитывала в своих рядах один миллион солдат и офицеров. Россия же выставила против них два миллиона войск. Был создан первый Дальневосточный фронт. Он наступал с Уссурийска. Второй Дальневосточный фронт наступал с Хабаровска, в который входили и мы. Третий Забайкальский фронт наступал с Благовещенска через Монголию.

8 августа 1945 года по приказу Министра иностранных дел тов. Молотова мы на понтонах переправились через реку Амур и оказались в Манчжурии. Что бросилось в глаза? Первое, - это бездорожье, танки, машины шли напрямую по лугам, полям, по траве, начались дожди. Машины приходилось выручать солдатам на руках и плечах. К тому же кончился у нас НЗ (неприкосновенный запас) продуктов: сухари, сахар, консервы. Тылы продовольствия остались далеко позади. Хлеба не было вообще, сухарику рады были.

В селах и городах, которые были освобождены, мы брали продукты в магазинах и складах. Этим и питались. Не обходили стороной трупы японцев. В их ранцах находили сухой спирт, банки консервов, печенье, которое после размокания, становилось в пять раз толще. Съел галету или две и становишься сытым. Наши солдаты были полны мужества.

За погибших братьев я отомстил, участвовал в боях, штыками убивал японцев.

Наши летчики в первый день войны разбомбили все аэродромы у японцев. Войска дошли до Харбина.

Освободили Манчжурию, Сахалин и Курилы от японцев. Когда американцы отбомбили Хиросиму и Нагасаки, японцам не оставалось ничего, как капитулировать.

С 8 августа по 3 сентября 1945 года мы прошли с боями около 1000 км, не доходя до столицы Манчжурии в 200 километрах – война окончилась!

За это время я потерял своих друзей: Цыганова, Попова и Жукова. До декабря месяца наш 52 артполк еще находился в Манчжурии, где добивали в сопках японцев. Уничтожали все блиндажи и укрепрайоны прямой наводкой из орудий. Во время войны я был связистом, с катушкой проводов налаживал связь. Как отличник боевой и политической подготовки не раз охранял командующего фронтом Карчегова.

После войны дважды конвоировал пленных японцев в Сибирь.

Интересный эпизод из японской войны:

У города Цзямусы на берегу реки Сунгари мы грузили на пароходы японские продукты: рис, горох, и другие для отправки их в Россию.

В этом же районе между двух сопок (расстояние между ними было 5 км) японцы построили подземную железную дорогу. Уже давно кончилась война, а с этих сопок японцы всё обстреливали наши войска. Оказалось, там находились японские смертники. Ноги их были закованы в железные кандалы, убежать они не могли, но строго исполняли закон (закон харакири) – живыми не сдаваться.

При появлении наших солдат они отстреливались до последнего патрона, а потом вспарывали себе живот.

Население освобожденных деревень и городов встречали наших солдат хорошо, приветливо, помогали вытаскивать из грязи машины. Мы самовольно не брали у них продовольствие. В каждом большом селе у них можно было встретить старейшину, который владел русским языком. Они же в Гражданскую войну жили в России на Дальнем Востоке. Так, при встрече старейшин наши командиры объясняли им, что солдатам нечего есть, они давали команду и китайцы приводили (на веревках) своих свиней к нашим машинам. Только после ухода китайцев, мы из карабинов и винтовок убивали животных и грузили в машины на общий котел.

Повсюду можно было встретить истощенных детей и взрослых, плохо одетых: босых, грязных, но они встречали нас с красными флагами в руках

И кричали «русский шанго», т.е. «Русские, хорошо!»

Магазины у них на замки не закрывались. Даже если нет хозяина в лавке, покупатель берет товар, оставляет деньги и уходит. Водки в магазинах нет, только вино не выше 18 градусов. Пьяных не увидишь. Китайцы разводили свиней черно-пестрой породы, длинноногих, мясной без сала породы.

А их коровы такие же, как у нас лошади монгольской породы.

В декабре месяце 1945 года нас привезли во Владивосток. В бухте Золотой Рог построили два пехотинских полка и наш уже не 52 артполк, а 802 артиллерийский дивизион. Зачитали приказ министра вооруженных сил тов. Жукова, в котором говорилось, что демобилизовать старшие возраста до 1920 года. Таким образом, я еще должен был отдавать долг своей Родине. Дали нам теплоход американский с названием Находка. В нем было три трюма, в которых разместили солдат и продукты, а сверху на палубу пушки и тягачи. По морю повезли

на Южный Сахалин в трюмах, ни нар, ничего, пол цементированный, кругом бочки металлические. Многих тошнило от качки. Привезли в город Отомари, теперь город Холмск. Устроились мы в четырехэтажное здание, раньше в нем размещалась японская гимназия. И вот начались наши армейские

послевоенные будни: никаких занятий, командирам отдавать команды уже надоело. Питались на Сахалине по первой «А» категории. На обед давали по сто граммов спирта, первое, второе и третье. Рис, пшено, греча с мясом. Хлеб из белой американской муки высшего сорта. Консервы американские и английские. Проверяли мы сопки, в некоторых встречали японцев. Они крепко укрепились, выбивали их прямой наводкой.

Демобилизовался 12 июля 1946 года. На пассажирском трехпалубном теплоходе Ломоносов приехал в город Владивосток, где нам выдали по пять тысяч денег за выслугу лет. Так для меня окончилась война.

Вернулся в город Чермоз, Пермской области. После войны я выучился на следователя и работал в Чермозе в милиции, в 1959 году был переведен участковым милиционером в поселок Орёл Усольского района. С 1969 года вышел на выслугу лет и переехал с семьей жить в Добрянку на родину своей жены. Работал в Домостроительном комбинате стропальщиком на складе готовой продукции, вышел на пенсию по возрасту и еще восемь лет работал дворником. Трудовой стаж 50 лет, из них воинский стаж 24 года".

Мой отец, Соловьев Аркадий Иванович, умер 6 октября 2009 года в возрасте 88 лет. Вырастил троих детей. Светлая память об отце останется в сердцах родных и близких навсегда.

Город Добрянка, Пермский край, 2013 год.