Осенью 1941 года отца призвали в воздушно-десантные войска, защищать Родину. Дома осталась мама с тремя малолетними детьми. Служил отец под Москвой, в шестой воздушно-десантной бригаде, где-то в районе города Орехово-Зуево. Их готовили для высадки в брянские леса, на помощь партизанам. Не смотря на сложное военное положение, дефицит самолётов и топлива, в процессе подготовки каждый военнослужащий бригады, в том числе и отец, прыгнули с парашютом по четыре раза. Прыжки совершались с военно-транспортных самолётов. Как вспоминал отец, небо закрывалось белыми куполами, но, к сожалению, каждый прыжок по непонятным причинам сопровождался летальным исходом. Четвёртую воздушно-десантную бригаду уже перебросили к месту назначения. Но с бригадой, в которой служил отец, судьба распорядилась по-другому: летом 1942 года немцы начали стремительное наступление в направлении Сталинграда. Ставкой Верховного Главнокомандующего было принято решение перебросить, вместе с другими соединениями, 6-ую воздушно-десантную бригаду на защиту Сталинграда, в район реки Дон, железнодорожная станция Клетская. Там проходила линия фронта на Сталинградском направлении. Описываемые события относятся к началу августа 1942 года. В конце июля этого же года вышел, можно сказать, самый одиозный приказ Верховного Главнокомандующего под № 227: «Ни шагу назад». В такой обстановке и политической атмосфере 6-ая Воздушно-десантная бригада вступала в боевые действия. Последние десятки километров от станции бригада двигалась пешим строем. Солдатам был обещан привал и отдых через двадцать километров (населённый пункт не помню), а так же развёртывание кухни и обед. Однако километров через пять, навстречу стали попадать разрозненные группы бегущих наших солдат. Они утверждали, что в 1,5 - 2-х километрах находятся наступающие немцы. Руководство бригады выслало вперёд разведку на лошадях, в том числе уехал в разведку и Филипенко - командир взвода в котором служил мой отец (Филипенко дома не был 11 лет, прошёл бои на Халхинголе, Хасане, участвовал в Финской войне). Через 1 – 1,5 километра разведчики были расстреляны на глазах всей бригады. Так, с марша, 6-ая Воздушно-десантная бригада вступила в бой, из вооружения имея одну винтовку на троих (тылы опаздывали, вооружение не подошло). Отец вспоминал: десять фронтовых дней, десять атак, ежедневно с немцами гоняли друг друга из оврага в овраг на небольшие расстояния, но занятых позиций так и не сдали. Наутро десятого дня боёв из пулемётной роты в 63 человека, с которой прибыл отец, в строю оставалось только трое: его первый номер Воробьёв, родом из Нижнего Тагила, отец (он был вторым номером в расчёте пулемёта «Максим») и ещё один солдат. Бои были упорные, солдаты и офицеры дрались на смерть: на глазах у отца один рыжий капитан бутылками с зажигательной смесью подбил три немецких танка, затем, из одного из них пулемётной очередью капитан был убит. Каждый день были новые командиры, новые однополчане, не с теми, не с другими не успевали знакомиться. Двадцать второго августа донская земля была обагрена кровью моего отца: при очередной перебежке вперёд, пуля, пробив правое плечо и артерию, прошла в каких-то двадцати сантиметрах от сердца. Увидав раненого второго номера, Воробьёв прокричал: «Оставь всё (имелось в виду – пулемётные ленты), беги в медсанбат». Пуля, которая ранила, может быть, спасла ему жизнь, другая – могла распорядиться и по-другому. По дороге в медсанбат, от потери крови в глазах темнело, и он падал с ног. Какой-то случайный лейтенант, увидев лежачего раненого солдата, дал ему из фляжки напиться воды и подсказал, где находится медсанбат. Теряя сознание и отлёживаясь, отец добрался до медсанбата, где ему была оказана первая медицинская помощь, и он был отправлен в госпиталь, в глубокий тыл, в город Ленинск-Кузнецк, на Алтай. С Дона до города Камышина, что на Волге, обоз с лежачими ранеными передвигался на лошадях, ходячие – шли пешком, а над ними закрывая небо и солнце своими силуэтами, летели немецкие самолёты бомбить Сталинград (позднее узнал, что на бомбёжку Сталинграда в эти дни вылетало до двух тысяч самолётов в сутки). Затем от Камышина до Сызрани плыли на пароходе, а далее до Алтая ехали в товарных вагонах поезда. Так, описанными десятью днями, и пролитой собственной кровью, мой отец вложил свою лепту в победу в Великой Отечественной войне. В госпитале он пробыл полгода, его трижды оперировали под наркозом, но так и не удалось сшить артерию. Рука питалась через малые кровеносные сосуды. Домой вернулся в конце зимы 1943 года инвалидом 2-ой группы. До 1947 года рука была на лямке, затем постепенно разработалась, стала разгибаться, и инвалидность сняли. В правах инвалида уже 1-ой группы отца восстановили только в 90-ые годы.