12 ноября 1941года, была окончательно расформирована 42-я легкая кавдивизия полковника Глаголева. Ее остатки, под именем 154го кавполка были влиты в состав поредевшей 40-й кавалерийской дивизии. Но 12 ноября 1941года из состава дивизии почему-то исчезает 147-й кавполк. В чем же дело? На этот вопрос мы ответим чуть позже.
..........................................
Основные силы 40-й были отведены для переформирования в казармы у совхоза "Благодать". Сторожить горные перевалы и Ялтинское шоссе остался только один полк кавалеристов, еще не участвовавший в боевых действиях-147-й. Советское командование допустило типичную ошибку первых дней обороны: или действия советских войск оказались несогласованными или не учли наличия горных дорог.
Отведя 40-ю дивизию для переформирования, командование 1-го сектора открыло одну из старых дорог, не обозначенных на советских картах. Дорога с щебневым покрытием идет от современного с. Резервное через хутор Мордвинова (бывшая в/ч "объект 100"), мимо высоты 386.6 (форт "Южный") к д.Благодать. Эта дорога имеет ответвления в сторону дачи Торопова.
В течение дня 105 пехотный полк 72-й пехотной дивизии предпринял несколько неудачных попыток атаковать вдоль Ялтинского шоссе, но затем, план наступления был изменен.
Из воспоминаний: " ... в Варнутке жили несколько семей офицеров погранзаставы 23-й комендатуры. Конники ушли так быстро, что не все семьи успели убежать. Захватили в плен и троих пограничников, прикрывавших отход. Связали их колючей проволокой. Пытали их люто, на виду у всех. Что творили, даже пересказать жутко. Все молчали. Не выдержал один, когда на глазах его, жену начали истязать и бесчестить, согласился вести немцев...Остальных столкнули в яму и закопали живыми.". 12 ноября 1941г. передовые части 105 полка начали движение по горной дороге.
Нельзя сказать, что эта дорога не была известна, на карте 1939года она есть. Нельзя сказать, что она не была прикрыта, ее прикрывали части батальона школы младших командиров МПО НКВД, но советские части оказались не готовы к отражению атаки.
13.ноября 1941г. стало началом обороны в 1-м секторе, и черным днем для войск 1-го сектора. Накануне шел дождь, затем ударил мороз. Склоны гор покрылись ледяной коркой. Утром пошел редкий снег. Расположение войск сектора, к этому моменту, было следующим. Выход из Варнутской долины по Ялтинской дороге был перекрыт бойцами 147 кавалерийского полка 40-й кавдивизии. Основные силы полка находились в казармах в километре от бывшей дачи Торопова.
Остальные кавалеристы были отведены в казармы в пос. Благодать, из которых незадолго до этого, на позиции ушел батальон АЗО. Казармы под горой Гасфорта были заняты бойцами 2-го полка морпехоты (2-й сектор). В деревне Камары (Оборонное) шло формирование нового, 3-го батальона 383-го полка, как стали с 9-го ноября называть батальон, сформированный из роты МПВО, хим. роты, бойцов Школы младших командиров береговой обороны. Батальон формировался взамен батальона школы ЭПРОН, личный состав которого, в основном, убыл на Кавказ.
Форт "Южный" занимало охранение бойцов 1-й роты 1-го батальона 383 полка (бывший батальон ШМК МПО НКВД). Форт был занят 3-м взводом курсантов-пограничников, который в 8 часов должен был быть сменен 2-м взводом. 2-я рота этого же батальона охраняла форт "Северный". Третья рота этого же батальона располагалась в районе Генуэзской крепости и балки Кефало-вриси, правее форта "Северный".
Второй батальон 383-го полка, находился на противодесантном (Тыловом) рубеже. Им стал 2-й батальон запасного артполка (командир м-р Ведмедь, призван из запаса). Третий батальон находился в своих казармах, им стал батальон Балаклавской школы младших командиров БО и ПВО к-на Кудрявцева.
Сводный полк НКВД еще находился на переформировании в Херсонесских казармах. 1330-й полк, расформированной Одесской 421-й дивизии, основу которого составили моряки 1-го Черноморского полка морпехоты, так же переформировывался, и на боевые позиции еще не вышел. Т.е. сектор оборонялся одним кавполком 40-й дивизии, и одним батальоном курсантов-пограничников.
Это можно назвать беспечностью, но рельеф местности позволял перекрыть направление небольшими силами. Не учли только одного: немецкие войска не стали прорываться по Ялтинской дороге, зажатой между обрывом, с одной стороны и обрывом в каньон Сухой речки с другой. И естественно, никаких танков в этом районе не было. Более того, дорогу перед г.Гасфорта надежно держали части 2-го полка морпехоты. Противник прошел другим путем.
Немцы, которых вел пленный, прошли значительными силами (более батальона) по дороге Кучук-Мускомья (Резервное)-хутор Мордвинова-форт "Южный". Второй батальон вышел по ответвлению дороги в район дачи Торопова, и отрезал 147-й полк на Ялтинском шоссе.
Утром 13.11.41 взвод курсантов НКВД из батальона школы НКВД (командир -- майор Писарихин) проследовал на высоту 386,6 (форт Южный) для смены третьего взвода курсантов из того же батальона, несших караульную службу по охране побережья. В 15 часов того же дня автомашина начштаба Приморской армии полковника Крылова была обстреляна минометным огнем с этой высоты. Только тогда спохватились, что смененный третий взвод с высоты не спускался. Немецкие источники писали об этом эпизоде войны так:
"Продвижение 72-й пехотной дивизии к Севастополю, закончилось захватом форта Балаклавы 105-м пехотным полком... Второй батальон полка, пройдя в 7 утра по горной дороге из с. Варнутка, незаметно для противника пробрался в передовые траншеи форта. Ошеломленные в первый момент русские, быстро сориентировались и оказали нашему батальону жесткое сопротивление. Лишь с большими потерями с нашей стороны нам удалось запереть русских в казематах форта. Так как русские не согласились покинуть их добровольно, казематы были взорваны. Используя ручные гранаты, батальон брал окоп за окопом, бункер за бункером..." (ветеран немецкого 105 полка Ягги).
Непонятно одно: на дороге, там, где она проходит по отрогам высоты 440.8 находился укрепленный бетонный КПП. Это небольшое укрепление находилось в прямой видимости с форта 386.6, и там тоже находился караул из 5 курсантов школы младших командиров морпогранохраны НКВД. Скорее всего, их просто тихо "сняли" сонных, иначе объяснить то, что личный состав 1-го и 2-го взводов был блокирован в трех бетонных казармах, объяснить невозможно. Невозможно объяснить и то, что по этой дороге, немецкие войска неизбежно должны были столкнуться в районе лесничества (хутор Мордвинова), с двумя ротами батальона морпогранохраны, во главе с самим командиром школы. И, вроде бы, как бой был, он описан в воспоминаниях Л.И.Горбунова (школа МПО НКВД). По его данным, уже 10 ноября 1941г. одна рота батальона выдвинулась к высоте 484.2 (перевал в районе дороги), вторая к лесничеству. Тогда абсолютно непонятной становится "внезапность" захвата старого форта "Южный". Это вопрос, требующий более тщательного изучения.
Однако все было не так гладко, как описывают эти события немецкие источники. Из воспоминаний других немецких ветеранов становится ясно, что один "удачливый 2-й батальон" с двумя взводами курсантов не справился, и в 15 30 запросил помощи третьего батальона. Пять раз контратаковали курсанты, и лишь к 19 часам их сопротивление было сломлено. Вырваться удалось небольшой группе курсантов из центральной казармы Южного форта, во главе с к-ном Бондарем. Для прикрытия отступления этой группы, комендантом сектора П.Г.Новиковым был введен резерв комендантский взвод и личный состав автороты.
...................................................
Итогом дня стала потеря удобного для обороны рубежа. К исходу дня немцы овладели высотой 417,7, лесничеством (хутор Мордвинова), высотами 386,6 (форт "Южный") и 440,8 (высота между хутором Мордвинова и Фортом "Южный").
13 ноября 1941г. оказался тяжелым днем не только для курсантов батальона школы МПО НКВД, которые во всех источниках громко именуются 383-м полком. В сложную ситуацию попали и конники 40-й кавалерийской дивизии, а если точнее, бойцы 147 кавполка.
" После всего увиденного, что творилось в нашем селе, фашистскими извергами, я сбежал из деревни Кичук-Мускомья к нашим конникам, которые охраняли Ялтинскую дорогу. Мне еще не было 18 лет, и мне пришлось прибавить себе два года, командир полка усомнился, но и прогонять не стал, отправил к полевой хлебопечке, рубить дрова. ....Немцы несколько раз пытались атаковать, но скошенные огнем пулеметов с тачанок, каждый раз отходили. Потом наступила тишина. Я видел движение немцев по всей долине, но нас никто не атаковал. Вечером, после наступления темноты, я чистил картошку возле полевой кухни, когда в штаб вернулся связист , посланный в Севастополь с донесением. Он был перемазан кровью и без головного убора.... Через час "солдатское радио" донесло: "Нас окружили!"".
Немцы вышли к шоссе, в тылу советского 147-го кавполка. Формально: полк против двух батальонов - преимущество на стороне советских войск. Но реально "легкий" советский кавполк (даже по полному штату) был меньше, чем один немецкий пехотный батальон. Полк оказался зажат на участке между дачей Торопова и выходом в Варнутскую долину. Шоссе на этом участке, длиной около 3,5 км было зажато между каньоном Сухой речки и довольно крутыми склонами гор. Ответвлений на этом участке дорога не имеет. В этой ситуации командир полка принял единственно правильное решение.
" Коней стреляли и сбрасывали с обрыва, кто-то тайком, отпускал коня, стегнув плетью, затем с обрыва полетели тачанки, полевые кухни, грузовики. Даже спустя пятнадцать лет, в 1955-м проезжая по Ялтинской дороге, я видел обломки наших телег и тачанок на дне ущелья. В одном месте, видел остов грузовика, зацепившийся за дерево на обрыве. ... Боеприпас раздали каждому в руки, каждый из нас нес груз до 20 кг. на плечах. После этого начался наш переход через горы. Труднее всего давались первые километры пути и переправа через ущелье. Ползли по крутым склонам, цепляясь ногтями за обледенелые скалы. Многие сорвались тогда вниз, на них не оглядывались, ползли вперед и вверх. Легкие кавалерийские сапоги на тонкой подошве быстро приходили в негодность, но никто уже на это не смотрел...
Мы прорывались к дороге, обозначенной у нас на карте, но оказалось дорога уже занята немецкими войсками, пришлось сходу вступить в бой, мы заняли круговую оборону на высоте. День продержались, ночью начали прорыв. Дальше ничего не помню. Крики, вспышки, выстрелы, взрывы. Чтобы не сорваться был вынужден бросить вещмешок, дальше шел налегке. Потом долгий ночной переход, шли группами, под утро опять бой. Группа, с которой шел я попала под жестокий пулеметный огонь, многие попали в плен. Меня спасло, что был по гражданке, я лежал под кустом можжевельника, немец увидел меня, вскинул карабин, чтобы выстрелить, но потом передумал, и прошел мимо... ".
По воспоминаниям, именно в этих боях погиб командир 147-го полка, полковник Максим Федорович Собакин. Это был храбрый офицер, герой Первой мировой и Гражданской войн, перед войной, он числился уже в отставке. Ему было 50 лет, по ранению он был непригоден к службе, но вызвался (как и большинство бойцов 40-й и 42-й дивизии) идти добровольцем. По воспоминаниям, он возглавил атаку, пытаясь вывести остатки полка из окружения.
В сводках этот эпизод описан очень кратко: "147 полк 40-й кавалерийской дивизии, удерживавшая шоссе и высоту 508,1, оказался обойденным с флангов и окруженным". После этих событий полк был расформирован. Но и противнику не удалось прорваться по шоссе.
http://samlib.ru/n/nemenko_a_w/oborona-1.shtml

Вместо 32-й кавалерийской дивизии в Крым были направлены 40-я, командир полковник Ф.Ф. Кудеров, 42-я, командир полковник В.В. Глаголев, и 48-я, командир генерал-майор Д.И. Аверкин, кавалерийские дивизии.
40-я дивизия в составе 147-го, 149-го и 151-го кавалерийских полков, одного конно-артиллерийского дивизиона, 28-го отдельного полуэскадрона связи, 3-го медико-санитарный взвода, 40-го отдельного эскадрона химической защиты, 26-го продовольственного транспорта, 213-го дивизионного ветеринарного лазарета, 886-й (1474) полевой почтовой станции и 977 (701) полевой кассы Госбанка формировалась в станице Кущёвской Краснодарского края в июле-августе 1941 года.

42-я дивизия в составе 141-го 154-го и 156-го кавалерийских полков, 215-го дивизионного ветеринарного лазарета, состав остальных частей установить не удалось, формировалась в Краснодаре. Состав каждой дивизии был около 2,5 тысяч человек.

Обе дивизии формировались из казаков не призывного возраста, то есть до 18 лет и старше 45 лет.

Все дивизии прибыли в Крым с 1 по 14 августа, были доукомплектованы личным составом, техникой и лошадьми за счет местных ресурсов. Но и после этого, в их составе было чуть более восьми тысяч.

Согласно приказа командующего 51-й армией от 17 августа на кавалерийские дивизии была возложена задача уничтожать воздушные десанты врага в районе Джанкой, Евпатория, Симферополь, Феодосия. Кроме того:
«б) 42 и 40 кд быть готовыми контрударами на Чонгарском и Перекопском перешейках уничтожить врага в полосе обороны 9 ск;
в) 40 и 48 кд подготовить контрудары по десантам врага на фронте Евпатория, Севастополь;
г) 48 кд подготовить контрудары в направлении Феодосии и Керченского полуострова...»

12 ноября 40-я и 42-я дивизии были отведены для переформирования в казармы у совхоза "Благодать". Здесь 42-я легкая кавдивизия полковника Глаголева была окончательно расформирована. На перевалах Ялтинского шоссе остался 147-й кавполк. 13 ноября два немецких батальона сумели обойти и отрезать полк. Формально, полк больше, чем два батальона. Реально, в полку осталось людей меньше, чем в немецком батальоне. Казаки с лихим гиканьем, лавой пошли на них. Когда пулемёты врага открыли огонь, казаки спешились и залегли за положенными конями на землю и открыли огонь. Их поддержали курсанты-пограничники, стоявшие рядом. Они выкатили свою единственную 76-мм пушку и открыли огонь. Расчет, под командованием старшины Полыгалова успел сделать двенадцать выстрелов по врагу, но орудие было разбито прямым попаданием, расчет погиб. Перед самой темнотой, около 17 часов, казаки атаковали в конном строю второй раз, но опять неудачно. Склоны лощины были усеяны трупами людей и лошадей. Обе атаки поддерживали пулемёты с тачанок, поливавших немцев непрерывным огнём. Ночью командир полка принял решение на отход по горным тропам. С обрывов сбрасывали тачанки, полевые кухни, оставшиеся автомобили. Казаки вынуждены были стрелять коней. Боеприпасы разделили между собой и каждый казак нес до 20 кг груза. И начался переход через обледенелые скалы. Пришлось ползти по горам, в прямом смысле слова, цепляясь ногтями за камни. Многие срывались вниз, но помочь им уже не могли. Перейдя горы, казаки вышли к дороге, на которой оказались немцы. И снова бой, который шёл весь день. А вечером новый прорыв, под утро опять бой... В этих боях погиб командир 147-го кавалерийского полка полковник Максим Федорович Собакин, герой Первой мировой и Гражданской войн.

В апреле 1942 года 126 последних казаков 40-й кавалерийской дивизии отправили в тыл, на Кубань, на транспорте «Сванетия». 17 апреля 1942 года санитарный транспорт "Сванетия", капитан А. С. Беляев, был потоплен немецкой авиацией. На борту погибло 535 человек, в том числе и все бойцы и командиры героической 40-й кавалерийской дивизии. Поэтому некому рассказать о подвигах кубанских казаков при обороне Севастополя в 1941 – 1942 гг.

Источник: Новороссийский форум http://novorosforum.ru/threads/kazaki-v-rkka.3055/

В станице Кущевской Краснодарского края они формируют 40-ю кавалерийскую дивизию: полковник Кудюров – командир дивизии, лейтенант Бородич – помощник начальника штаба 147-го кавалерийского полка этой же дивизии. С августа 1941 г. 40-я кавалерийская дивизия в составе 51-й армии сражается в Крыму. Казаки в оборонительных боях вынуждены спешиться и сражаются как стрелковые подразделения, оберегая своих коней для будущих кавалерийских атак. Они верят в это. К ноябрю 1941 г. 147-й кавалерийский полк сдерживает наступление немецких войск на перевале Ялтинского шоссе, прикрывая вынужденный отход частей 51-й армии. 13 ноября несколько немецких батальонов сумели обойти и отрезать полк. Реально в 147-м кавалерийском полку оставалось людей меньше чем в стрелковом батальоне. Вечером казаки атакой в конном строю дважды пытались прорвать окружение, но оба раза неудачно. Ночью командир полка принял решение на отход по горным тропам. С обрывов сбросили оставшиеся пулеметные тачанки и автомобили. Казаки вынуждены были пристрелить своих лошадей. И начался переход через обледенелые скалы. Пришлось ползти по горам, в прямом смысле слова цепляясь ногтями за камни. Многие срывались вниз, но помочь им уже было нельзя. Перейдя горы, казаки вышли к дороге, на которой оказались немцы. И снова бой. Здесь погиб командир полка полковник М.Ф. Собакин. Через сутки немногим казакам 147-го кавалерийского полка удалось выйти из окружения.
http://maiak.by/news/people/adyutant-polkovnika-kudyurova.html

В селе Касторном я впервые увидел построенную в полном
составе для представления мне 11-ю кавалерийскую дивизию.
Как равная среди равных, она вошла в состав корпуса на поле боя и теперь со своими братьями по оружию торжествовала победу.
Дивизия произвела на меня хорошее впечатление. Понравились и начальник дивизии Матузенко, и комиссар латыш Озолин.
Все бойцы и командиры обмундированы, что называется, с иголочки — красные бриджи, гусарские мундиры, шинели с «разговорами», шлемы с синей звездой, все как на подбор молодцы. Я обратил внимание на то, что один эскадрон был не в шлемах, а в шапках, и спросил, почему так. Матузенко доложил мне, что бойцы этого эскадрона при встрече с эскадроном Собакина, посланным мною с приказом в 11-ю дивизию, обменялись головными уборами.
— А впрочем, — он улыбнулся, — может быть, и не обменялись — командир этого эскадрона утверждает, что бойцы Собакина попросту сняли с его бойцов шлемы, а им отдали свои шапки.