Это одна из историй, которую рассказал мне отец. Он родился на Украине 6 ноября 1923 года в семье крестьянина-середняка.  Во время коллективизации, в 1933 году,  его отец, то есть мой дед, был репрессирован и выслан в СИБЛАГ на 8 лет (3 года колонии +5 лет поселения). Мой отец вместе с матерью братом и сестрой, предупрежденные о планировавшейся репрессии всей оставшейся семьи, уехали ночью  на место отбывания наказания моего деда. Там власти их даже не искали, так как никто не мог предположить, что семья сама могла «сбежать» в Сибирь. Это спасло их. И когда дед отбыл срок, семья осталась жить  там же в г.Киселевске Кемеровской области.

6 ноября 1941 года отцу исполнилось 18 лет, а 8 ноября его уже призвали в армию и направили на учебу в Томское военное артиллерийское училище.

Три месяца учебы пролетели быстро и отец в звании лейтенанта и должности команлира батареи 45 мм пушек был отправлен на место службы под Москву.

Был морозный февраль, когда батарея обледенелым дорогам догоняла наступающую Красную Армию.Шли по местам недавших кровопролитных боев. Заснеженные поля отливали серебристым блеском. Однажды в полдень вышли на опушку леса, за которой лежало большое поле. Обычное поле, как множенство других, которые пересекала батарея перед этим.Только цвет поля был странным: черным. Издалека казалось, что поле недавно вспахали. Но кто же пашет землю зимой?

 Отец пошел к краю поля, чтобы понять загадку необычного цвета. Когда он подошел ближе, то он ошеломленно понял что придавало полю необычный черный цвет. Это были тела солдат, точнее матросов, густо лежавщих на снегу. Они были в черных бушлатах. Отец перевернул ближайшее тело и увидел молодое лицо моряка, может быть своего одногодка. Глаза  были открыты и безжизненно устремлены на отца. Бескозырка лежала рядом. Отец  осмотрел еще несколько тел. На них почти не было ран. Было очевидно, что большинство моряков-тихоокеанцев просто замерзли на поле. Идя в свою последнюю атаку, моряки , как это было принято у них, были одеты в лишь бушлаты. Видимо, прижатые к земле плотным пулеметным огнем, они не смогли преодолеть поле и замерзли в снегу. Холода той зимой стояли лютые. А тела еще не успели захоронить.

Постояли батарейцы у поля, помолчали и пошли догонять наступающую армию.

Отцу потом  иногда снились эти мертвые глаза матроса. Казалось, они были живыми и просили отомстить, будто охраняя два года отца от смерти. Были бои под Сталинградом. И ни разу отец не был даже ранен немцами. Нет, отец был дважды тяжело ранен. Но это были ранения, полученные от своей артиллерии, не успевавшей переносить огонь вперед на отступающих немцев.

В 1944 году в Белоруссии  глаза матроса снится перестали. Было начало июля. Под Минском немцы попали в "котел". Батарея отца держала оборону на окраине простиравшегося впереди обширного заболоченного поля вместе с окопавшейся рядом пехотой. На той стороне поля распологался лес.  Было раннее утро, но никто не спал, ожидая атаки. Почти всю ночь на той стороне в лесу гудели немецкие танки.

И атака не заставила себя долго ждать. Казалось неожиданно на поле из леса стали вываливаться густые цепи немецкой пехоты. Цепи шли густо.Казалось зеленое поле приобретало мышиный цвет немецкой униформы. Вот уже половина поля стало серой. Последовал приказ командира полка  открыть огонь батарее отца. Приказ небходимо было исполнить немедленно. Но....открыть огонь сейчас означало излишне рисковать жизнью расчетов, поскольку немецких танков еще не было. Они вполне могли стоять в лесу и ждать когда преждевременно открывшая огонь хорошо замаскированная батерея проявит свои позиции. И тогда танки легко и безнаказанно расстреляют пушкарей. А смогут ли  наши пехотинцы удержать свои позиции, оставшись без поддержки артиллерии?

 Нет, надо было ждать. И вот уже большая часть зеленого поля стало серым. Наступающие цепи  хорошо видны. Из полка поступил повторный приказ батарее открыть огонь. На этот раз приказ был подкреплен развестистым матом и обещанием расстрела. Делать было нечего, «шутить" с командиром полка уже было нельзя. Но напрасно командир полка нервничал. Это было так  не похоже на него. Командир полка знал снайперские навыки батареи и раньше всегда полагался на ее командира.

В артиллерийскую панораму уже можно было различать лица наступавших. Наща пехота давно открыла по ним стрельбу. Но немцы, казалось ее не замечали, обильно влив в себя шнапс. Слышны были пьяные крики.

Конечно можно было бы открыть беглый артиллерийский огонь.Немцев на поле было столько, что промахнутся невозможно. Но...разрывающийся на поверхности земли снаряд уничтожал своими осколками всего лишь несколько немцев вокруг. А ведь можно уничтожать сразу гораздо больше, если заставить снаряд разрываться на высоте одного или полутора метров. Тогда осколки выкашивают десятки солдат, оставляя огромные бреши в наступающих цепях. И снаряды меньше расходуюся, и противника больше уничтожается. Как этого сделать?

Надо попадать в идущего человека, и желательно выцеливать офицеров. Тогда гнать в атаку еще оставщихся в живых будет некому. Двойная выгода!

Вот в понораму хорошо виден долговязый фриц в фуражке. Вот он в перекрестье прицела. Выстрел! Там, где только что был долговязый немец, остается лишь белесый дым разрыва снаряда. Как будто офицера корова языком слизала. А вместе с ним легли на русскую землю еще пару десятков его солдат......

Этот бой длился около двух часов. Зеленое поле стало серым. Местами немецкие трупы покрывали землю в два слоя. А танки так и не вышли. Как выяснилось позже, из-за нехватки горючего, часть их была уничтожена самими немцами. Несколько танков ушло, слив бензин из подорванных.

Выходило, что можно было открывать огонь батарее раньше. Однако тогда было бы  трудно вести прицельный огонь.

Но командир полка вызвал к себе отца на разбор. Было понятно, что не рсстреляют: главный то приказ держать «котел» ведь был выполнен на отлично: поле добросовестно «перекрашено"  из зеленого цвета в серый. Но зачем то вызывают в штаб....?

Когда отец вошел к командиру, там были еще несколько человек в иностранной форме. Это были американцы, которых прислали убедиться, что русские успещно бьют немцев в Белоруссии. Теперь отцу стала понятна нервозность командира перед боем.

Переводчик кратко изложил восхищенный говор союзников, которые благодарили  артиллеристов за великолепную снайперскую стрельбу. «Теперь мы понимаем почему русские бьют немцев»- добавили американцы.

А командир полка отозвал отца в сторонку и тихонько сказал:"На этот раз, Смолко, тебе хватит американской благодарности и их тушенки для всей батареи. Тебе наука, будешь мои приказы выполнять немедленно". «Спасибо, что не расстреляли»-пошутил отец.

С тех пор отцу перестал снится матрос из 41-го года. Видимо матрос ушел к своим сказать, что они теперь могут спать спокойно.