Мой прадед Смирнов Алексей Дмитриевич  - герой Великой Отечественной войны  1941-1945 гг.

Дед Алексей  родился в 1898 году в  Тверской области (в то время Калининской губернии) в Сандовском районе, на хуторе. Семья деда,  по тем временам, считалась зажиточной, имела кирпичный дом, много соток земли и большое хозяйство. В семье было три брата. С раннего детства родители приучали детей много трудиться. Жизнь была нелёгкой, но все жили дружно.

В соседней деревне в семье переселенцев из Карелии росла моя красавица-прабабушка, которую дед увидел, влюбился и украл. Бабушке Саше было 17 лет. Деду исполнилось 24. После свадьбы юная Александра пришла жить в дом мужа и его родителей.

После революции, семью деда  раскулачили, и они переехали в деревню Хоровицы (Хоровичи), которая существует до сих пор. Построили дом и стали жить уже отдельно от родителей. В семье родилось 14 детей.

Дед имел неплохое, в то время, образование. Он закончил 4 класса церковно-приходской школы. До  войны работал учителем  в сельской школе. Обучал грамоте и бабушку. А она, хоть и почти не умела писать, всегда отличалась какой-то особенной мудростью. И несмотря на все трудности и тяготы жизни,  они с дедом  воспитали  очень счастливых и жизнерадостных детей.

Моя бабушка и ее сестры  - это редкой мудрости, доброты  и трудолюбия люди. Всегда большие оптимисты.  Это  они унаследовали  от бабушки Саши. Дед ее очень любил. Редкость, по тем временам, – любовь. А он любил.  Нуждался в ней. Ночью, когда все заботы были справлены, будил ее, чтобы просто поговорить.

К тому моменту, как началась война, в семье было пятеро детей. Дед ушел на фронт в первые дни войны. Старший сын  Миша, которому было уже 16 лет, тоже отправился воевать.  Бабушка Саша осталась одна с 4 детьми.  Зина, Валя, Лида и Тоня, которой к тому времени был 1 годик.  Ночью бабушка собирала колосья пшеницы на полях, чтобы прокормить семью, пекла из них очень вкусный хлеб, работала на ферме дояркой, выращивала скотину. Семья не голодала.  Моя бабушка Тоня часто вспоминала с большой радостью, как они пили парное молочко и ели мамин хлеб.  

Дед ушёл на фронт рядовым солдатом.  Из интернет-источников я узнала, что за все  время службы он сражался в рядах 182 стрековой девизии, 140 зсп (военно-пересыльный пункт), 254 стрелковой дивизии, 121 ап.

В 1942 году был ранен в ногу. Домой пришел на костылях. Спустя недолгое время снова отправился на фронт, а бабушка через  9 месяцев родила двойню: девочку Женю и мальчика Колю.

В марте 1943 года,  по данным интернет-источников, дед вновь был ранен,  лежал в госпитале ЭГ 1849, а после вновь вернулся на фронт.

В 1942-1943 годах был участником ожесточенных боев Ржевско-Вяземской операции в Тверской области. 20 мая 1944 года был удостоен Медали «За отвагу», а после войны Медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

Спустя годы после войны, ранения дали о себе знать. Деда парализовало. Многие дела по дому легли на плечи бабушки. Дед не переставал оставаться хозяином в семье, воспитывал детей, наставлял внуков и продолжал очень  любить свою Александру. Дед умер в 1976 году в возрасте 78 лет 1976 году, а  бабушка - в 1977 году в 72 года.  Похоронены рядом на кладбище в деревне Лукино, Сандовского района Тверской области.

Я никогда их не видала, но  они сумели так прожить свою жизнь, воспитать таких детей и внуков, что воспоминания о них, любовь, доброта передаются и правнукам, и праправнукам. Мы все их очень любим и чтим их память. Печать войны не ожесточила их сердец и сердец их детей.  Как им это удалось я не знаю, но нам точно стоит брать пример с них.  Я очень благодарна им за то, что они подарили мне самую лучшую бабушку, мою Тонечку. Стараюсь делать все возможное, чтобы мои дети знали и любили их также, как мы.

В память о дедушке и бабушке их внук, моя двоюродный дядя Николай Яковлев написал стихотворение, которое посвятил своей маме Лидии. Она была одной из старших дочерей.

Собрал котомку и ушел,

Как все. Как больно…

Земля вставала под ружье

Побатальонно

А я стояла у крыльца, еще не зная,

Что я за мать и за отца четыре мая

Что и скотина и жнивье – моя забота

Что все, что есть теперь мое, хватило б пота

Что буду прятаться в сенях от почтальонки

Что принесла в село на днях три похоронки

И он вернулся цел живой один из тысячи

И мой, и словно бы не мой из камня высечен

И ни пол слова о войне

Ни звука…

Ни на собраниях,

Ни мне,

Ни даже внукам…