Смагин Петр Степанович,  исходя из боевого пути 45 танковой дивизии, погиб в  котле в 1941 году, а запись сделали только в апреле 1943 г.  Бабушка Лида говорила, что Петра Степановича прабабушка Варвара искала, кто-то ей сказал, что его видели живым, что он бросил семью и чтобы она оставила все шансы его найти. В то время семьям с военнослужащими попавшими под статус пропавшего без вести полагалась пенсия. В Указе, в частности, были такие слова: «Семьи убитых, умерших или пропавших без вести военнослужащих продолжают получать установленное им пособие впредь до назначения им пенсии. Семьям мобилизованных рабочих и служащих пособие назначалось с того дня, по который с ними был произведен полный расчет по месту работы, семьям колхозников и остальных мобилизованных — со дня призыва, а семьям военнослужащих, состоящих на действительной военной службе, — с момента объявления мобилизации.» Получала ли пра-бабушка пенсию? Нет, не получала. В то время семьи пропавших без вести пенсии не получали, даже не смотря на Указ. Пропавший без вести мог попасть в плен, мог сдаться в плен и перейти на сторону врага, тогда и он враг, а пенсии семьям изменникам родины не были предусмотрены. К сожалению, в то время люди были безграмотны и не могли заявить о своих правах на пенсию. Статус «пропал без веси» давал маленький, но шанс на то, что человек мог быть жив.

Если отследить военные сводки о 45 ТД, где служил пра-дедушка, то «дивизия была расформирована, как погибшая на фронте.» В 1941 году немецкая система действовала по схеме - окружать и уничтожать, иногда поглощала группировки в несколько десятков дивизий, не оставляя на память потомкам ни единого клочка бумаги.

Мог ли СМАГИН попасть в плен? Гипотетически мог,  тогда в документах была бы пометка «попал в плен».  Интересный факт, что списки пропавших без вести начались вестись после весны 1943 года, в процент пропавших без вести, менее массовый, но не менее зловещий, вписаны перебежчики, дезертиры и погибшие от шальных пуль и снарядов. Они, конечно, были и в первые годы, но в процентном соотношении терялись по сравнению с потерями котлов.

Я думаю, что пра-дед сгинул в одном из котле, скорее всего где-то или на «рубеже Чудиновцы, Думенки», или в Дашеве, или в районе Сармы,  также это мог быть район Оксанино,  юг Вишнополя, Первомайск (упоминание «остатки группы вывел командир 45-й танковой дивизии комбриг Соломатин»).

Еще как вариант, если допустить 1 процент из 100, что он все-таки выжил, то скорее всего  уже не в состоянии был по какой-то причине вернуться домой, возможно он прожил долгую послевоенную жизнь в новой семье под своим или чужим именем, со своими документами, но в своих довоенных семьях так и остались сгинувшими на войне, пропавшими без вести.

В боях начального периода войны, во время крупных окружений, как, например, «киевский котел» или Барвенково, формировать сообщения о потерях и передавать их в вышестоящие штабы объективно было некому. В 1941-42 годах Красная армия потеряла основную часть своего предвоенного кадрового состава. Такой была объективная реальность, с которой ничего не поделаешь.