"C 1941 по 1944 я работал на бронетанковом заводе.  В апреле 1944 я добровольцем пошёл на фронт, отучился 3 месяца в школе шоферов краснознамённого балтийского флота. В то время как раз освободили Ленинград. Школа находилась в Ораниенбауме. Всё было разбито и находилось в ужасном состоянии. Нам приходилось самим всё ремонтировать и восстанавливать.  По окончании моего обучения в Ленинграде открылся 515-ый автобатальон краснознамённого балтийского флота. Машин не было, мы собирали их сами. Американцы привозили автомобили на баржах в разобранном виде. Вскоре наш батальон начал работу. Мы возили на корабли продукты, запчасти, то есть нашей задачей было обслуживать флот.  Несмотря на то, что Ленинград освободили, обстрелы со стороны немцев всё ещё велись. Я пару раз попадал под бомбёжки, на машине. По мере отступления немцев мы продвигались вперёд. Освобождали Латвию, Литву, Эстонию. В 1945 наш батальон перевели в Таллин. В 1945 году там как раз и закончилась война. Потом весь флот отправился дальше, в Германию.  А обслуживать их кому-то надо, вот мы за ними и следовали, куда флот - туда и мы. Когда война окончательно остановилась, мы были в Кёнигсберге. Затем переехали в Пиллау, это был крупнейший порт немцев. Всё было разбито, а пленных навалом. Как-то раз посадил полную машину немцев. Сзади машины, на борт, встали два конвоира, стоят и держатся друг за друга. Дорога была плохая, после бомбёжек, а я по молодости прибавил газу, и сзади борт открылся. Конвоиры быстро улетели, затем и немцы стали падать, друг за другом, вот я их по всей дороге и начал сеять. Остановился, а в машине никого, только сзади все потихонечку встают, кто за голову, кто за ещё что-нибудь держится. Встают и начинают брести потихонечку обратно к машине. Но шума не было, они были рады, что живыми остались, какие  уж тут претензии. Что они нам натворили, одному богу известно, а мы их в лагерях кормили нормально, никто над ними не издевался. Не то что над нашими.

Когда шли бои за Берлин и там побывал, возил туда что-то. Рейхстаг посмотрел, написал на нём «СМАГИН». Тогда молодой был, даже и не задумывался, что убить могут. Только вот контузило один раз, в госпитале 10 дней пролежал. Колонна наша ехала, а самолёты как налетели и давай бомбить. Все в рассыпную. Кто  в кювет, кто под дерево, а я под машину. Шлёпнуло здорово, оглох немножко. Почему-то по машинам мало попадали, всё мимо били.

  Но на этом служба моя не кончилась.  В 1947 году я попал на корабль «Максим Горький», где отслужил старшим матросом 4 года. В Москву вернулся в 1951."