В конце 30-х годов Алексей со старшим братом поехали в Ташкент. В стране было голодное время, а Ташкент считался город хлебный. В Ташкенте брат подставил Алексея и он угодил не непродолжительное время в тюрьму.

Родные его всегда называли просто Лёня!

Потом он переехал в Алма-Ату и поступил в 1940-м и окончил через год Алма-Атинское стрелково-пулеметное училище РККА. Получил звание лейтенант.

1 декабря 1941 года его перебросили в Махачкалу в 106 зсп ЗакВО.

Он написал сестре и маме письмо(они тогда жили в городе Грозный Чечено-ингушская АССР), что его воинская часть совсем рядом в нескольких часах пути в Махачкале и он пригласил их увидеться.

Когда сестра и мама Лёни пришли на КПП, дежурный спроосил: а откуда вы знаете, что он здесь?

Они показали письмо.  Во время встречи Лёня сказал, что во взводе у него только азербайджанцы в основном лет под 40 с горных аулов. По русски говорят очень плохо, не понимают. Годятся ему в отцы и как ими командовать?

10 декабря 1941 они сфотографировались все вместе. И больше не виделись. Лёня им оставил денежный аттестат на покупку еды.

Потом Лёня служил в 652 сп 44 А. Участвовал в Керченско-Феодосийской десантной операции. Был повышен в звании до ст.лейтенанта  Затем в Ке́рченской оборони́тельной опера́ции. Погиб в мае 1942г. на Керченском полуострове вместе со своим подразделением на Акмонайских рубежах.

После войны какой-то работник военкомата по национальности чеченец вызвал маму Лёни и сказал, что так как он погиб, то надо вернуть средства, полученные по его денежному аттестату обратно. Мол, неправильно получили.

Мама Лёни ездила в Москву, записывалась на приём к маршалу Клементу Ефремовичу Ворошилову. Ворошилов обещал разобраться и направил её для окончательного решения вопроса к Лазарю Кагановичу.

Решили, что требовать вернуть средства, полученные по аттестату погибшего офицера - это не правильно. Работника военкомата, требовавшего сделать возврат, отправили в отставку.

Каганович поинтересовался у мамы погибшего, есть ли у неё , что кушать, предложил талоны на питание в столовой, но она отказалась, сославшись на то, что у неё родственники в Люберцах, она у них остановилась и ни в чём не нуждается.

А сам Лёни погиб под Керчью в мае 1942 года. Его больше нет.

Погиб и не похоронен. А этим прощальным письмом мы хороним Лёню, воздаём ему последнюю честь.