Моя бабушка Синько Мария Павловна, родилась в 1912 году, недалеко от Харькова, в г. Чугуев. В 1934 году вышла замуж за моего деда Федорова Григория Алексеевича. В 1936 году у них родился мой отец Федоров Анатолий Григорьевич. 
С 1941 по 1943 года находилась в окупированном Харькове.
По данным регистрации населения города, проведённой немцами в декабре 1941 г., 77 % населения Харькова составляли наиболее уязвимые его категории — женщины, дети и старики. Оставшиеся в городе люди жили под постоянной угрозой грабежей, издевательств, насилия со стороны оккупационного режима. Немецкое командование не считало их за людей. 
Условия жизни харьковчан в оккупированном городе были чрезвычайно тяжёлыми. Главной проблемой в это время стал страшный голод, возникший по причине полного безразличия городской власти к вопросам поставок продовольствия. Люди ели буквально всё: шелуху картофеля, кормовую свеклу, казеиновый клей, домашних животных. Масштаб голода сравним с тем, что был в окруженном Ленинграде.
По данным Харьковской городской управы, в 1942 году от голода умерли 13139 харьковчан, что составляло более половины всех умерших за этот период. 
Как и все харьковчане бабушка не сидела, сложа руки, ожидая голодной смерти. Она ездила на село, на так называемые «менки», меняя дорогие вещи на продовольствие. Например, за пиджак можно было выменять более чем 2 пуда муки, а за пальто — 2 пуда пшеницы и 1,5 кг сала. Золотые часы можно было обменять на буханку хлеба. Благодаря «менкам» многие харьковчане сохранили свои жизни.
641 день длилась окупация Харькова и бабушка, пока муж воевал на фронтах Великой отечественной войны, героически сумела пережить оккупацию, вытерпеть все мучения и дождаться момента освобождения. Ведь из из более чем миллионного в сентябре 1941 г. населения города, осталось всего 190 тысяч человек.
В Харькове фашистскими захватчиками было организовано более десяти мест массового уничтожения людей. А в январе 1942 г. на улицах Харькова появился специальный автомобиль с герметичным кузовом, предназначавшийся для уничтожения людей — газваген, прозванный в народе «душегубкой». В такой автомобиль загоняли до 50 человек, впоследствии погибавших в жутких мучениях из-за отравления угарным газом.
Харьков стал самым разрушенным из всех крупных городов СССР после Сталинграда. В центре не осталось ни одного целого здания; Алексей Толстой, описывая разрушения в Харькове, сравнил город с Римом, разрушенным до основания варварами в V веке. 
Я считаю, что всех, кто жил в окупации, нужно прировнять к ветеранам Великой отечественной войны. Они попали в окупацию не по своему желанию, а по вине руководства СССР и военачальников Красной Армии, которые не смогли защитить свой народ. Они выдержали ежедневный страх смерти, их могли убить в любое мгновение, только за то, что они были советскими людьми.