Шел апрель 44 года. Второй Прибалтийский фронт под командованием генерала Еременко, словно былинный богатырь, проснулся от довольно длительного сна и всей своей мощью ударил по потомкам Тевтонских рыцарей, освобождая исконно русские земли Псковщины, повторяя подвиги прославленного пращура, Князя Александра Невского. Затрещала и началась разваливаться обустроенная и обжитая немецкая оборона.
Передовые части. Третьей ударной армии вели наступательные бои в направлении станции Идрица. Передовой пост 39 батальона, которым командовал младший лейтенант Михеев, следовал за армейскими подразделениями, обеспечивая постоянную связь. На посту с условным названием “Клюква” дежурил старший сержант связи Никитин. Зазуммерил полевой телефон. Никитин снял с аппарата трубку.
- Пост “Клюква?” - спрашивал кто-то в трубке.
- Кто говорит? - спросил старший сержант.
- Лейтенант Васильев, ваш сосед. Мне нужен младший лейтенант Михеев.
- На ”Клюкве” лейтенанта нет.
- Найдите его. Пусть позвонит по очень важному и срочному делу. Он меня знает.
Через десять минут на проводе был Михеев.
- Сергей, что стряслось?
- Немец ошалел. Обстреливает несколько часов подряд из минометов мой правый фланг, порвал связь с соседом и не дает восстановить. Мои связисты на болотистой меже или погибли, или серьезно ранены, голоса не подают. Санинструктор убит. Ты самый ближний, кто может мне помочь. Своими силами не справляюсь. Немец огрызается сильно.
- Понятно. Иду к тебе! Жди!
Через полчаса Михеев, Савин и двое связистов с поста “Клюква” были на позициях роты лейтенанта Васильева. На участке, занимаемой ротой, было относительно спокойно. Изредка немец посылал пулеметные очереди, да на правом фланге глухо рвались мины, то где-то далеко, то близко. Солдаты роты не обращали внимания на эти всполохи, каждый из них занимал определенные позиции, следил из своих укрытий за поведением врага. Видно было, что рота готова к решительному прыжку и ждет команды, которой, почему-то не было.
-Фельдшера прихватил - молодец! - обрадовался лейтенант, обнимая Михеева.- Сверху обещают трибунал, если связи с соседом не будет, а фриц не дает восстанавливать. На меже с соседом болото. Мы протянули кабель по кочкам и кустам, а он, мерзавец, словно подсмотрел, начал забрасывать то место, где кабель, минами. Рвет, сволочь. Солдаты у меня молодые, мало у них опыта. Трех человек на смерть отправил. Твои специалисты классные, может, помогут. И фельдшера надо бы послать. Может кто-то нуждается в срочной помощи. Говорят: лучше раз взглянуть, чем много слушать. Идите за мной. Покажу на месте.
Лейтенант повел по траншее связистов и Савина к лазу, по которому можно незаметно для противника начинать ползти по направлению кабеля. Метрах в десяти от лаза начиналось кочковатое болото с редкими кустарниками и множественными отвалами вспаханной минами, черной земли. Хорошо просматривался противоположный возвышенный берег болота, где находился сосед лейтенанта Васильева. Расстояние не более 300 - 400 метров. Было видно, как методично по одной линии рвутся мины, вздымая черные вееры над болотом, где, вероятно, находился кабель, где лежали прижатые к земле, возможно, еще живые или мертвые солдаты. Слева за какие-то несколько десятков метров по естественному валу земли на опушке соснового бора были видны укрепления противника, с которых он видел все болото и вел огонь из минометов и стрелкового оружия. Связистам предстояло, во что бы то ни стало проверить и, если потребуется, преодолеть это опасное место.
- Ваш сосед не восстанавливает эту связь?- спросил лейтенанта Васильева Савин.
- Кто знает, что творится у соседа!- ответил лейтенант.- Связь на войне - не повязка на руке! Отсутствие связи стоит жизни тысяч людей.
Савин ругнул себя за свой неуместный дурацкий вопрос.
- Я надеюсь, что вы, товарищи, поняли мою просьбу, - сказал лейтенант. Кто-то из вас, опытных связистов, должен ползти и устранить обрывы кабеля. Особо прошу военфельдшера сопровождать связиста и сделать все возможное для спасения еще живых.
- Что ж! Поможем!- за всех ответил Михеев и распорядился: - На линию пойдет сержант Петров. Сержант Иванов со мной - в запасе, здесь у выхода. Товарищ военфельдшер, - обратился он к Савину.- Придется вам при выполнении задачи подчиняться сержанту Петрову как более опытному товарищу и выполнять его указания.
- Есть подчиняться и выполнять указания сержанта! - ответил Савин.
- Я вижу, вы без оружия?- спросил военфельдшера лейтенант Васильев
- Мне сказали - не положено.
- Кто сказал?
- В батальоне...- замялся с ответом Савин.
- Здесь всем положено! - лейтенант достал из-за пазухи запасной “ТТ” и протянул его военфельдшеру.- Возьми, друг, этот пистолет. Он заряжен и пригодится. Как им пользоваться, ты должен знать. Не благодари меня - это не игрушка и здесь не танцзал. Военфельдшер с благодарностью принял этот дар.
- Что, прежде всего надо делать перед выполнением задания? - спросил младший лейтенант Михеев сержанта Петрова.
- Немцы любят регламент,- начал отвечать сержант.- Они в определенное время едят, отдыхают, стреляют, ходят в разведку. Все они делают как бы по расписанию. Надо понаблюдать за их поведением, уловить перерывы в стрельбе и только после этого начинать свое движение по болоту.
- В основном правильно, - сказал Михеев. - А маскировка?
- Только по-пластунски, низким ползком, используя кочки. Иного выхода нет на таком болоте.
- Верно и это.
Савин очень внимательно слушал вопросы командира и ответы сержанта, стараясь, все запомнить. После этого своеобразного экзамена вся группа связистов рассредоточилась у лаза и замерла в наблюдении. Так прошло около получаса. По истечении этого времени сержант Петров, и военфельдшер Савин начали свой рискованный (страшный для Савина) путь по болоту.
Момент для движения был определен связистами удачно: обстрел на какое-то время прекратился. Сержант двигался первым, сноровисто и быстро, придерживаясь кабеля, военфельдшер - впервые в таком деле - полз следом, стараясь не отставать, что давалось ему с большим трудом. Мешали движению санитарная сумка на плече, болотные кочки и цепкие кустарники. Он почти не спускал глаз с ловкого сержанта, повторяя его движения. Его преследовала мысль, что враг увидит и начнет стрелять. Он изо всех сил прижимался к земле, невольно затрудняя свое движение.
Метрах в ста от лаза сержант прекратил движение и кистью руки поманил военфельдшера к себе. Савин подполз и увидел среди развороченной земли, на краю воронки от взрыва, скорчившийся изуродованный труп солдата. Сержант, прежде всего, проверил кабель, разрыва которого не обнаружил.
- Не дополз, бедняга,- произнес он. - Двинулись дальше.
Немец молчал. Это позволяло двигаться более быстро и смело. Метров пятьдесят пришлось ползти по сплошь перепаханной взрывами земле. Здесь на дне воронки находился второй солдат. Он был еще жив и сидел. Безумными, полными слез глазами смотрел на рану, из которой вывалился кишечник. Он конвульсивно заталкивал кровавое месиво кишок с земли обратно в живот
- Я двинусь дальше, а ты делай, что надо с раненым, - распорядился сержант. - Если необходимо, тащи его обратно.
Сержант проверил кабель, подключил телефон, сообщил Михееву о возможном возвращении военфельдшера с раненым и пополз дальше. Пока связи с соседом не было.
Савин, сколько возможно, почистил чудовищную рану солдата, забинтовал и туго стянул косынкой. Раненый лежал на спине без сознания и стонал, всхлипывая при дыхании. Пощупав пульс, Савин определил нарастание аритмии. - Признак наступающей сердечной слабости. «Плохие наши дела, - подумал военфельдшер. - Надо торопиться!” Он достал из сумки лямку, пропустил ее под мышками через затылок раненого, концы лямки намотал на свою правую руку, перекинул сумку на левое плечо и со словом “поехали!” поволок солдата обратно. В этот момент в десятке метров перед ним с квакающим грохотом взорвалась мина. Волна хлесткой болотной каши ударила в лицо. Савин замер на месте. В голове нестерпимо зашумело, забитые влажной землей глаза ничего не видели. Он левой рукой осторожно убрал с глаз и всего лица земляную кашицу, стал моргать, вызывая поток слез. Постепенно стало возвращаться видение окружающего. Пошевелил туловищем, руками и ногами, убедился, что цел и невредим. В сознании вспыхнуло чувство радости. Оглянулся на раненого, подтянул к себе и приник к нему, слушая, работает ли сердце. Убедившись, что раненый жив, с облегчением вздохнул и потянул его дальше.
Разрывы мин приближались и становились все громче и неотвратимее. Савин останавливался, замирал среди кочек и пережидал. Так он медленно, но, как ему казалось, верно, рассчитал свое движение. Но война тем и коварна, что полна неожиданностей. Перед самым лазом, почти у самой цели, мина накрыла военфельдшера и раненого. Это произошло на глазах младшего лейтенанта Михеева и сержанта Иванова. Они, не обращая внимания на минометный обстрел, выскочили из траншеи и перенесли обоих раненых в более безопасное место. С одного взгляда они поняли, что военфельдшер тащил уже мертвого солдата.
Сержант Петров с линии доложил, что им обнаружено два разрыва кабеля и состоялась встреча со связистом соседа. Связь восстановлена и проверена.
Не прошло получаса после этого, как началась канонада артподготовки, небо заполнили краснозвездные эскадрильи, запели всесокрушающие “катюши”, рота лейтенанта Васильева пошла в атаку.
У военфельдшера Савина, потерявшего сознание, перевязали раны, бережно подняли, уложили в санитарную повозку медсанбата и вместе с другими ранеными повезли в тыл залечивать раны.
( Из повести "Военфельдшер", автор А.И. Силин. Савин, псевдоним Силина)